за своим здоровьем и перестать нервничать из-за маловажных событий. Я теперь не только за себя отвечаю.

И вообще — сколько можно сидеть в четырёх стенах? Пора жить полноценной жизнью! Я звоню Лильке и предлагаю встретиться. Она визжит от радости, ведь мы давно не виделись. Столько всего надо ей рассказать!

Я приезжаю в ресторан за полчаса до назначенного времени, заказываю себе зелёный чай и копошусь в телефоне. Удаляю старые сообщения, затем недавние фотки разглядываю.

На череде снимков мы с Ксюшей готовим вареники. У неё получаются кривые изделия, но малышка смеётся и ничуть не расстраивается из-за такой ерунды. Я на фото такая счастливая, глаза сияют. Обнимаю Ксюшу, чтобы сделать совместное селфи.

Веду пальцем по экрану — на предыдущем снимке день рождения малышки. Она задувает свечи, на неё смотрит Владимир. Я не знала, что у меня есть его фото. Забыла совсем. Всматриваюсь в знакомые черты, тяжело вздыхаю. Не получается его ненавидеть, как бы я этого не хотела. Тем более нас связывает общий ребёнок. Нельзя плохо относиться к отцу своего малыша, он ведь всё чувствует.

Ещё одна фотография. Ксюша в школьной форме, улыбается. В груди становится тесно и горячо, я выключаю телефон и кладу его на стол. Прижимаю пальцы к векам, чтобы не расплакаться. Эта дурацкая чувствительность порядком меня достала! Никогда не была плаксой, и тут здрасьте, приехали.

Разве я смогу бросить ребёнка? Чем я тогда отличаюсь от Каролины? Я презирала её за то, что она оставила Ксюшу, и теперь делаю в точности то же самое.

Малышка не виновата в грехах своего отца. Да, у нас с Громовым не сложилось, но это не значит, что я должна становиться законченной эгоисткой. Общаются же люди как-то после развода, и ничего, все живы и здоровы. А я… струсила. Прямо как Владимир.

Поглаживаю совсем плоский живот и шепчу:

— У тебя есть сестрёнка, самая лучшая девочка в мире. Вы познакомитесь через восемь месяцев. Обещаю, она тебе понравится.

Я набираю Ксюшу. Сердце ёкает, когда гудки прерываются, и на экране появляется личико малышки.

— Виктория Андреевна, я так рада вашему звонку! — восхищённо произносит она.

— Привет! Я тоже очень рада тебя видеть. Как у тебя дела, Ксюш? Как отдых на море?

Лилька заказывает второй напиток. С её лица не сходит ошарашенное выражение, она качает головой и снова задаёт один и тот же вопрос:

— С Громовым? С тем красавчиком-миллионером?

— Его финансовое состояние мне неизвестно, — пожимаю плечами. — Но да, да, Лиль, я замутила с Владимиром.

— И как он? — наконец отвисает подруга и задаёт важные, по её мнению, вопросы: — Лучше Паши? Или Громов только внешне такой классный, а умениями похвастаться не может?

— Фу, Лиль, ну что за вопросы? Ты же знаешь, я на них не отвечу.

— Ты хотя бы намекни! Лучше Паши или нет? — не сдаётся неугомонная Лиля.

— Конечно, лучше, — смущённо говорю я.

— Ну и славненько, — кивает подруга. — Ты могла бы мне позвонить после первой ночи, посплетничали б, как в старые добрые времена.

— Мне не до этого было.

— Да уж, представляю. Я бы от такого мужика ни на шаг не отходила.

Внутри неприятно царапает. О своей беременности я Лильке не говорю, как и о нашем с Владимиром расставании. Хочу, но мне что-то мешает.

Да и после разговора с Ксюшей я чувствую себя… странно. Малышка рассказала, как они с Владимиром отдыхали на море, как на экскурсии разные записывались, на яхте плавали только вдвоём, с верблюдами фотографировались. Ксюша несколько раз упомянула о плохом настроении Владимира. «Папа таким грустным никогда не был. Наверное, по маме скучает, — призналась мне по секрету малышка, а потом, вздохнув, договорила: — Я тоже по ней скучаю».

Выяснилось, что Каролина вновь пропала с радаров: дочери не звонит, встретиться не предлагает. А сколько у неё решимости-то было! Забрать она Ксюшу хотела, ага. Только мучила всех, особенно Владимира. Терпеть не могу таких непостоянных людей!

Ксюша сказала, что они с папой идут гулять, и я в полном раздрае завершила вызов. Чувствую, будто теряю что-то важное. Елену Леонидовну с её доброй располагающей улыбкой, милую талантливую девочку Ксюшу и обязанности няни, которые были мне по душе. Может, стоит завязать с репетиторством и за чужими детьми ухаживать?

Нет, в моём положении это опасно. Я должна максимально избавить себя от стресса, а не лезть в незнакомую семью.

Достаточно того, что я уже влезла в одну, и ничем хорошим это не закончилось.

— Может, пойдём в другое место? Здесь слишком уныло, — кривится Лиля.

— А давай. Тут рядом находится кафе, в котором Лара работает. Там классно.

— Она до сих пор официанткой пашет?

— Ага, и по вечерам копирайтером ещё подрабатывает.

— Жесть, — вздыхает Лилька. — Вот поэтому нельзя рожать детей от кого попало. Мужик сбежит, а тебе на двух работах гробить себя придётся.

Я натянуто улыбаюсь. Лиля права, но разве можно узнать, какой мужчина будет хорошим отцом, а какой — бросит вас при первой же возможности?

Мы с подругой заходим в кафе. Лара улыбается нам, приносит меню. Я выбираю зелёный чай.

— Так у вас с Громовым лёгкий роман или что-то серьёзное? — любопытничает подруга.

— Мы это не обсуждали.

— Ну и зря. Я мужиков на берегу предупреждаю, чего от них хочу.

— Это как-то… не романтично, — бормочу я.

Лиля смотрит за мою спину и машет кому-то рукой. К нашему столику подходит симпатичный блондин, приветливо улыбается.

— Викусь, знакомься, это Арсен, мой старый добрый сосед. Сень, а это Вика, моя лучшая подруга. Помнишь, я о ней рассказывала? — представляет нас Лилька.

— Тот самый сосед, который тебе квартиру однажды затопил? — вспоминаю я.

— Ой, когда это было, — смеётся Лилька.

По её давним рассказам я знаю,