— И что же с вами происходит?

— Это началось на Марсе. Думаю, виной тому — та проклятая пещера с артефактом Предтеч. После того, как вы отбыли на Землю, я возглавил правительственную комиссию по расследованию произошедшего и помогал научно-исследовательской группе. Это строго засекречено, но вы должны знать: все, кто касался артефакта, как и я, заболели и уже отдали концы. — Его глаза увлажнились, лицо ожесточилось, и он повторил: — Отдали концы… Не считая вас, которому помогла активация артефакта, я — последний выживший из всех, кто был в той пещере, и, смею предположить, только потому что, будучи в отчаянии, посетил Сидус три года назад и, вложив все, чем владел, приобрел мод регенерации и омоложения.

— И мод не справился? — удивился я, усиленно думая, зачем он мне все это рассказывает. Кто я ему? К чему откровенность и исповедь?

— Почему же — помог. Но ненадолго. Некоторое время — недолго, но все же достаточно, чтобы я ощутил надежду на исцеление и вернулся на Землю, — я чувствовал себя абсолютно здоровым. Но коррозия вернулась и, словно набирая упущенное, ускорила мое разрушение. Каждая клетка моего тела в полной синхронизации со всеми остальными, причем неважно, новыми или старыми, медленно угасает, ее способности производить энергию и делиться снижаются.

— Вы не пробовали запросить помощь Разума?

Карпович издал горький смешок:

— Боже, конечно! Конечно я пробовал обратиться к Разуму! Знаете, что он мне ответил, и это было до того, как я приобрел мод регенерации и омоложения? Он сказал мне, что я здоров и биологически даже моложе, чем на самом деле. Так оно и было, черт побери, я держал себя в форме, следил за диетой, отказался от всех радостей жизни — ровно до того дня, когда компания отправила меня на Марс! После этого я медленно умирал с каждым днем, и удивительно, что Разум этого не увидел!

Он выдохся, и, когда молчание затянулось, я решил перевести разговор на интересующую меня тему. К чему бы ни вел хозяин кабинета, а я, конечно, не мог уйти от него, не попытавшись выяснить, что же на самом деле произошло тогда, десять лет назад, в марсианской пещере под кратером Скиапарелли.

— Раз уж вы заговорили на эту тему, может быть, объясните, что именно тогда произошло? Хорошо помню, как вы угрожали, что меня постигнет участь моих сослуживцев Алекса Волошина и Джоанны Хаец, что дало мне повод думать, что вы и есть причина их гибели. Их, а может быть, — еще и всей базы, когда отключилась подача кислорода.

— Мистер Райли, вы человек военный, и знаете, что такое приказ…

— Только не говорите, что только выполняли приказ, — перебил я. — Вы гражданский, у вас был выбор, и даже у военных он всегда есть.

— Выслушайте, — устало прикрыв глаза, выдохнул он. — Я прибыл на Марс на том же самом транспортном шаттле, на котором улетели ваши сослуживцы на Землю. Помимо них и экипажа, в шаттле находилось еще более ста человек. То, что произошло, — несчастный случай. Сбой противометеоритной защиты или недосмотр персонала, неизвестно. Наши корабли того времени были хрупки, а техника ненадежна. В любом случае, я понятия не имел, зачем меня перенаправили с Цереры, где я руководил нашей станцией, на Марс, пока лично не посетил пещеру с артефактом. К этому моменту ваши сослуживцы уже погибли. Уверяю, я не имею никакого отношения к этому несчастному случаю.

— И тем не менее, вы запугивали меня этим несчастным случаем.

— Запугивал, — не стал отрицать он. — Потому что выполнял приказ руководства: любым способом выяснить, что же на самом деле случилось с вами и исчезнувшей научно-исследовательской группой. Когда добрые уговоры не подействовали, я включил недобрые. Вот и все объяснение.

— А кислород?

— Позвольте я вам лучше кое-что покажу…

Покопавшись в коммуникаторе, он вывел голограмму записи, и я сразу узнал стандартные видеологи со шлема — было видно, что дело происходит в той самой пещере, только артефакт не матово-черный, как при мне, а мерцающий, оживший, и по нему бегут символы, похожие на рунические, иероглифы и арабскую вязь. В верхнем углу стояли дата и время записи: «11:39, 16 ноября 2101 года». Рядом было написано: «Карпович, Леонид».

— Это случилось примерно через три недели после того, как артефакт Предтеч был активирован, — пояснил Карпович. — Мой первый день на Марсе, когда я сразу по прибытии затребовал осмотра места происшествия. Смотрите… Вот я подхожу к артефакту, вот меня заинтересовало что-то на полу…

В беззвучной голозаписи Карпович десятилетней давности приблизился к артефакту, наклонился и дотронулся до правильной формы камушка, похожего на небольшую, с палец, ракушку. Камушек был едва различимым, он сливался с поверхностью пола, но мало отличался от множества подобных, и было непонятно, чем именно он привлек внимание Карповича.

— В этот момент мне стало плохо… — прошептал он. Посмотрев на него, я увидел, что он заново проживает тот момент. — Плохо… навсегда. И не только мне. Как я и говорил, все, кто в то время находились в той пещере, уже погибли.

Голографический Карпович рухнул на бок, следом в кадре появились чьи-то ноги, после чего запись оборвалась.

— Меня доставили на базу и уложили в медкапсулу. В ту же ночь на базе случилось чрезвычайное происшествие: отказала система подачи кислорода. Выжили немногие: те, кто успел выбраться из личных комнат, кто был на вне базы и мы с вами, лежавшие в медицинских капсулах с автономным резервуаром воздуха. Так что глупо обвинять в этом происшествии меня.

— А зачем вы мне вообще это рассказываете? — спросил я. — Какое отношение все это имеет к юяй?

Он пожал плечами:

— У меня есть немного информации, переданной вашими друзьями, собранные данные по вопросу с Сидуса и мои собственные домыслы, основанные на произошедшем со мной. Многое из того, что я вам расскажу, строится на предположениях.

— Каких?

— Первое предположение — все расы, инициированные Разумом Сидуса, в какой-то мере являются потомками Предтеч. Вам знакомо понятие Последнего Универсального Общего Предка[1]? Это организм, простейший одноклеточный микроб, от которого произошли все виды на Земле. Но от кого произошла вся жизнь в ясном пространстве галактике? Исследователи сходятся во мнении, что от Предтеч. Возможно, перед тем, как сгинуть, они рассеяли жизнь по всем подходящим планетам и, чтобы дать фору потомкам, разместили на соседних планетах свои артефакты с испытаниями.

— На соседних, чтобы артефакт могла найти только та цивилизация, которая вышла в космос?

— Именно, — кивнул Карпович. — Это и есть первое испытание. Не просто вышла в космос,