Никогда такого не видел, но когда учился – слышал. Сосед у нас упился в дрова и умер, а отец ходил, осматривал. Вот такие же приблизительно симптомы он тогда описа́л. – В голове у меня как щелкнуло.

Взвыв, как раненный в корму лось, я со всей дури влепил кулаком по стене, отбив себе правую кисть напрочь. Байков с «Лешим» и «Лекарем» с удивлением посмотрели на меня, а я не унимался:

– Вот я кретин! Что же такое не везет и как с ним бороться! Своими руками источник информации угробил! Вот баран! Не понял? – переспросил я недоуменно взирающего на меня врача.

– Внутреннее кровотечение без внешних признаков! Ты как об упившемся соседе сказал, я сразу вспомнил. Сослуживец моего друга так умер – он пожилой уже был. До полковника дослужился. Пить ему совсем нельзя было, а он под хорошую закуску принял свою стандартную норму в полтора пузыря и очнулся уже на том свете. Прямо в больнице скончался, даже до операционной не довезли.

Язва желудка у Зомменинга, а я в него сухарей напихал. Вот она и вылезла. Так откуда ж я знал-то? Мля! Такой «язык»! Всем «языкам» «язык». Вот я осёл! – Мне было жуть как обидно.

Хотел ускорить процесс проведения допросов, а главное, правдивости ответов, а получилось, как всегда. Горе от ума называется. Надо срочно менять все планы – трупы эсэсовцев будут изучать лучшие эксперты-криминалисты Варшавского управления гестапо.

Как не вовремя я Циммерману палец отрезал и зубы выбил! Придется маскировать. Гранату в его руках взорвать, что ли?

Оставлять живым Циммермана я не собирался. Еще чего! Жаль, нельзя всех эсэсовцев этой зондеркоманды на колья посадить – лично бы занялся.

– Вот что, доктор! Иди к оберштурмбаннфюреру и начинай плясать вокруг него свои лекарские пляски. Он мне внезапно стал очень дорог. Не допрашивать и не развязывать. Только перевязать и напоить. Воды в него влей побольше и отгони от командира зондеркоманды «Шелеста», а то он эсэсовца до смерти запугает.

И, главное: не вздумайте палец потерять, что я ему отрезал. Иначе мы потом правдоподобную бутафорию не слепим.

Байков! Прикажи притащить сюда шарфюрера и унтершарфюрера – пусть посмотрят на собственного командира. Обязательно скажите, что в самое ближайшее время их ожидает та же самая участь. Пусть готовятся.

Потом растащите их по разным комнатам и допросите, но никаких побоев и пыток – теперь их даже пальцем трогать нельзя. Этим я сам попозже займусь – вам такую работу доверять нельзя. Вы им пока только воду показывайте и максимально издевайтесь – мне интересна их вторая легенда.

В месте, о котором они нам расскажут, нас будет ждать засада – у них было очень продуманное командование. Это место наверняка где-то рядом с Варшавой. Вряд ли далеко от нее. Базируются они в Варшавском гестапо, значит, и ловушки готовили где-то в пригородах.

Я слушал немца второй раз и продолжал думать о своем. Второй рассказ изобиловал подробностями, часто не имеющими отношения к делу, но зато давал полную картину развернувшейся трагедии. При этом сам я ушел мыслями немного дальше – к замыслу Александра Ивановича Малышева.

Мы принесли в этот мир уникальную информацию, но знания, которыми обладала верхушка Германии и руководство СС, и в нашем времени были недоступны. До Малышева дошли лишь отголоски непроверяемых слухов, и для проверки этой информации на месте он отправил практически в никуда мою группу. Так сказать – на деревню к дедушке.

Генерал-майор не знал, с чем мы столкнемся, но нацелился он в числе прочих секретов нацистской Германии на программу «Суперсолдат», развернутую в США в начале пятидесятых годов. Это была немецкая разработка, и теперь мне понятно, почему она была свернута в Америке – негде было взять огромные людские ресурсы для продолжения нечеловеческих экспериментов. Как все мы понимаем, у нацистов такой проблемы не было.

После войны с Японией американцы попробовали залезть в Юго-Восточную Азию, и, в частности, сначала в Корею, а потом во Вьетнам, но получили по щам и, умывшись, свернули программу. Вернее, видоизменили немецкие эксперименты по психологическому и медикаментозному программированию человека с использованием наркотиков, ядов, гипноза, пыток и электрошока. Программа развивалась и дальше, но жестокие эксперименты над людьми сразу после Вьетнама были прекращены.

Так было в нашем мире. Здесь пока все иначе, но Малышев, отправляя нас, об этом даже не догадывался. Генерал наводился на разработки генерала войск СС Ганса Каммлера, а наткнулся на секретный проект рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

При этом Малышев скрыл начальную информацию от Сталина, не зная, как тот отнесется к подобным экспериментам. Руководство СССР может заинтересоваться якобы открывающимися возможностями, и поедут очередные «враги народа» в секретные лаборатории, расположенные где-нибудь за Уралом. И хорошо, если это будут бывшие полицаи или уголовники, а не невоздержанные на язык студенты да слегка воспрянувшие после войны рабочие с колхозниками.

Именно поэтому Малышев принялся проверять эту информацию самостоятельно, рискуя собственной головой. Проверить эти предположения могли только «Лето» с «Багги» или «Лис», а тут неожиданно для всех подвернулись мы с «Кубиком». Так сказать, в свое время очень удачно «погибшие» и теперь почти легендарные «герои».

Теперь у меня остается только два взаимоисключающих решения возникшей проблемы: прикинуться шлангом и слить информацию Малышеву так, как есть, или попробовать самостоятельно пробраться в Бреслау и сдернуть у полковника СС Зезельманна карту с расположением секретных лабораторий и хранилищ. Как созданных с сорок второго года по сегодняшний день, так и тех, которые только планируется создать. Оба варианта имеют свои плюсы и минусы.

В Варшаве Зезельманн бывает редкими наездами и очень нерегулярно, а вот в Бреслау у него располагается постоянная штаб-квартира. Об этом мне поведал полностью деморализованный Циммерман, а вот его подчиненные упорно выводят меня на два особняка в пригородах Варшавы. К тому же я не уверен, что Зезельманн таскает с собой всю секретную информацию. Вернее, я полностью уверен, что он ее с собой не таскает.

Итак, вариант первый: на сегодняшний день мы уже вроде как выполнили приказ Малышева. Ура-ура! Мы герои.

Можно еще к шахтам сбегать и прибить конвойных эсэсовцев, выдернув по пути парочку строителей подземной лаборатории. Затем добраться до объекта, посидеть в кустах рядом с ним и с чувством хорошо выполненного долга отрапортовать о достигнутых успехах.

Не сильно понятно, как Малышев в таком случае будет изворачиваться. Свидетели – не файл в закодированной папке в личном ноутбуке. Они молчать не будут, но думаю, что генерал-майор сошлется на проверку оперативной информации. Тем более что моя группа погибла где-то в Польше и на сегодняшний день по управлению не проходит.

Операцию прикрытия генерал-майор приготовил, но даже мне со своим куцым мозгом прекрасно видно, что вляпался Малышев по самое «не балуйся». Я ведь получил приказ найти объект и не предпринимать никаких действий, а это оказался не один подземный объект, а целая сеть секретных лабораторий и хранилищ под патронажем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.