– Невозможно, – покачала головой женщина. – Ретрансляционная башня сразу засекает любую электромагнитную активность. Нас бы в ту же секунду поймали, поэтому ни один транспорт мы не можем использовать.

С минуту мы сидели, обдумывая сказанное. Я первая нарушила тишину:

– Но как Велиар обо всем узнал? Я ничего не говорила, даже не намекала.

– Это для меня такая же загадка, как и для тебя. Но одно я знаю точно: Велиар не из дураков, он всегда узнаёт то, что ему нужно. Иногда я думаю, а не телепат ли он? – Ланэт невесело усмехнулась, а потом поднялась и стала расстилать свою постель.

– Мира, не забудь намазать лицо, а то оно сейчас напоминает пережаренный кусок мяса.

Я кивнула и быстро обработала раны на лице. А после, взяв расчёску со стола, стала не спеша распутывать волосы, глубоко задумавшись над словами Ланэтрины о телепатии. Ее подозрения не были лишены смысла. Я припомнила все случаи, когда Велиар буквально снимал с языка недоговоренные мной фразы, или предугадывал действия, или очень тонко улавливал мое настроение, догадывался, чего я хочу и что мне нужно. «Нет, нет, такого не может быть!» – попыталась утешить себя я, но в диалог вступила моя разумная половинка и язвительно продолжила: – «Значит, то, что ты можешь перемещаться по планетам, как коза по пастбищу, это нормально, а то, что парень, возможно, читает мысли – это нонсенс. Мира, ты сама себе противоречишь. Не глупи и прими это как факт».

– Мира! – громко позвала меня Ланэт, выводя из ступора.

Я проморгалась, пряча слезы обиды и раскаяния.

– Я сильно устала, – положив щетку на стол и не глядя на женщину, я отвернулась к стенке и сделала вид, что задремала. Поняв мое настроение, Ланэт тоже улеглась и потушила свет.

Утро настало мучительно быстро, хотя, может быть, сейчас была ночь? Я не могла это определить, находясь под землей, но мне казалось, что я и часу не проспала. По крайней мере, я ощущала себя еще более уставшей и помятой, чем раньше.

Приоткрыв один глаз, я поняла, что нахожусь в помещении одна, и очень этому удивилась. Осушив залпом оставленный мне стакан с водой, я выглянула в коридор. Там тоже было пусто. Куда все подевались? Тут за углом я услышала детское хихиканье и, улыбнувшись, осторожно, на цыпочках стала пробираться на звук, а потом резко выпрыгнула и увидела две убегающие косички.

– А ну, стой, маленькая шалунья! – В два прыжка я догнала девчонку, схватила за талию и покружила вокруг себя. Та, визжа и хихикая, стала вырываться из моей хватки и, когда у нее это получилось, показала мне язык, но больше убегать не стала.

– А почему у тебя такие белые волосы? – она озадаченно посмотрела на меня своими большими шоколадно-карими глазами. – Ты чем-то больна?

Я заулыбалась еще шире:

– Нет, это мой природный цвет, он у меня с рождения.

– Да-а-а? – искренне удивилась девочка. – А можно я их потрогаю?

– Конечно.

Она робко дотронулась до моих волос.

– Какие мягкие… А моя мама говорит, что у того, кто не слушается и много болеет, выцветают волосы и кожа.

– Скажи маме, что она не права. Природа может дать волосам, коже и глазам абсолютно любой цвет.

– Хорошо, – искренне пообещала девочка. – Значит, наш Регис тоже ничем не болел?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, у него такие же цветные глаза, как у тебя. А еще все его тело покрыто шрамами. – Девочка перешла на заговорщицкий шёпот.

– Откуда ты такая наблюдательная? – слегка пощекотав ее, спросила я. – И как тебя зовут?

– Лу, и мне уже четыре. – Она с гордостью показала мне четыре оттопыренных пальчика.

– Так ты совсем уже взрослая! А не скажешь мне, какое сейчас время суток и где все пропадают?

Лу ненадолго задумалась, видно, вспоминая названия времен суток, а потом ответила:

– Не знаю, но скоро мы должны будем поесть, а после – лечь спать.

– Хорошо, а где все?

– На женитьбе.

– Где?! – удивилась я.

– Ну, это когда тетенька и дяденька сначала говорят слова, а все на них смотрят, а потом на их запястья привязывают красивую ленточку. А все вокруг радуются и хлопают, а моя мама всегда плачет. Понимаешь? – серьезно спросила она меня.

– Да, понимаю. А ты не могла бы проводить меня на эту самую женитьбу?

Засияв от того, что ей выпала честь меня проводить, девочка схватила меня за руку и потащила по коридорам.

Вскоре мы оказались в просторном зале, полном народу. Если честно, тут яблоку негде было упасть: видно, это событие было не менее важным, чем мое появление. Вдоль стен были составлены столы и стулья, чтобы освободить больше пространства для всех желающих. И я сообразила, что это помещение на самом деле является столовой. Я подняла голову вверх и увидела голограмму того, что происходило на импровизированном постаменте, куда я физически не смогла бы пробраться. Худощавый парень и миниатюрная девушка были одеты в лучшие свои наряды, правда, слегка потрепанные временем. Они держали друг друга за руки и произносили слова, которых я не разбирала. Славдий стоял перед ними и внимательно их слушал. На нем была серая рубашка без пуговиц с воротником-стойкой и обтягивающие штаны, заправленные в высокие ботинки. Выглядел он при этом весьма представительно. Лу уже успела куда-то убежать, и я осталась одна, чувствуя себя немного неуютно.

Кто-то осторожно тронул меня за плечо, и я обернулась. Это была Ланэт.

– Мира, я думала, ты еще спишь.

– Я недавно проснулась.

– Как ты себя чувствуешь? – Женщина стала вглядываться в мое лицо.

– Спасибо, уже намного лучше.

– Может, хочешь вернуться, в комнату? Давай я тебя провожу.

– Нет-нет, все хорошо. Я с удовольствием понаблюдаю за церемонией.

– Красиво, не правда ли? – спросила меня восхищенная Ланэт.

– Наверное. Но я думала, что у вас нет свадеб, а только церемония посвящения.

– На самом деле нет, это обычай древности. Нынешние нравы не так хороши, как нам хотелось бы, но мы пытаемся восстановить хоть маленькую толику того, что было утеряно. Хотя бы в этих стенах.

– А что было раньше? – тут же заинтересовалась я.

– Планета была процветающей и свободной. Люди сами были вправе выбирать себе правителей. На планете было равенство полов. Женщин боготворили, мужчины должны были добиваться внимание девушек, располагая их к общению. А после, если симпатия была взаимной, то они сочетались узами брака и у них появлялись детишки. А самое главное, они сами воспитывали своих детей, никто не отнимал у них это законное право. Никто не навязывал воспитание, – с грустью в голосе проговорила Ланэт.

– А что сейчас? – осторожно спросила я, не будучи уверенной, что хочу это услышать.