Примерно в 2:55 прибыл первый городской пожарный бот, «Джеймс Дюэйн». Он пропыхтел вверх по реке от своего причала на 35-й улице за шесть минут. Его брандспойты начали поливать левый борт «Нормандии» раньше, чем вода стала физически достигать борта лайнера, и прежде, чем береговые пожарные смогли приступить к тушению пожара.

В доме № 90 по Чёрч-стрит Коман захватил Симмерса, и они вместе направились к конторе адмирала Эндрюса, решив убедить своего начальника поддержать их в вопросе об отсрочке отплытия «Нормандии». Каково же было их изумление, когда они узнали, что их начальник совсем недавно покинул здание, так как на борту «Нормандии» серьезный пожар. Они поехали к ней на автомобиле Комана.

Огонь полностью вышел из-под контроля: уже горела прекрасная деревянная обшивка курительного салона, а затем огонь понесся по главной лестнице в ресторан-гриль. В это же самое время от жара полопались стекла огромных окон главного салона, и огненные языки начали лизать 2250 коек с парусиновыми полотнищами, сложенных по левому и правому бортам Прогулочной палубы, а также в ее передней части.

До начала пожара в машинном отделении толпилась масса народа. Рабочие «Робинса», гвардейцы береговой охраны и члены будущей команды из ВМФ чистили топливные и балластные танки, генераторы и вспомогательные машины. Неожиданно из динамиков прогремел голос Миникина, предписывая «всем оставить судно». Однако выйти из машинного отделения было не так-то просто. Здесь работали котлы, генераторы и моторы, обеспечивая питание судовому освещению, отоплению, насосам, автоматическим водонепроницаемым дверям и прочему электротехническому оборудованию. Его нельзя было просто бросить в работающем состоянии, его следовало аккуратно выключить.

Рабочие «Робинса», отключив некоторые вспомогательные агрегаты, стали выбираться наверх. Они оставили котлы в рабочем состоянии, полагая, что за ними проследят гвардейцы береговой охраны. Через необъятные дымовые трубы теперь уже и сюда, вниз, начало затягивать едкий дым пожара.

Капитан Ломан и лейтенант Герман вместе появились на Машинной палубе за пару минут до 3:00 дня. К ним подошел Макклоски, они втроем обсудили создавшуюся ситуацию и решили, что у них нет другого выбора, кроме как потушить топки и выключить двигатели. Они отдали приказ об этом, полагая, что вскоре пожар удастся потушить и они вернутся в машинное отделение, чтобы вновь запустить оборудование в работу.

В котлах имелось достаточное количество пара для удержания генераторов и насосов «Нормандии» в работающем состоянии от пятнадцати до двадцати минут. По истечении этого времени всё остановится и погрузится во тьму.

К этому времени от судна тянулась толстая полоса плотного черного дыма, двигаясь на Манхэттен под сильный северо-западный ветер. Четко различимый в тот ясный и холодный февральский понедельник дым начал привлекать внимание миллионов горожан.

В Вашингтоне командующему военно-морскими операциями адмиралу Старку позвонили из нью-йоркской конторы адмирала Эндрюса и сообщили о пожаре на «Нормандии». Старк отменил свою встречу с адмиралом Ван-Кёреном. Вопрос об отсрочке был теперь излишним.

Примерно в 3:00 загорелись койки с парусиновыми полотнищами на Прогулочной палубе. Огонь прорвался вперед через каюты офицеров, загудел в тире, солярии, радиорубке, в капитанской квартире и на мостике. Разогретый огнем, взорвался кислородный баллон Деррика. Еще через несколько минут то же самое произошло с кислородными баллонами, склад которых размещался на Шлюпочной палубе.

Наземным пожарным командам понадобилось много времени на подготовку своих брандспойтов, которые тянули на длинные расстояния от улицы, пирса или пожарных ботов. На трапах пожарным пришлось сражаться со спускавшимися по ним рабочими «Робинса», а затем пробираться по незнакомому судну к очагу огня…

У пожарных ботов не было подобных трудностей. Вот почему гораздо большее количество воды – большее на сотни тонн – лилось на левый борт «Нормандии», чем на правый, причальный борт. Уже опираясь днищем на затянутое илом дно причального бассейна, «Нормандия» начала медленно, но ощутимо крениться от причала.

Теперь огнем уже была охвачена бо́льшая часть Прогулочной палубы, и он быстро продвигался к Шлюпочной и Солнечной палубам. Начальник пожарного батальона осознавал: если пожар не будет потушен быстро, он легко перекинется на пирс и дальше – вниз по побережью Манхэттена. Поэтому последовал второй сигнал тревоги. Еще четыре пожарные бригады и еще один пожарный бот, водонапорная башня и спасательная команда с заместителем начальника батальона выступили на пожар.

В 3:02, по приказу начальника батальона, снова была дана тревога. На нее отозвались пять дополнительных бригад, третий пожарный бот, багорно-лестничная команда, другой батальонный начальник и его помощник Маккарти. Поднятые по тревоге моторизованные команды рассредоточились по Манхэттену, чтобы защитить его от нависшей угрозы.

Примерно в это время на пирс № 88 прибыл адмирал Эндрюс. Представшее его взору подтвердило самые худшие опасения – горела вся надстройка «Нормандии». На причале царил полный беспорядок; казалось, что здесь никто не командовал.

Сразу же после прибытия Эндрюса на пирс влетела полицейская машина с ревущей сиреной. Из нее выскочил чрезвычайный уполномоченный полиции Нью-Йорка Льюис Валентайн, старший инспектор Луис Костама и заместитель старшего инспектора Джон Конуэй. Капитан береговой охраны Джон Бейлиз, который привел на борт «Нормандии» первое отделение гвардейцев в мае 1941 г., прибыл вскоре после этого.

Почти вслед за ними прибыли еще четыре отвратительно завывающие пожарные машины, спасательный грузовик, водонапорная башня и начальник пожарной охраны Томас Брофи – все были вызваны второй тревогой.

В другой части Манхэттена оставшиеся в США бывший капитан лайнера Ле Юэд, второй капитан Ремон Аньире и несколько офицеров из команды «Нормандии» услышали сообщения о трагедии и помчались к океанским причалам, чтобы помочь всем, чем могли.

В это время Фьорелло Ла-Гуардиа, мэр города Нью-Йорка, выступал по радио с предвыборной речью. Но когда кто-то передал мэру записку о пожаре, он резко оборвал свое выступление и понесся на причал № 88. Сотни менее известных ньюйоркцев, которых привлекли облака дыма и перезвон пожарных машин, тоже отправились поглазеть на пожар.

Суета нарастала. В головную часть причала с визгом вкатились еще пять пожарных машин и еще одна лестничная установка (в ответ на третью тревогу) – их сирены умножили общий гвалт и сумятицу. Эту команду сопровождал помощник старшего пожарного Нью-Йорка Джон Маккарти.

Внутри судна царила такая же неразбериха, как и на причале: сотни гражданских рабочих, матросов береговой охраны и служащих ВМФ, наполовину ослепшие от дыма, пытались пробраться по незнакомым коридорам судна, сжимая в руках пояс впереди идущего.

Как только кашляющие, с прокопченными от дыма лицами рабочие «Нормандии» спускались с судна, их отправляли в контору КЖТ на причале, где их допрашивали адмирал Эндрюс, полицейский уполномоченный Валентайн и двое других чиновников, недавно прибывших к месту происшествия: П. И. Фоксуорт, агент ФБР, отвечавший за нью-йоркский департамент, и окружной прокурор Фрэнк Хоган.