Единственное, с чем я так и не смог до конца разобраться, так это откуда, а главное, почему у меня вдруг появилось то самое давно забытое ощущение счастья. Само по себе ощущение это было настолько ярким, что временами от радостного восторга даже перехватывало дыхание. Оставалось только согласиться с точным определением Дениса истоков моей депрессии, а главное – порадоваться тому, насколько действенным оказался назначенный курс лечения. Но вот кто именно запустил этот процесс регенерации ярких красок в моей жизни, Саша или Вика?

Все выходные я был занят глубоким исследованием этой проблемы на практике. В субботу я гулял с Викой по Пушкину, сидел в каком-то модном кафе, завершив программу дня тремя часами нежности в гостинице, а все воскресенье с самого утра прокувыркался в постели с Сашей, но все без толку. Я просто в очередной раз убедился в том, насколько же они были разные. Может, прав был Денис, утверждая, что одна девушка не в состоянии покрыть весь спектр отношений и другие просто заполняют эти пустоты и сглаживают ее недостатки? Этот вывод не очень обнадеживал – я все никак не хотел расставаться с мечтой жить долго и счастливо с единственной любимой девушкой.

Но такая мелочь, конечно, не в состоянии была испортить мое прекрасное настроение, и с этим же настроением, в том числе от того, что я так и не встретился с Аней (а может, она наконец решила на меня забить?), я улетел в Москву.

ne_romantick

Сегодня в аэропорту Пулково мне посчастливилось лицезреть чудо человеческой безголовости – ожившую куклу Барби. Сначала я даже не поверил глазам – она была в розовом плюшевом спортивном костюме, в таких же розовых туфлях на платформе и в довершение имиджа с розовой глянцево-лакированной сумкой. Одеждой и аксессуарами ее глобальный подход к образу не ограничивался, она серьезно поработала еще и со своим телом: накачанные губы, силиконовая имитация молочных желез четвертого размера, длинные выбеленные и выпрямленные волосы. В общем, ее имидж на сто процентов соответствовал образу порнозвезды или жены мнящего себя олигархом бандоса среднего пошиба из глубины девяностых.

Но самое главное, что поразило меня в этом невероятно тщательно выстроенном образе, это выражение лица! Я давно понял – выражение лица девушки является, наверное, самой важной характеристикой, по которой можно, а главное, нужно эту самую девушку оценивать.

К моему огромному сожалению, чем выше у такой красотки процент соответствия внешности, по ее мнению, эталонному образцу (то есть придуманной стилистами глянцевых журналов абстрактной модели – только лишь для того, чтобы подороже продавать таким дурындам абсолютно ненужное барахло), тем более она считает необходимым проявлять свое превосходство над серыми, обычными и до невозможности скучными людишками вокруг.

Вот по этой самой причине они и наблюдают за происходящим, меняя на своем кукольном, разрисованном личике гримаски – одну хуже другой. А набор их и правда не слишком разнообразный: есть презрительная – «невозможно же быть такими жалкими!»; горделивая – «да кто вы такие?»; скучающе – усталая: «ну сколько же можно?» или скорее «как же вы все мне надоели!»; отстраненная – «глаза бы мои вас не видели!»; раздраженно-сердитая – «тут все такие мерзкие!».

И подобные красотки даже не догадываются, что с такими гримасами они заслуживают лишь сочувствия по поводу собственного искреннего заблуждения на тему ценности своей персоны в этом мире. И ничего более.

С удовлетворением поставив точку и кликнув на «опубликовать», я вдруг застыл, пораженный внезапной мыслью: а ведь выражение лица Вики тогда, в музее, на какое-то неуловимое мгновение как раз соответствовало тому скучающе-усталому образу, только что мной так ярко высмеянному! А если пойти дальше и спроецировать ее так досконально продуманный имидж на только что увиденный карикатурный персонаж, то вывод напрашивался совсем неутешительный: от этой Барби Вику отличает только более изысканное чувство стиля и не более того.

Но даже и эти мысли не смогли нарушить моего ощущения внезапного счастья, и, проснувшись утром в гостинице, я поймал себя на том, что этот восторг распространился даже на сны – всю ночь мне снилось что-то светлое и радужное, прямо как в детстве.

Вот как бывает – растаял он.

В. Дюнин (поет Ю. Антонов)

Так пролетели эти поначалу тягостные, а затем, стоит признаться, не самые скучные полтора года моей, в общем, довольно нудной жизни, а теперь, искрясь от переполнявшего меня счастья, я стоял на регистрации в Шереметьево, радуясь каждому мгновению. Жизнь и вправду чудесна!

– Ну, привет! – услышал я за спиной знакомый голос.

Я обернулся. Передо мной стоял Костя. Он еще больше стал похож на ищущего – скорее даже на уже нашедшего – истину: одухотворенный и уверенный взгляд, двухнедельная небритость, неторопливые, спокойные движения. А ведь прошло не более полугода с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Куда летишь?

– В Питер на недельку, а оттуда обратно во Вьетнам. – Несмо тря на свое внешнее спокойствие, Костя казался слегка грустным.

– У тебя все в порядке? – на всякий случай спросил я.

– Все просто замечательно, – кивнул он и после едва заметной паузы добавил: – У меня.

Через секунду выяснилось, что мы оба летим в Питер одним рейсом, а девушка за стойкой регистрации оказалась настолько любезной, что нашла нам места рядом. Я был несказанно рад – меня разрывало на части от любопытства, что же чувствует по-настоящему свободный человек, но также не терпелось поделиться с Костей моим недавно обретенным счастьем. Я тут же радостно принялся рассуждать о том, как все круто, как я доволен жизнью, что все вдруг наладилось. Главное, надо начать что-то делать!

– Знаешь, после нашей той встречи я понял, что надо жить так, чтобы получать удовольствие! – закончил я свою мысль, когда мы уселись в кафе, ожидая объявления посадки.

Я взял кофе, сделал глоток и понял, что именно его мне и не хватало – вчерашний вечер для организма бесследно не прошел.

– Понимаешь, всё, что в этой жизни мы считаем удовольствием, просто кажется нам таким. На первый взгляд, – спокойно произнес Костя.

– Как это?

Костино заявление подействовало на меня как холодный душ. Я-то наивно надеялся услышать что-то вроде «Поздравляю!» или хотя бы «Ну вот, я же тебе говорил!».

– Очень просто! – с тем же легким оттенком грусти продолжил Костя. – Все попытки найти какое-то удовлетворение без оттенка разочарования по определению не могут увенчаться успехом, – усмехнулся он.

Надо признаться, мне стало слегка не по себе! Думать о том, что весь этот восторг вдруг закончится, совсем не хотелось, а Костя тем временем продолжал:

– По этому поводу еще старик Джаггер сокрушался, когда еще не был стариком. Думаю, что, повзрослев, он понял бесперспективность этих попыток. Рискну предположить – если кто-то может мне возразить, – что он в этот момент полного удовлетворения был не в себе или просто еще не ощутил разочарования – оно, бывает, запаздывает с появлением. Конечно, каждый раз остается надежда, что потом будет лучше. В первый раз думаешь, что в следующий-то обязательно будет лучше, а потом надеешься, что будет как в первый раз. И эта аксиома справедлива не только относительно секса. Это касается всего. Всего, что, как нам кажется, приносит удовлетворение.