Михаил Горбачев председательствовал на съезде, и он дал согласие на прямую трансляцию этого съезда по телевидению. Горбачев рассчитывал через съезд оказать давление на консервативную часть ЦК КПСС. Однако нередко и сам Горбачев оказывался в трудном положении и явно не знал, что делать. Предполагалось, что первой из важных задач съезда будет избрание Председателя Верховного Совета СССР, т.е. главы государства. Однако некоторые из депутатов потребовали отложить этот вопрос на конец съезда или, во всяком случае, провести на этот счет активное обсуждение. Геннадий Бурбулис предложил внести в список для обсуждения и голосования также и кандидатуру Бориса Ельцина. Но Ельцин снял свою кандидатуру. Было очевидно, что настроения большинства съезда очень отличались от настроений на московских улицах, и Ельцина мало кто мог бы поддержать в Кремлевском дворце съездов. Неожиданно свою собственную кандидатуру предложил никому ранее не известный Александр Оболенский, беспартийный депутат от города Апатиты Мурманской области. Следствием этого стало острое, хотя и малопонятное обсуждение, в результате которого в списке для голосования осталось только одно имя – М. Горбачев. Популярность М. Горбачева среди народных депутатов в дни Первого съезда была очень велика. Это показали и результаты тайного голосования. За избрание М. Горбачева Председателем Верховного Совета было подано 2123 бюллетеня, против – 87. Было видно, с каким облегчением сам М. Горбачев воспринял такой результат. Ни одно из голосований позже, до конца 1991 г., не было для Горбачева столь благоприятным.

С гораздо большим трудом и только простым большинством голосов был избран на пост заместителя Председателя Верховного Совета Анатолий Лукьянов. Нелегкой оказалась и процедура выборов Верховного Совета СССР. Надо было избрать две палаты Верховного Совета по 271 депутату в каждой. При сложной процедуре тайного голосования по 16 спискам неожиданное поражение потерпел Борис Ельцин, против избрания которого по спискам Российской Федерации было подано около тысячи бюллетеней. Избранный по этому же списку депутат из Омска Алексей Казанник объявил, что он «уступает» свой мандат Б. Ельцину. Это было юридически не слишком корректное предложение. Было решено провести переголосование по списку РСФСР, и при поддержке М. Горбачева Ельцин получил мандат депутата Верховного Совета СССР. Однако большая часть народных депутатов, начавших уже тогда группироваться вокруг Б. Ельцина, в Верховный Совет не прошла.

Непосредственно перед съездом, а также во время самого съезда несколько раз собиралось Политбюро ЦК КПСС, даже Пленум ЦК. Надо было определить кандидатуры на многие высшие государственные должности, чтобы затем предложить их для утверждения Съездом народных депутатов. Однако не все предложенные в ЦК КПСС кандидатуры были утверждены. Руководящая и направляющая роль КПСС на съезде чувствовалась очень слабо. И участникам съезда, и телезрителям запомнились в первую очередь критические выступления независимых депутатов – А. Собчака, Г. Попова, Ю. Карякина, Н. Шмелева, В. Распутина, А. Сахарова, Е. Гаер, Ю. Афанасьева. Неожиданным для М. Горбачева и всего ЦК КПСС оказался тот факт, что некоторые из народных депутатов, являвшиеся до весны 1989 г. вполне дисциплинированными членами партии, теперь прямо заявляли, что они будут отдавать предпочтение не рекомендациям ЦК КПСС, а наказам и пожеланиям своих избирателей. Это было непривычно и неожиданно, когда, например, капитан милиции и оперуполномоченный уголовного розыска одного из районов Куйбышевской области Игорь Сорокин не только весьма решительно оппонировал, но и требовал отчета от Председателя КГБ СССР Владимира Крючкова. Я уже не говорю о таких бывших следователях Генеральной прокуратуры, как Тельман Гдлян и Николай Иванов, которые громко выступали не только против «узбекской», но и против «кремлевской» мафии.

Общие результаты Первого съезда народных депутатов СССР оценивались разными наблюдателями по-разному. Такой опытный журналист и политолог, как Джульетто Кьеза, писал, что «проведение Первого съезда стало ярким примером просвещенного авторитаризма или хитроумного управления собранием, еще очень и очень далеким от настоящего парламента. Он стал концом демократии, распределяемой сверху, и началом новой демократической диалектики»[105]. Юрий Афанасьев говорил и писал, что Первый съезд был победой «агрессивно-послушного большинства». Избранный съездом новый Верховный Совет тот же Ю. Афанасьев назвал «сталинско-брежневским Верховным Советом». Сам М. Горбачев в своих мемуарах, рассказывая о съезде, больше всего места уделил своим конфликтам с академиком А.Д. Сахаровым, который не один раз нарушал регламент, игнорируя волю Председателя Верховного Совета. Для меня, как для историка, были крайне важны два результата съезда: он обозначил, во-первых, резкий и решительный поворот к публичной политике, к которой большая часть прежних лидеров партии и государства оказалась неподготовленной. Во-вторых, съезд стал началом образования в СССР легальной политической оппозиции.

Первое совместное заседание двух палат Верховного Совета СССР прошло в Кремле 26 июня 1989 г. После этого наши заседания происходили, как правило, 3 раза в неделю до 4 августа. Шло формирование постоянных комитетов и комиссий, а также утверждение в должности членов правительства, высшего состава Генеральной прокуратуру, председателя Комитета народного контроля, председателя Верховного суда и других. Это была инициатива М. Горбачева – каждый министр должен был пройти утверждение на профильном комитете. Затем повторное утверждение уже на заседании всего Верховного Совета. Вокруг некоторых кандидатур развернулась бурная дискуссия, и девять кандидатов на министерские посты не были утверждены. Премьер Н.И. Рыжков не был к этому готов и временами негодовал, тем более что новый кандидат оказывался нередко более слабым с профессиональной точки зрения. Были приняты и некоторые законодательные акты; многие из них касались работы самого Верховного Совета и связанных с ним структур. Постоянно работающего парламента в СССР раньше не было, и это порождало какие-то новые проблемы. Проблемы были и для ЦК КПСС, и для правительства. И Михаил Горбачев, и Николай Рыжков от 20 до 30 часов в неделю находились на заседаниях Верховного Совета или работали в его комитетах, представляя того или иного кандидата. Очень часто это было явно впустую потраченное время. Было много продолжительных дебатов по мелочам. Члены Политбюро и секретари ЦК КПСС с трудом приспосабливались к существованию полновластного Верховного Совета. Выступления некоторых секретарей ЦК сопровождались неодобрительными выкриками из зала. Один из секретарей ЦК прервал свое выступление и с гневом покинул зал заседаний. Не всегда удачными были выступления самого М. Горбачева, который председательствовал на большей части заседаний. Позднее он все чаще и чаще стал передавать роль спикера Анатолию Лукьянову, который вел заседания Верховного Совета более умело.

Уже во время работы Первого съезда народных депутатов СССР в Кремлевском дворце съездов – и на заседаниях, и в кулуарах – начала определяться весьма активная группа народных депутатов, которые выступали все более и более критически и выдвигали множество требований, которые не входили в повестку дня съезда – от нового закона о земле или о новом статусе союзных республик до перезахоронения тела Ленина, покоящегося в Мавзолее на Красной площади. Уже на третий или на четвертый день работы съезда, получив слово для выступления, Гавриил Попов заявил: «Надо подумать о сформировании межрегиональной независимой депутатской группы, и мы приглашаем всех товарищей депутатов, чтобы они к этой группе присоединились». Это был призыв к созданию оппозиционный фракции, но уже выступавший после Г. Попова депутат из Карелии Владимир Степанов решительно осудил это предложение: «Опомнитесь, т. Попов! То, что вы предлагаете, – это безумие. Надо накормить народ и оздоровить экономику, а не создавать фракции и не вносить разброд в работу съезда». Слова Степанова были встречены аплодисментами, но и слова Г. Попова нашли отклик у многих из депутатов, а также за стенами Кремля. В самый последний день съезда народный депутат из Оренбурга Владислав Шаповаленко зачитал заявление об образовании Межрегиональной группы народных депутатов СССР. Это заявление было подписано несколькими десятками фамилий, но уже через два-три дня к оппозиционной фракции присоединилось около 250 народных депутатов.