Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К этому, в сущности, и сводился весь смысл, все содержание его многословного ответа на обвинения Андрея.
историю отношений Андрея с Элен Пельтье-Замойской – так, как она описана в его романе «Спокойной ночи».
История эта при всей своей необычности достаточно проста, и я мог бы пересказать ее своими словами, но боюсь, что в моем изложении она утратит не только яркость красок, но и ощущение той художественной, а значит и жизненной, правды, без которого она может показаться еще более фантастической, чем была в реальности. Поэтому время от времени я буду обращаться к тексту романа.
С этого и начну:
...
К нам, на третий курс филфака, в 47-м году пришла француженка. Первая живая француженка и вообще единственная по Советскому Союзу в те далекие времена иностранка, зачисленная в высшее учебное заведение. Говорили, ее отцу, военно-морскому атташе, стоило немалых усилий пробить через Мининдел, дойдя до самого Молотова, чтобы дочери предоставили исключительное право учиться наравне со всеми, посещать лекции, сдавать экзамены в развитие тоже высшего уже у нее славянского образования, полученного, как это ни забавно, в Париже, в институте, под двуличной эгидой восточных языков… Холодный циклон, из Сибири, еще не дул в полную силу в сторону пригожей Европы. Или этого мы еще не замечали. После войны, мечталось нам, весь мир открыт. Контактам с уникальной иностранкой, спустившейся с неба на землю на дипломатическом парашюте, мы были рады…
Удивительная вещь, как я вспоминаю, никто из нашей среды не относился к ней подозрительно или враждебно. И никакой отчужденности. Все были, казалось, в нее неуловимо влюблены.
(Абрам Терц. Спокойной ночи. Париж, 1984)
Сперва, как видим, – все точь-в-точь как у Хмельницкого.
С той только разницей, что Хмельницкий не упоминает о том, что отец Элен Пельтье был военно-морским атташе Франции в СССР. (Не упоминает, как мы потом увидим, не случайно.)
Дальнейший ход событий тоже в точности повторяет ситуацию, описанную Хмельницким. Хотя излагает ее Андрей в несколько иной, не скупо информационной, как у Хмельницкого, а слегка беллетризованной форме (он ведь пишет роман, а не объяснительную записку):
...
Вызывают однажды повесткой в Райвоенкомат, а там уже, в отдельном отсеке, дожидается меня штатский товарищ мрачноватого, таинственного, но всем понятного назначения. Впрочем, для ясности, в общих чертах, суммарно, воспроизведу три наших с ним диалога, растянувшихся, конечно, во времени: год без малого протек между этими разговорами.
Диалог первый. – Так-так. Контакт с иностранкой?.. Нет, отчего же? – мы не против… Только… Зачем прекращать?! Напротив… Вы что – не сознаете?.. О, что вы, что вы! У вас прекрасная комсомольская репутация… Вы советский человек или не советский человек? вы советский человек или не советский человек? вы советский человек или не со… А вот этого я не советую… Да с вас ничего и не требу… Перестаньте, мы все про вас… Вы что – боитесь?.. Объясните! Значит, ваши контакты уже такого рода, что вам есть что скры?.. Но вам же нечего опасаться!.. Посмотрим с другой стороны… Вы же сами говорите: она положительно относится к Советской России?..
…нас не интересу… С чего вы взяли?.. Просто… дружески… Профилактика… Какой шпионаж?.. Мы сами видим… Посмотрите на себя в зеркало… Но вот дружеские отношения… чисто дружеские… уже придется продолжить… Вы советский человек или не советский че?.. Чего?! Вы что нас – за людей не считаете?.. Но вот подписку о неразглашении вам все же… Не беспокойтесь, мы вас найдем!..
Второй диалог. – Давненько, давненько… Ну и далеко ли продвинулась ваша нежная дружба?.. Белоэмигранты, между прочим, тоже любят Россию. Какую Россию? – различие… Ах, она вне политики?!. Не заливайте мозги… Сове… или не сове… На кого она работает?.. Что значит – ни на кого?.. Атташе!.. Как? вы не понима… кто такой атта?.. Ше!.. Да ведь это развед… По рангу, по должности… Военн… А мы – контрразвед… Активизируйте отношения… Ну, переведите в инти… То есть как это – не можете?.. Подумаешь, невеста!.. У меня, например, жена и двое детей… Но если Родина прикажет… Но вы можете за нею немного уха?.. Да я не наста… Знаем мы, знаем этих католичек… Кажется, она уже познакомилась с С. – вашим старым приятелем?.. Что ж, добро, добро… Пускай!..
(Абрам Терц. Спокойной ночи. Париж, 1984)
Я нарочно привел тут (пока) только два из трех этих воспроизведенных им диалогов, чтобы видно было, как одинаково складывалась и развивалась поначалу – что у Хмельницкого, что у Андрея – эта ситуация.
От обоих требуют, чтобы свои отношения с француженкой они не прерывали, а, наоборот, поддерживали и даже развивали. И оба упирают на то, что Элен вполне лояльно – и даже положительно – относится к Советской России.
Но в реакции их на это приглашение к сотрудничеству сразу же выявилась весьма существенная разница.
Хмельницкий на это сотрудничество соглашается легко, не испытывая по этому поводу никакого морального дискомфорта:
...
Новая доверенная мне работа меня не слишком обеспокоила. О политике мы вообще не говорили, и все больше о высоких материях: история, искусство, философия. Так что я имел все основания думать, что даже подробный отчет о высказываниях Элен Пельтье никак не может ей повредить.
(Абрам Терц. Спокойной ночи. Париж, 1984)
Андрей же сразу понял, всей кожей почувствовал, какая опасность для Элен таится в этом повышенном интересе к ней наших славных органов. И не то что моральный дискомфорт, а прямо-таки отчаяние и ужас охватили его, когда от него потребовали, чтобы он не только не прекращал своих отношений с ней, но даже постарался их «активизировать»:
...
Не знаю, откуда берутся такие мысли. Из какого резервуара? Ведь я не веровал в Бога. Совсем не веровал. И никакой там особенной души за человеком не признавал. К религии не испытывал никаких приливов, весьма смутно ее представляя. Просто нашлись, по-видимому, для меня неодолимые границы. Увлечь? предать? и убить? Пускай не своими руками. Но убить? Нет, это свыше наших сил и дается далеко не каждому.
(Там же)
Слово «убить» тут не с потолка взято. И это не метафора и не гипербола, а самая наиреальнейшая реальность, со всей большевистской откровенностью высказанная ему собеседником в третьем их диалоге:
...
Итак, завтра у вас в парке «Сокольники» – свидание. И завтра же вы сделаете решительное предложение… Нет… Нам не этого надо… Вы просто, как в старомодные времена, попросите у нее руку и сердце… Чего улыбаетесь? Девушке это всегда приятно… Католичка! вы же сами говорили… Остальное вас не касается… Предоставьте нам… В лучшем случае вы женитесь на ней – чисто номинально, конечно. В худшем… При чем тут ваша невеста? Да никто же не узнает… Андрей! Если Родина-мать требует… Это не ваша забота, что с нею станет, когда… Мы сами понимаем: какой из вас любо… Но вы пользуетесь пока что симпатией… Короче, завтра… Пеняйте на себя… Что?! Вот новость! Считайте себя мобилизованным… Если Родина в опасности… Какое вам дело до ее будущего? Да ее после этого не будет больше! Понимаете – не будет!..
Смотрите также:
Булат Окуджава - Дмитрий Быков
- 2021
- Историческая проза
Блог про жанр Мистика и Ужасы
- 2021
- Блог
Трое в одной лодке, не считая собаки - Джером Клапка Джером
- 2021
- Современная проза / Приключения / Юмористическая проза
Детективный жанр – разгадывая тайны
- 2021
- Блог
Ведьма отмщения - Галина Владимировна Романова
- 2021
- Детективы