Он продолжил спускаться, светил прямо перед собой. Только скала, слегка обесцветившаяся от пыли, кое-где мерцающая из-за неровностей в камне или из-за того, как соскользнул бур. Когда глаза привыкли, он увидел впереди отблеск, который довольно быстро проступил изгиб бура. Не считая этого, просто шахта, больше ничего, ничего из ряда вон.

По крайней мере на первый взгляд. Углубившись, Орвар начал видеть на полу туннеля следы. Сперва их было трудно разглядеть. Но потом он вдруг понял, что это кровь.

Он пригнулся и провел пальцами там, где блестело сильнее всего. Еще влажная, но липкая. Уже начала подсыхать. Зайдя дальше в туннель, Орвар увидел целую лужу, изгибающуюся перед сверлом. Крови было все больше и больше – достаточно, чтобы не сомневаться: ее хозяин мертв.

Дальше Орвар пошел на цыпочках, высоко подняв трубу.

Наполовину обогнув бур, увидел чьи-то ноги. Одну в обуви, вторую босую. Они лежали под разными углами, словно не принадлежали одному телу. Он подошел ближе и разглядел колени, потом разорванную грудь. Присел рядом с трупом, оперевшись одной рукой о сверло. Чувствовал запахи крови, резины от шины бура и пыли. Вместе все три казались почему-то хуже, чем смрад от одной крови. Горло человека перерезали от уха до уха, глубоко и яростно, чуть не оторвав ему голову. Череп проломили сбоку, превратили в кашу, кусочки и осколки кости смешались с пылью. Орвар с трудом мог представить, что это тело принадлежало человеку, хотя он знал, что это так. Только не сразу узнал, кто перед ним. Уилкинсон.

Он почувствовал, как все плывет перед глазами. Встал и сделал несколько шагов назад. Закрыл веки. Открыл, только когда услышал позади тихие шаги. Обернулся и увидел Йегера – тусклый призрак.

– Это ты его убил? – спросил Орвар.

Йегер покачал головой. Его глаза в темноте казались остекленевшими, пустыми.

«Если он его убил, – думал Орвар, – зачем приводить меня к телу?» Он бы это сделал, только если очень умен или совершенно безумен.

Орвар откашлялся:

– Тут только одно тело. Но ты говорил – «они».

Йегер кивнул. Обернулся и стал возвращаться по шахте.

В этот раз Орвар не отставал. Йегеру не пришлось оборачиваться, дожидаться и манить дальше. Он довел его до конца шахты, а потом по коридору обратно к вентиляционной системе. Там остановился.

Сперва Орвар не увидел человека. Вернее, труп. Йегер неправильно остановился, слишком рано. Орвар стоял и ждал, когда тот сдвинется с места, но когда он не сдвинулся, сам подошел и увидел открытую панель доступа, мокрые от крови стенки.

Присел и заглянул. Тело неуклюже запихнули за кожух мотора так, что было ясно, что у него сломан позвоночник. Горло снова перерезано, в этот раз рвано и не так глубоко. Ноги казались целыми, несломанными, голова невредима. Оба глаза вырезали. Орвар был уверен, что это Ли – худое лицо стало еще более изможденным теперь, когда кровь стала вытекать наружу.

Орвар прикоснулся к щеке трупа. Та казалась восковой. Он не понял, о чем это говорит. Залез внутрь и взялся за руку, согнутую в локте. Она сопротивлялась, а стоило ее согнуть, застыла в новом положении. Это, знал он, должно было говорить о том, сколько времени человек мертв.

– Ты не скомпрометируешь улики? – спросил Йегер из-за спины. Было трудно не подскочить.

– Я пытаюсь понять, когда он умер, – ответил Орвар.

– А, – сказал Йегер. А потом, когда Орвар продолжил трогать руку Ли: – И сколько он уже мертв?

– Не знаю, – поневоле признал Орвар. Отпустил руку и засунул внутрь корпуса голову. Так близко к телу запах был мощным. Орвар посветил вокруг фонариком, пытаясь понять, стоит ли вытащить тело, чтобы осмотреть поближе.

– Убийца тот же? – спросил Йегер.

– Почему нет? Мне-то откуда знать?

– Ты главный по безопасности, – просто ответил Йегер. – Ты должен знать.

«Я должен знать, – подумал Орвар. – В этом случае мы влипли, потому что я ничего не знаю».

– Подожди здесь, – сказал он Йегеру. – Скоро буду.

Гримур откликнулся не сразу. Когда все же открыл дверь, был завернут в одеяло, стоял со взъерошенными волосами.

– Ты знаешь, который час? – спросил, раздраженный.

– Нет, – ответил Орвар. – А ты?

– Не совсем, – признался Гримур, – но уверен, что нам обоим полагается спать.

– У нас проблема.

– Кроме вентилятора?

Орвар кивнул:

– Два человека мертвы.

– Как? Самоубийство?

– Их кто-то убил.

Секунду Гримур просто смотрел на него. А потом начал медленно закрывать дверь.

– Погоди, – сказал Орвар, подставляя в проем ногу. – Ты что, не слышал, о чем я сказал?

– Я просил им не говорить. А ты послушал? Нет, не послушал.

– Я не виноват.

– Ты охранник. Ты и виноват.

– Что мне делать?

Гримур вздохнул:

– Проследи, чтобы больше никого не убили.

– Но как это поможет? – спросил Орвар, сбитый с толку.

– Что с тобой? – спросил Гримур. – У нас же кислорода еще на многие дни. Ты бы должен соображать нормально.

Но, может, это Гримур не соображал, подумал Орвар.

– Нужно раскрыть убийства, – сказал он. – Они оба были одержимы пылью.

– Пылью? Пыль-то тут при чем?

– Они думали, что пыль разумная.

Гримур покачал головой:

– Это бред. Как пыль может быть разумной?

– Я не говорю, что может, – ответил Орвар. – Я просто говорю, что они так думали.

Гримур вздохнул, потер лицо:

– Не надо ничего раскрывать. Сделаешь только хуже. Ты не полицейский. Ты просто почетный охранник.

Орвар вздохнул и убрал ногу от двери.

– Но есть и хорошая новость. Правильные у меня расчеты или нет, воздуха у нас теперь больше, – и Гримур захлопнул дверь.

…

«Да, – думал Орвар на обратном пути, – с этим не поспоришь». Два мертвеца означали больше воздуха. Теперь не о чем волноваться. Может быть, они все дойдут до стадии с головной болью, но их явно спасут раньше, чем начнутся галлюцинации. По крайней мере самые худшие галлюцинации.

Иногда казалось, будто он переживает то, что уже пережил. Как же должно везти человеку, чтобы дважды оказаться в ситуации, когда не хватает кислорода? Что с ним не так?

Он все еще бился над этим вопросом, когда дошел до входа в кубрик. Там его ждал Йегер, который сразу спросил:

– Ты знаешь, кто это сделал?

Орвар покачал головой: