– А скажи, Бил, у тебя когда последний раз голова болела? Можешь не отвечать – небось и не помнишь. У меня вообще сроду не болела… Ну, невозможно работать, когда башка то и дело на куски разваливается! Ну их к черту, эти люкслайнеры, верно? И публика здесь странная, и сервис – на любителя, – Штимер поискал глазами пепельницу и, не найдя, затушил сигарету о ручку кресла. – Ну, значит, по порядку. Ты, если помнишь, изволил заснуть прямо на совещании, а мы, то есть я, командор и Петр пошли навестить Крн-н-н… короче, того атташе с Розы.

– Зачем?

– Ну, не знаю. Я-то сразу в четыреста первый номер хотел наведаться, но командору приспичило сначала к дипломату идти. Вот и зашли! – Штимер тяжело вздохнул и опять замолчал, наблюдая, как глубокий след от потушенной сигареты постепенно увеличивается, превращаясь в стандартную восьмиугольную пепельницу. – Короче, подходим и видим, что дверь-то приоткрыта. Командор наш сразу пригорюнился, с ноги на ногу переминается и никуда совсем торопиться не хочет. Петр тоже притих, вспомнил, видать, как вы к джанам в гости ходили. Мне, честно говоря, эта открытая дверь тоже не понравилась. И тут Ольга, конечно, выступила…

– Ольга?

– Ну, помнишь Стайна из Галактического университета? Это который насчет «бобов» у тебя интересовался, а потом я под это дело у него и пушку получил, и полномочия всякие. Я же тебе рассказывал. А Ольга – это его сестра. Мы по дороге ее встретили.

– Просто так встретились и вместе пошли?

– Мы случайно встретились! Она из медмодуля выходила. Ты вот ни черта меня не слушаешь никогда, а я тебе еще днем сказал про парня, которого тот «глаз» завалил. Ты его, кстати, видел. Он вместе со Стайном к тебе сюда приходил.

– Это рыжеглазый такой?

– Угу. Вот теперь он в коме и выходить оттуда, похоже, не собирается. По этому поводу все медики в модуле на ушах стоят, но без толку. Короче, мы как раз мимо шли, когда Ольга из этого самого медмодуля выскочила.

– Она – медик?

– Журналист! – Штимер вытащил из пачки и принялся мять в руках новую сигарету. – В общем, рассказала она нам про кому, про то, что Лис вроде как сам из нее выходить не хочет…

– Лис?

– Ну, рыжеглазый, референт Стайна. Я же тебе все про него говорю. В общем, пошли мы дальше. Петр хвост распустил, начал опять умничать про свободу наслаждаться искусством…

– Она, значит, с вами пошла?

– Она свободный человек, журналистка к тому же. Гуляет, куда хочет.

– Подожди-ка, – Биллинг поднял глаза к невысокому бледно-серому потолку каюты, – Ольга… О. Стайн… Это не она про тебя в каком-то журнале написала? Сейчас вспомню… Как это…

– При чем тут ее статья?

– Вспомнил: «Дятел без крышки».

– Молодец, – Штимер сунул вконец измятую сигарету в новоиспеченную пепельницу. – Между прочим, если хочешь знать, она уже извинилась передо мной. И вообще, хватит меня все время перебивать! Этот твой красавец тоже всю дорогу слова не давал вставить. На нем сюртук ползает, как на клоуне, а он хуже рангутанга лапами машет. Думаешь, откуда у меня фингал под глазом?

– Гм-м…

– Ты представь картину: Петр, у которого сюртук каждую секунду сам по себе расстегивается, командор со своими побрякушками и я с «фонарем»! Ничего смешного, но все косились. – Штимер вытащил очередную сигарету и некоторое время молча разглядывал ее с разных сторон. – Короче, цирк на колесиках.

Биллинг тяжело вздохнул. Он давно не видел есаула таким взвинченным, и отступившее было скверное предчувствие вновь начало сгущаться.

– Кстати, о клоунах, – продолжал Штимер, – я, когда к тебе шел, встретил парочку исполненных всяческой гармонии джанов. Оба были, по-моему, не в духе, и пахло от них как-то несвежо. Как сказал бы наш командор, – коллективное благоухание. Между прочим, у тебя здесь примерно такой же запашок. Они имели наглость тебя навестить?

– Было дело, – проворчал Биллинг. – Не знаешь, как тут дать команду на проветривание? Они, чтобы убедительней быть, гипнотическим спреем прыскали, вот все и провоняло.

– Ну, ты же здесь хозяин. Хлопни в ладоши и крикни: «Проветрить все к чертовой матери». Вот увидишь, – получится. Шучу. В ладоши можно не хлопать, – Штимер принюхался и покрутил головой. – Это ж сколько они на тебя спрея извели?

– Проветрить помещение! – распорядился Биллинг.

– Ты хоть помнишь, на что тебя уговорили? Эти сектанты, я слышал, очень на секс повернуты. Да я и сам ихние манекены видел – очень, очень ничего, особенно та – без головы.

– Глупости! У них другое на уме, но что именно? – Биллинг пожал плечами. – Для начала они меня в секту пригласили, как достойного. Я, оказывается, по своему характеру очень подходящая кандидатура.

– Не сомневаюсь.

– Подписались ремонт в каюте за свой счет оплатить.

– Это что ты дырку в стене прожег?

– Дырку! – усмехнулся Биллинг. – Луниты счет почти на миллион выкатили. Ты не видел Фрама, когда он про тот счет говорил.

– Ничего себе. Ты что, маршевый двигатель отстрелил?

– Не знаю, что я там отстрелил. В любом случае джаны счет на себя переписали, а со спреем перестарались. Я не то что согласиться на что-то, пошевелиться не мог.

– Да. Похоже, ты их подвел.

– А еще они заявили, что после нашего визита у них кое-что пропало. Хотели настоящий обыск устроить, но стерегущая система выгнала.

– Ха! Стерегучка – молодец! – Штимер принюхался и недовольно скривил губы. – А проветривание – ни к черту. Так что у них пропало-то?

– Они конкретно не сказали. Что-то такое, очень ценное только для них.

– Врут, небось. А помнишь, Консул наш указ хотел подписать о парфюмерной безопасности? Я вот думаю, правильно хотел.

– Я тоже считаю, что врут. Это – легенда, вроде той, про маньяка, что мы для миэмок припасли.

– Лично я такую чушь не запасаю. Так вот, насчет указа…

– Бог с ним, с указом. За что у тебя браслет-то отобрали?

– Подожди, ты правда не чувствуешь? Здесь же воняет по-прежнему. А должно было проветриться, – Штимер встал и прошелся по холлу. – Помнишь, племянник проект указа приносил? Вот в том указе прямо заявлялось, что не исключена вероятность использования зарубежными спецслужбами парфюмерных средств для внедрения через специальные ароматы чуждых нашему народу идеалов и политических установок. Так вот, я думаю, может, тут как раз…

– Перестань. Мы оба знаем, кто тот указ пропихивал. Твой же племянник рассказывал.

– Мало ли. Может, он не все знал.

– Угу. Помнится, он и сумму называл, на которую наши парфюмеры скинулись.

– Ну и что? На благое дело скинулись. Если б жену нашего Консула не стошнило на презентации отечественных духов, все бы у них получилось. А так что? – Штимер с победным видом поднял пакет, мирно лежавший на одном из кресел. – Это вот вещички сотрудника твоего, политые пресловутыми импортными ароматами. Конечно, тут никакое проветривание не справится. Где ты таких помощников набрал? Один духами как из ведра обливается, другой вечно на одно место приключения ищет. Кстати, ты в курсе, что Петра нашего того и гляди к высшей мере приговорят? За убийство. У них тут с этим все просто. И с исполнением приговора тоже особо не затягивают.