– Какого хрена? – прошипел он, глядя на музыкальный автомат. Пятью большими шагами он подошел к аппарату и вытащил вилку из розетки. – Не хочу это слушать.

Ворчун.

Всякий раз, когда я слушала музыку, а он был рядом, он заставлял меня выключать ее.

Я подошла и вставила вилку обратно в розетку.

Потому что я хотела ее слушать.

Он выпрямился во весь рост и выпятил грудь.

– Так нельзя, Мэгги. Нельзя приходить и включать это дерьмо. – Он снова выдернул вилку из розетки, и я снова воткнула ее в розетку. – Черт побери, да когда же ты уедешь? Я не хочу тебя здесь видеть. Что тебе непонятно? Я не хочу, чтобы ты была здесь! Ты сводишь меня с ума. Я сыт по горло этим дерьмом. Я устал от твоих попыток вмешаться в мою жизнь, заставить меня чувствовать себя лучше, заставить меня сделать то, к чему я не готов. Как ты смеешь, черт возьми? – прошипел он, пьяный и обиженный. – Больше двадцати лет я позволял тебе быть тем, кем ты должна была быть, чтобы пройти через все, через что ты должна была пройти. Я никогда не давил тебя, а ты на меня давишь. Когда много лет назад ты сказала мне уйти, я ушел. Я дал тебе пространство. Почему ты не можешь этого сделать? Ты пытаешься спасти меня, но на самом деле ты меня душишь. Неужели ты не понимаешь? Мне не нужно, чтобы ты меня спасала. Я не хочу, чтобы меня спасали. С меня хватит. Я просто хочу, чтобы ты вернулась домой. Почему ты, черт возьми, не можешь оставить меня в покое?!

Я задрожала. Чем больше до меня доходил смысл его слов, тем сильнее они ранили меня.

Он отвернулся, запустив пальцы в волосы, раздраженный, злой.

Чем больше он злился, тем больше раздражалась я. Он снова отключил музыкальный автомат, а я снова включила его.

Каждый раз, когда я подходила к нему, я чувствовала, как он выдыхает на меня пары виски. В последний раз дернув за шнур, Брукс толкнул правой рукой музыкальный автомат.

– Хватит! Почему? Почему, черт возьми, ты не оставишь меня в покое? Я же оставил тебя в покое много лет назад! К черту твою музыку, твои надежды и твой список дел. Напрасно ты ждешь меня, Мэгги, – каждое слово, словно пощечина, отбрасывало меня назад. – Ты зря теряешь время, так что убирайся отсюда к чертовой матери…

– ТЫ ОБЕЩАЛ! – закричала я. Мой голос дрожал, когда слова срывались с моих уст. Мои руки взлетели к губам, и мой желудок сжался. Я сказала это? Это точно сказала я? Это мой голос? Мои звуки? Мои слова?

Он обратил на меня озадаченный взгляд своих карих глаз, смущенный звуком моего голоса. Я была в таком же замешательстве. Он опустил взгляд на мои губы и шагнул вперед.

– Скажи еще раз, – умолял он.

– Ты обещал. – Я подошла ближе к нему, не в силах скрыть свою дрожь. Я опустила глаза, а потом поняла голову. – Ты обещал, что будешь моим якорем, и я всегда обещала быть твоим, если когда-нибудь буду тебе нужна. Я здесь потому, что мы дали друг другу обещание, но сейчас я даже не знаю, ты ли это, – прошептала я. – Мальчик, которого я знала, никогда не стал бы кричать на меня. Никогда. Мальчик, которого я знала, не стал бы так сильно себя корить.

– Мэгги.

– Брукс.

Он зажмурился, услышав, как я произнесла его имя.

– Еще, – попросил он.

– Брукс, – пробормотала я.

Когда он открыл глаза, я была уже совсем близко. Мои пальцы коснулись его груди.

– Брукс… пожалуйста, не делай этого. Хватит все время меня отталкивать. Я хочу помочь тебе, но ты продолжаешь каждый день бить меня своим гневом, своей болью, и я больше не могу этого выносить. Я не могу продолжать быть твоей грушей для битья. Не делай этого с собой, – взмолилась я. – Не топи себя. Это слишком. Уж я-то знаю. Я тонула долгие годы. Ты сидишь здесь и убиваешь себя каждую секунду, как будто ты один, но это не так. – Я взяла его руки и прижала их к своей груди. – Я здесь. Я здесь ради тебя, но ты должен перестать бить меня своими словами. Ты должен перестать вести себя так, будто я твой враг.

Я отпустила его руки, а он продолжал смотреть на меня. Его поразили звуки моего голоса? Или, может быть, слова, которые слетали с моих уст?

– Будет тяжело. Будет очень тяжело. Я не отступлюсь, но ты не должен так ко мне относиться, Брукс. Не будь тем, кем ты не являешься. Ты не чудовище. Ты полная противоположность. Ты нежный, добрый и веселый. Ты мой лучший друг. Ты это знаешь. Так что я не уйду отсюда, пока ты снова не найдешь его, – сказала я.

– Что найду?

Я положила руки ему на грудь, нежно поцеловала в щеку и прошептала:

– Свой голос.

Брукс

«Ты обещал».

Ее голос. Первые слова, которые она произнесла за много лет… и произнесла она их потому, что я ее разочаровал. Правда, стоящая за этими словами, не давала мне уснуть всю ночь. Вместе со звуком ее голоса. До чего неприятно, что она заговорила, когда злилась и когда ей было больно. До чего неприятно, что именно я довел ее до этого.

Что со мной стало?

– Мэгги, – прошептал я примерно в пять утра. Она спала. Я слегка похлопал ее по плечу. – Мэгги, проснись.

Она пошевелилась, зевнула и проснулась. Протерев глаза, она озадаченно подняла бровь.

– Я знаю, что еще рано, но я хочу тебе кое-что показать.

Она кивнула. Я подумал, не показалось ли мне вчера вечером, что я слышу ее голос. Она встала с постели, и мы вышли во двор. Я сел на краю причала, и она села рядом со мной.

Наклонив голову, она прищурилась и в замешательстве посмотрела на меня.

– Номер шестьдесят семь в твоем списке дел. Встретить восход у воды или увидеть, как солнце садится в воду.

Легкий вздох сорвался с ее губ. Она перевела взгляд на медленно просыпающееся темное небо.

– Ты ворочаешься во сне, – сказала она.

– Да. Я знаю.

– Ты тоже просыпаешься в холодном поту? Тебе никогда не казалось, что ты тонешь? Да, ты понимаешь, что это всего лишь сон, но тебе все равно кажется, что ты снова там?

Я быстро закивал в ответ:

– Да. Да. Именно. Трудно описать, что в такие моменты творится у меня в голове. Все твердят, что скоро все будет в порядке, но воспоминания, голоса в моей голове…

– Они настоящие. Голоса. Вспышки. Страхи. Все это на самом деле, Брукс. И неважно, сколько ты пытаешься описать это человеку, который никогда не проходил через травму. Тебя не поймут. То, что случилось с тобой, должно быть, ужасно. Я знаю, каково это – ворочаться по ночам в постели. Я знаю, каково это – просыпаться в холодном поту. Я знаю, каково это – чувствовать это каждую секунду, каждый день. Без остановки.

Я опустил голову.

– И ты живешь так с десяти лет?