Вот тут Константин серьезно задумался, слишком много ему было нужно, а в карманах гулял ветер. Да и слишком плохо он ориентировался в местных ценах, и даже не представлял, сколько может стоить идея.

— Я не знаю, сколько может стоить подобное. Сколько вы готовы предложить? — перешел он в наступление,

Теперь уже настала очередь Виру морщить лоб. С минуту он молчал, но, наконец, произнес:

— В городе вы смогли бы продать все гораздо выгодней. Я здесь тачаю сапоги и кое-что чиню. Денег у меня немного. Так что, готов предложить почти все, что у меня есть, — пять золотых кун, и то четыре серебром.

М-да, такого Воронцов не ожидал, цена была смешной. Но он понимал, что в крохотной деревенской лавке ему больше не дадут. Хотя кожевенник наверняка врет, что это его последние деньги.

— Десять, милейший. Да, я в затруднительном положении, но грабить себя я не позволю.

— Восемь, Ваше сиятельство, — воскликнул Вир, — и это и вправду почти все, что есть, клянусь богами.

— Это, правда, — неожиданно пришел в голову образ от Беляша, — он не врет.

— По рукам, — согласился Константин, понимая, что больше он с этой идеи ничего не получит. Сейчас ему было нужно очень многое, он мог получить это довеском к договору. — Но у меня есть условие, мне будет нужен внушительный ранец, ремень, кобура на пояс для револьвера, и перчатки, только обрежь пальцы по первую фалангу, — и Константин показал, где конкретно. — Ну и, конечно, ты мне сделаешь наплечную кобуру. Срок — до конца тьмы. Но я согласен на первый образец.

Вир просто расцвел и принялся жать руку его сиятельству, а Воронцов подумал, что его жестоко на. ли. Забрав деньги, среди которых было всего две золотых куны, он получил в дар сумку-кошель на пояс. Тут же ему были предоставлены на выбор ремни, все, как один, с массивными литыми пряжками, кобура на бедро и ранец, вот этот был действительно не плох. Крепкая кожа, конечно, прибавляла весу, но надежность требовала жертв, до синтетических прочных материалов этот мир дойдет не скоро. Он был в два раза больше, чем тот солдатский, что ему вернули, два вместительных отделения, два внешних кармана под всякую мелочь, и два сбоку, все закрывалось на обычные пряжки с ремешками.

— Зачарован от воды и огня, Ваше сиятельство, — заверил Вир, — сама Авия над ним работала, я его за три золотых куны выставлял. Но вам так отдам, уж больно хорошую вы мне идею фактически за дарма уступили. Пожалуй, покину я эту деревеньку, потерянную в лесах, как тьма сойдет. С такой идеей можно в вольном городе хорошо устроиться.

Константин собрал обновки в рюкзак.

— Ну что ж, удачи тебе, мастер. Буду в вольном городе, загляну к тебе. А пока жду от тебя новую кобуру.

— Прямо сейчас начну делать, Ваше сиятельство, — заверил его Вир. — Думаю, уже завтра к утру будет первый образец. Самому не терпится, ничего сложного-то нет, идея на поверхности. Но это ж каким умом надо обладать, чтобы свести вместе все, что нужно для ее реализации.

Воронцов кивнул и, закинув за спину ранец, вышел на улицу. Черен тут же оказался рядом.

— Позвольте, Ваше сиятельство, взять у вас ранец, нечего вам таскать самому тяжести.

Константин подумал и передал тому почти пустой рюкзак.

— Неси, — разрешил он.

А сам задумался, что делать дальше. Деньги кое-какие появились, теперь и гардероб не помешало обновить, готовая одежда тут только в лавке. Там же нужно к оружию прицениться, и патронам. Черт, как же лихо его обули ребятки ныне покойного Соловья, ведь все было, а теперь ни черта нет.

— Пошли, глянем на вашу лавку.

Черен кивнул и двинулся вперед, закинув на плечо имущество боярина. Похоже, его вполне устраивала роль сопровождающего и носильщика.

Лавка, переступив порог которой Константин аж присвистнул. Деревенский продмаг на его родной Земле, был по сравнению с ней настоящим гипермаркетом. В этом мире он видел два магазина — «Лавку братьев Силовых» и табачную. Да, небо и земля, даже почти разрушенный оружейный магаз, переживший шестьдесят лет катастрофы в проклятой столице, выглядел лучше. Помещение — три на четыре, тусклый свет, которого едва хватало, чтобы разглядеть товар, стойки справа и слева, впереди прилавков, за которым стоял хозяин. Он был полной противоположностью Вира — среднего роста, с сальными тонкими волосами серого цвета, весом эдак килограммов под сто тридцать, круглым морщинистым лицом с тремя подбородками, и маленькими заплывшими жиром глазками. Первое впечатление — полная антипатия.

— О, Ваше сиятельство, — радостно воскликнул он, — все ждал, когда же вы появитесь!

Воронцов, неспешно разглядывая товар, дошел до прилавка и стал изучать оружейную стойку за спиной торгаша. Пожалуй, это было самым интересным местом, но даже тут все было печально.

— М-да, — произнес про себя Константин, изучая товар. Три винтовки, две свежие, с увеличенными пятнадцати зарядными магазинами, как у людей Кина, а может, даже и их, бандиты сдали из личных трофеев, и его собственная, вытащенная из дворца князя. Пяток ружей, один дробовик с рычажной перезарядкой, остальные двустволки и одностволки, состояние крайней убитости. Калибр, как ни странно, привычный, отечественный — двенадцатый. Дальше на крюках висели пистолеты и револьверы, ничего похожего на «Императора», с которым теперь расхаживала Авия тут не было и в помине, за то нашлась уже знакомая смесь ТТ и кольта1911 «Монарх» 9мм. Выглядел он солидно, вот только, глядя на него, складывалось ощущение, что его делали не на заводе, а в кузнице, причем оба молотобойца были косорукими. Приказчик просветил, что делают их в трех местах. Первое — самое лучшее качество — мануфактуры боярина Медведева, вотчины которого располагались на юге, днях в десяти дороги. Второе место — Старгород, на землях графа Смолина, вотчинные земли боярина Орлова. Тут уже и качество пониже и надежность, но и цена вниз падает. Третий делают в вольном городе Светлодар, город воров, карманников и нечестных дельцов, жил там народ, что-то вроде цыган, только очень воинственных, вот там и делали третью версию монарха. Стоила она гроши, надежность была аховой, умельцы покупали это недоразумение оптом, потом дорабатывали. Вот и этот пистоль был оттуда родом и не факт, что доработан. Револьверы были разные — и откидной барабан, и с переломом, и с перезарядкой, как у нагана, долгой, нудной, неудобной.

Толстый лавочник все время, что Константин разглядывал товар, молчал, видимо, не решался лезть к его благородию с советами.

А Константин просто ох…, недоумевал, цены были такие, что его финансов хватит на дешевого «Монарха», тот всего пять кун серебром стоил. Его винтовка была выстелена за пять золотых. Самый приличный револьвер, как и все, что делались после катастрофы с шестигранным длинным стволом, стоил шесть, остальные подешевле — от двух до четырех, но тратить на это деньги? Увольте. Дробовик стоил три рыжья, магазинная винтовка, которая оказалась новоделом, да еще и полуавтоматом, целых десять, вторая болтовка — семь. Ружья Воронцов даже не рассматривал. Значит, придется обходиться тем, что есть. К счастью, несостоявшийся убийца явился к нему с репликой офицерского длинноствольного револьвера под стандартный калибр 7,50х30, револьвер Зора, «иволга», спрятанный в бане, был короче на пять сантиметров и калибр имел поменьше почти макаровкий 9х21. Константин посмотрел на торгаша.