Несправедливый приговор Илья воспринял как недоразумение. Тогда он еще не знал, что, выгораживая себя как руководителя экспедиции, Гриша Артеменко при разборе «дела» утаил, что у их группы не было никаких средств связи. Радиостанций в этой экспедиции вообще не было ни одной — их просто забыли в Харькове. И когда проверяющий улетел в Москву, харьковские альпинисты так и продолжили ходить на восхождения без радиостанций, а в качестве средств связи им выдавали фонарик (подавать сигналы в темноте) и зеркальце (пускать солнечный зайчик в базовый лагерь днем, если была прямая видимость). Такой вот цирк, но только уже без Ильи. Для него сезон 1983 года закончился. Новоиспеченному «значкисту» нечего было делать в горном районе, где ниже 4Б не было ни одной вершины.

Пока с ЧП на пике Энгельса разбиралась «ущельская комиссия», у Юры Борисенко развилось двухстороннее воспалением легких, и Гриша Артеменко отравил Илью сопровождать больного Борисенко в Душанбе. Помимо доставки Борисенко в больницу в Душанбе, Артеменко поручил ему выкупить забронированные билеты в Москву и заказать для всей экспедиции спецрейс (самолет или вертолет) из Хорога в Душанбе, и дал ему на все эти расходы 4200 рублей.

Вниз до поселка Зонг Илью с заболевшим Борисенко сопроводил врач команды Селивра, после чего тут же ушел обратно в базовый лагерь, оставив Илье для Юры какие-то таблетки. Юра всю ночь провел сидя, так как лежа задыхался, и им пришлось заночевать в Зонге. Местные таджики выделили им комнату (взять с них деньги за постой хозяева тамошней гостиницы, а по сути барака, категорически отказались) и вечером пришли к ним в гости со своим чайником. Илья выставил к чаю сгущенку, шоколад, и они вместе пили из пиал зеленый чай. Как только чай заканчивался, мальчишка-таджикчонок убегал и тут же возвращался с полным чайником. Так повторялось несколько раз, и аксакал пояснил Илье, что мальчонка будет приносить им чай до тех пор, пока они не положат пустые пиалы на стол дном вверх, что будет означать, что они больше чаю не хотят. А пока они этого не сделали, по законам восточного гостеприимства он не может допустить, чтобы гости остались без чая.

Утром в Зонге Илья с еле передвигающим ноги Борисенко на переполненный рейсовый автобус сесть не смог, а Юра между тем загибался на глазах. Экспедиционный врач даже антибиотиками его на дорожку не проколол.

Чтобы добраться до Ишкашима, Илья стал ловить попутки. Остановил какой-то грузовик, но водитель-таджик сказал, что у него нет бензина. Тогда Илья сбегал к пограничникам в Ленгар и раздобыл ведро бензина (денег за бензин пограничники с него не взяли). В кабине ЗИЛа Илья привез Юру Борисенко в аэропорт Ишкашима, а там на рейсы до Душанбе билеты проданы на два месяца вперед. Илья оставил Юру в аэропорту и побежал в поселок искать начальника аэропорта. Нашел его в каком-то магазинчике, и тот пообещал помочь посадить заболевшего альпиниста на ближайший рейс. Когда Илья с этим начальником вернулся в аэропорт, возле Юры уже стоял наряд милиции — Борисенко был столь плох, что люди решили, что он умер, и вызвали милицию.

Юра Борисенко как-то выдержал полет на ухающем в воздушные ямы Ан-2, а в аэропорту Душанбе Илья вызвал ему «скорую». Доставив Борисенко в больницу Душанбе, Илья был вынужден срочно вернуться в Зонг за списком паспортных данных участников экспедиции, потому что в аэропорту ему без этого списка отказались продать заранее забронированные билеты на Москву. Причем времени, чтобы выкупить билеты, у него было ровно сутки. Благо, что у Ильи в знакомых были уже начальники аэропорта Ишкашима и Душанбе и его без всяких билетов (за 20 рэ пилоту) сажали на рейс как своего, чтобы он смотался в базовый лагерь за этим списком.

Прилетел обратно в Ишкашим Илья в полдень. Поселок словно вымер, и добраться до Зонга было не на чем. Встретившийся Илье местный житель поинтересовался у него, не может ли он чем-нибудь помочь. Илья объяснил ему ситуацию, в которую он попал с авиабилетами для их экспедиции. Выслушав его, таджик сказал Илье, что вообще-то он в Зонг не собирался, но если надо альпинистам помочь, то он может отвезти его туда на своих «Жигулях».

— Только можно я свою дочку с собой возьму? — попросил он.

Илья, конечно же, не возражал, и таджик пригласил его в свой дом подкрепиться перед дальней дорогой (это более 100 км по горному серпантину). Многочисленная семья таджика принимала Илью как самого дорогого гостя, только от чая с молоком, в который для сытности накрошили лаваш, он деликатно отказался, объяснив, что у него на Украине принято пить чай без молока.

После чаепития таджик посадил свою младшую дочь в «Жигули» на заднее сиденье и они поехали. Дорога была ужасная, летевший из-под колес гравий бил по днищу машины, но, когда они приехали в Зонг, водитель отказался взять деньги за поездку и еще поинтересовался, когда за Ильей приехать, чтобы отвезти его обратно в Ишкашим. Чтобы заплатить хотя бы за бензин, Илье пришлось упрашивать его взять деньги, и только после долгих уговоров гостеприимный таджик согласился взять у него пять рублей.

Когда под вечер он поднялся из Зонга в базовый лагерь, Григорий Артеменко очень удивился, увидев Илью, которого он вчера отправил с больным Борисенко на руках выкупить билеты, забронированные в Душанбе за сутки до окончания брони. Узнав, в чем проблема, Артеменко сработал весьма оперативно — дал команду всем найти свои паспорта, что было непросто, так как многие разбежались на восхождения, раздобыл у соседей по ущелью из команды САВО печатную машинку и на пустом фирменном бланке с печатью харьковского горсовета отпечатал нужный список. Вернувшись на рейсовом Ан-2 в Душанбе, Илья успел выкупить билеты за полчаса до закрытия кассы. Опоздай их горемычная экспедиция в Душанбе на рейс в Москву, пришлось бы им всем добираться на перекладных. Не говоря уже о том, что впустую пропали бы экспедиционные деньги, так еще и вылететь в конце августа из Душанбе было нереально.

Со спецрейсом Як-40, который Илья арендовал в Душанбе за полторы тысячи рублей, чтобы вывезти команду харьковских альпинистов из Хорога в Душанбе, случился еще тот цирк. Чтобы не гонять самолет порожняком в Хорог, с согласия Ильи его загрузили почтой.

Отправив спецрейс в Хорог, Илья сообщил номер борта срочной телеграммой в Хорог на имя Артеменко, а сам тем временем отправился забрать Борисенко из больницы. Каково же было его изумление, когда оплаченным им спецрейсом альпинисты не прилетели, а вместо них прибыли местные жители. До вылета в Москву оставалось всего шесть часов, и куда пропала экспедиция, пришлось выяснять с помощью начальника аэропорта Душанбе.

История вышла почти криминальная — ушлый начальник аэропорта Хорога умудрился продать левые билеты на заказной спецрейс. Наши же альпинисты встретили присланный за ними Як-40, помогли разгрузить почту и, пока самолет дозаправляли, решили попить чайку в местной чайхане (чайханщица, к слову, была красавицей из сказок «Тысячи и одной ночи), а начальник аэропорта тем временем посадил своих левых пассажиров и фактически угнал самолет. Когда при Илье начальник аэропорта Душанбе разбирался с начальником аэропорта Хорога, мат стоял трехэтажный, но за три часа до вылета в Москву всю команду альпинистов таки доставили внеочередным рейсом из Хорога.