• наличие интенсивных информационных потоков внутри страны;

• поддержка этих потоков международными, которые в ряде случаев создают как давление на власть, так и заменяют внутренние информационные потоки;

• постепенный отказ власти от продолжения борьбы под международным давлением или за счет сегментации власти на тех, кто готов и кто не готов поддерживать социальные изменения;

• активная, энергичная политическая сила внутри страны — как правило, ресурсно поддерживаемая извне, которая стремится вступить в резонанс со всем обществом;

• готовность общества воспринять новую виртуальную картину мира, что отнюдь не всегда связывается с материальными нуждами.

Все эти компоненты удерживают конфронтационную картину мира, постепенно перенося конфликт с виртуального пространства в пространство реальности. В этой ситуации сопротивление власти в реальном пространстве становится неуместным, если победа уже достигнута в пространстве виртуальном.

При этом следует обеспечить переход между виртуальностями, как это было, например, в Грузии-2003: диктатор — экс-диктатор, оппозиционер — президент. Получается цепочка переходов, где другой участник цепочки может сместиться на ступеньку дальше, если первый участник освобождает ему место, смещаясь на следующую ступеньку:

Экс-диктатор/Коррупционер → Диктатор/Коррупционер.

Оппозиционер → Президент.

Здесь следует помнить, что виртуальный ярлык диктатора или коррупционера также требует определенного ресурса для его приклеивания и удержания. Что нужно для удержания такой виртуальной структуры? Это целый ряд действий:

• ярлык «диктатора/коррупционера» начинает поддерживаться как внутри страны, так и за ее пределами;

• он постоянно должен подкрепляться новыми примерами;

• отрицательные характеристики должны усиливаться, поскольку происходит привыкание массового сознания к определенному порогу;

• окружение, дети также начинают функционировать в качестве примера (например, дети С. Хусейна);

• увеличивается количество «обвинителей» со стороны международных кругов, которые всегда трактуются массовым сознанием как более объективные;

• параллельно возвышается фигура «небесной чистоты» оппозиционера, который начинает набирать очки уже от самой критики другого даже без любых собственных действий.

Виртуальный объект выступает в роли своеобразного тарана, направленного на разрушение властной структуры. Сильными его сторонами в этой роли есть то, что его тяжело опровергнуть, поскольку это объект мифологический, то есть его невозможно проверить принципиально: его сила — в другой плоскости. Можем пересчитать ряд таких усилителей:

• удачное вербальное формулирование: например, модель «имеем то, что имеем» Л. Кравчука (или «Хотели как лучше, а получилось как всегда» В. Черномырдина), которые, в свою очередь, разрешают интерпретировать действительность;

• удачная метафорическая форма: например, определения «ось зла» или «империя зла», примененные США в разные периоды истории;

• удачная когнитивная форма: как показывают исследования П. Бойера и других специалистов в области когнитивных наук, не все символы одинаково хорошо проходят сквозь когнитивные фильтры. Некоторые припоминаются легче, поэтому и более подходят для дальнейшей трансляции.

В этих случаях виртуальный объект теряет свою связь с тем, что он есть всего лишь коррелятом реальности; для массового сознания он сам становится реальностью. Реальность же отличается от своего коррелята тем, что не подлежит проверке как таковая, поскольку уже по определению есть правильной.

Развитие новой картины мира требует немалых времени и ресурсов, поскольку виртуальное пространство обладает значительной инерционностью. США, например, 45 лет борются с Кубой без очевидных результатов. Ныне под влиянием голосов избирателей Флориды Дж. Буш одобрил план использования военного самолета ЕС-130 для трансляции испаноязычного телевидения и радио, а также значительное увеличение финансирования для кубинских критиков правительства Ф. Кастро[631]. Речь идет о сумме в 59 миллионов долларов, самолет обойдется в 18 миллионов. То есть планируется интенсивное введение новой модели мира извне.

Сильный игрок, вероятно, может вырваться из виртуальности, которая навязывается извне. Слабый идет на поводу у нее или делает вид, что ее не учитывает, и тем только усиливает ее внедрение. Поскольку виртуальность инерционна, на определенном этапе уже практически невозможно отойти от навязанной ментальной картинки. Происходит фиксация, и вся следующая информация, в соответствии с законом избирательности восприятия, фильтруется так, что новая информация, противоречащая введенной раньше, откидывается как неправдивая. Круг замкнулся, виртуальность возобладала.

Страны выстраиваются по правилам, а правила чаще всего формулируются с помощью текстов. Некоторые страны вообще вышли из одного, но главного текста. Так можно сказать о мусульманских странах или об Израиле, который вообще является наиболее недавним образованием, для чего даже пришлось восстановить мертвый язык. Такого возврата к жизни языка еще не было в истории человечества, поскольку даже конгрессы «живой латыни» затрагивают только специалистов.

В случае этих стран религиозный текст на сегодня во многом формирует их жизнь. В случае христианства это уже не так, после Лютера христианство лишь косвенно, а не прямо влияет на повседневность. А Иран, например, активно борется с любыми проявлениями западного влияния в массовой культуре: от кукол Барби до мультфильма «Симпсоны».

В дореволюционной России во времена Петра Первого уже был религиозный конфликт, в результате которого инакомыслящие староверы были вытеснены за пределы нормы. Они посчитали свой текст более важным, чем тот, который пришел на смену, и ушли за пределы чужого внимания. В этом случае текст был более всеобъемлющим, не только книжным, но и поведенческим.

При смене власти в 1917 г. по крайней мере два класса людей, которые не имели нужного уровня свободы, «рванули» в революцию. Это еврейское население и староверы. А. Пыжиков, например, к последним в советской номенклатуре относит следующих лиц[632][633][634]: Калинин, Ворошилов, Ногин, Шверник (настоящая фамилия — Шверников), Москвин, Ежов, Косарев, Постышев, Евдокимов, Зверев, Маленков (лидер староверческого крыла партии в эпоху зрелого сталинизма), Булганин, Д. Устинов, Суслов, Первухин, Громыко, Патоличев и многие другие. Последним еврейские корни из Одессы проявились у лауреата Нобелевской премии по литературе 2016 г. Боба Дилана.