человека. Тот факт, что эльф вообще послал письмо человеку это сенсация, а ведь его еще улучшили наглядной схемой, нарисованной лучшим придворным художником. Человека нарисовали даже лучше, чем он был в жизни и заодно наглядно объяснили, чего от него хотят, чтобы даже такой тупица как человек мог разобраться.

Люди в империи есть, в том числе и свободные, но ими как правило пользуются как рабочим ресурсом, заставляют работать за корку хлеба или рисковать жизнью за гроши, рассказывая им сказки о полезности труда от рассвета до заката и том что эльфийские ученые якобы днями и ночами трудятся над тем чтобы дать людям вечную молодость, ха-ха, люди даже верят, они безнадежно глупы.

Человек не свернет со своего пути, он явно пытается уничтожить империю… придется ликвидировать его лично. Войска уже собираются у столицы для похода, король возглавит его и поведет войска за собой… Только допьёт последнюю бутылочку и больше пить не будет до самого конца похода, честно-честно, у него же сильная воля…

Через два дня король созвал своих генералов и прочитал перед ними впечатляющую на его взгляд речь. Перегар из его рта был способен убить дракона, а красная рожа и мешки под глазами сделали его похожим на портового человеческого пьяницу, но генералы ничего не сказали, мужественно выдержав его получасовую речь и под разными предлогами поспешили разойтись.

И каждый из них сделал вывод что корона на его голове будет смотреться лучше, чем на башке старого пьяницы.

Глава 34

«Могучее» войско «могучих» эльфов заполонило все дороги центра империи. Тысячи воинов стекаются в столицу и останавливаются в палаточном лагере… прямо там, где раньше стояли их покойные предшественники. Правда тех застали врасплох и легко перебили, а эти мнят себя умнее и сильнее, и вообще им море по колено и нечего бояться, от слова совсем. Вместе с войсками пришли наёмники со всего света, все кто готов драться за звонкую монету и наплевать с кем и когда. Правда после того, как по лагерю пошли слухи о жутком колдовстве и армии костяных драконов, желающих сражаться стало куда меньше, а многие уже прибывшие исчезли посреди ночи в неизвестном направлении.

В городе царит и траур, и праздник одновременно, только эльфы могут так сочетать одно с другим. С одной стороны, хоронят жертв кровавого человека-террориста, чьи злодеяния потрясли всю империю, с другой приветствуют прибывающие армии. Огромное траурное шествие идет по центральным улицам города, оплакивая погибших и призывая проклятия на голову врагов. Правда умные горожане понимают, что среди убитых в ту ночь добрая половина жертвы банд, решивших под шумок свести старые счёты, но жители предпочитают об этом молчать, ведь все знают кто есть закон на нижних улицах. С другой стороны, город бурно приветствует своих защитников, проходящих стройными рядами по городским улицам параллельным тем по которым идет траурная процессия. Торговцы уже подготовили вино, которое весь город будет пить дня 3-4 не просыхая, в борделях скинули цену, не из альтруизма конечно же, такими методами они лишь увеличат сверхприбыли. В общем кому горе, кому доходы, а кому война и смерть.

Многие скоро умрут, просто они не понимают во что вляпались.

Но Максим им скоро объяснит и даже наглядно покажет.

* * *

*В небе над глухой эльфийской деревней*

Бросаю бомбы на чертовых эльфов, а в голове сама по себе играет «fortunate son». Полгода назад я бы даже такого придумать не смог, бросать бомбы в эльфов… а теперь это реальность. Летаем мы с драконом высоко, так что нас могут достать только маги и бросаем бомбы «примерно туда, где спрятался противник». Попасть с такой высоты трудно, но мы компенсируем это количеством сбрасываемых подарочков. Большие и маленькие бомбы падают вниз пачками, рождая новые и новые разрушения.

Деревня горит, если там остался хоть еще один эльф-партизан с луком я съем свою шляпу, которую я, кстати, не ношу, это оборот речи, и ни к чему не обязывает, так что не смей ловить меня на слове система.

Закончив кровавую бомбардировку, мы приземлились в самой середине деревни. Рогатые перестали прятаться за деревьями и испуганно дрожать, они вообще мало чего боятся, но вот взрывы их пугают очень сильно, и они сразу бегут искать укрытие. Все кончено и теперь они могут спокойно выходить из лесной чащи и начинать расправы над первыми попавшимися жертвами.

Выживших эльфов стащили в центр, это перепуганные крестьяне, многие ранены, большая часть женщины. Люди бы на их месте просили пощады или пытались навести мосты в духе «мы клянёмся в верности, только пощадите», но эти лишь молча дрожали, а кто-то умудрялся смотреть с вызовом. Ни один из них даже под страхом смерти не будет ползать на коленях и о чём-то просить. Значит их судьба — смерть.

Их порубили там же где они и сидели, трупы порезали на части и отправили жариться на костре. Все, кого рогатые убивают, независимо от происхождения, тут же становятся пищей. За две недели что я воюю вместе с ними это не стало менее отвратительным зрелищем. Потому в свободные минуты я предпочитаю сидеть где-нибудь под деревом и курить сигарету в одиночестве. Я бы еще и напивался в хлам, и подчиненные это оценили бы, ведь у них пьянство это что-то вроде национального спорта, но нет, мне нужна свежая голова, пока не выиграю эту странную войну.

А война эта с каждым днём становится всё страннее. Мы застаём пустые города и брошенные крепости целыми, прекрасные замки и крупные переправы достаются нам не только пустыми, но и совершенно нетронутыми. Остроухие убегают просто при нашем приближении, они даже не пытаются сражаться. В то же время многие деревни, в особенности глухие и отдаленные достаются нам вместе со всеми жителями, их словно нарочно не эвакуируют.

Странно всё это, хотя они, наверное, понимают, что их укрепления нам на один зуб и мы их легко разрушим, потому отдают без боя, чтобы не отстраивать потом. В то же время родственники наших жертв и те, кто нас ненавидят сбиваются в отряды и преследуют нас, таких я нередко выискиваю и уничтожаю сам, потому что мне это легко и развеивает скуку.

Эльфы точно готовятся к большой схватке, где попытаются разбить нас на голову. Готовлюсь к ней и я.

* * *

Тем временем «сияющее войско» бросило пить и развлекаться в борделях, собрало в кулак всю храбрость и волю и отправилось