Беспощадно ликвидирован был и некогда всесильный КГБ, для уничтожения которого был назначен В. В. Бакатин. Впрочем, последний и не скрывал поставленной перед ним М. С. Горбачёвым задачи, написав книгу с абсолютно циничным названием: «Избавление от КГБ»[600].

Таким образом, к декабрю 1991 г. Правительство СССР как высший орган государственного управления федеративного государства уже окончательно прекратило своё существование.

Подводя итог анализу разрушения высших органов государственной власти и управления СССР, приходится с сожалением констатировать, что руководство Советского Союза всячески способствовало данному процессу: в результате учреждения Съезда народных депутатов СССР и введения поста Президента СССР Верховный Совет СССР и его Президиум потеряли статус высших органов государственной власти СССР. А с принятием Закона СССР от 05.09.1991 «Об органах государственной власти и управления Союза ССР в переходный период» Президиум Верховного Совета СССР был упразднен, а сам Верховный Совет СССР приобрел такой статус, который был равносилен его полной ликвидации.

В свою очередь, работа Правительства СССР сначала была дестабилизирована с помощью создания органов, дублирующих его деятельность (Совета Федерации СССР, Президентского Совета СССР, а впоследствии Совета Безопасности СССР). Затем высший орган управления СССР потерял самостоятельность, перейдя в полное подчинение Президента СССР, а в сентябре 1991 г. и вовсе был ликвидирован.

По справедливому замечанию проф. Д. Л. Златопольского, «…процесс разрушения Союза ССР не был остановлен Президентом СССР. Более того, он вместе с президентами союзных республик не противостоял, а, напротив, способствовал распаду общесоюзных государственных структур: Съезда народных депутатов СССР, заявившего в сентябре 1991 г. об окончании своих полномочий; Верховного Совета СССР, из которого ряд республик отозвал своих депутатов, тем самым в значительной мере затруднив его деятельность; был ликвидирован также Кабинет Министров СССР, без которого нормальная жизнедеятельность федерации стала невозможной»[601].

В итоге к декабрю 1991 г. высшие органы государственной власти и управления СССР как властные институты были ликвидированы, а путь к «беловежским соглашениям» оказался открыт.

Рассмотрение вопроса о разрушении СССР выводит в конечном счете к главной проблеме – необходимости исследования процесса превращения единого государства в конгломерат его «осколков». В этой связи становится необходимым проанализировать процесс сведения «на нет» соотношения государства в целом с его частями, то есть, иными словами, исследовать разрушение государственного единства СССР.

Анализ юридической базы разрушения СССР, в особенности периода 1988–1991 гг., показывает, что в Советском Союзе был издан целый массив правовых актов, в которых так или иначе затрагивается вопрос разрушения государственного единства Союза ССР.

Подобные акты можно условно разделить на две группы.

Одна из них – это акты союзных республик, среди которых выделяются те, которые имели целью заявить притязания союзных республик на их независимость (например, декларации о суверенитете союзных республик), и те, с помощью которых предъявлялись территориальные претензии одной союзной республики к другой (например, принятые Армянской ССР и Азербайджанской ССР правовые акты в отношении статуса Нагорного Карабаха).

Выделяется также особая подгруппа правовых актов союзных республик, которые издавались не столько в интересах союзной республики (для неё подобные акты не вызывали никаких правовых последствий), сколько с целью подрыва государственного единства СССР (например, указы Президента РСФСР о признании государственной независимости Эстонии и Латвии, принятые ещё в период нахождения этих республик в составе СССР).

Следующая группа актов представляет собой правовые акты общесоюзного уровня, которые также можно подразделить на три подгруппы.

Первая – это правовые акты, представляющие чаще всего реакцию союзных органов государственной власти на республиканские претензии. Такие акты издавались обычно в форме «обращений», «заявлений», «деклараций», иногда «постановлений» (например, Обращение Президиума Верховного Совета СССР от 14.12.1990 № 1837-I «К Верховному Совету Грузинской ССР и областному Совету Юго-Осетинской автономной области»). И хотя данные акты имели юридическую силу, каких-либо политических, да и правовых последствий не вызывали. А при анализе данных актов, а также тех действенных правовых средств, которые имелись у союзных органов власти и которыми они не воспользовались, можно прийти к выводу, что и цели – достижения соответствующих политических и правовых последствий – данные акты не преследовали. Они издавались лишь как реакция, как игра, чаще – для вида.

Были среди общесоюзных актов такие, которые вроде бы имели цель сохранить союзную федерацию путем ликвидации сепаратистских тенденций в союзных республиках, однако на политическую ситуацию в стране эти акты также соответствующим образом не повлияли, но вместе с тем в них делались серьезные уступки сепаратистам, что повлекло расшатывание организации государственного единства СССР. Ярким примером подобных актов является Закон СССР от 26 апреля 1990 г. № 1457-I «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации».

И наконец, выделяются в правовой базе общесоюзного уровня такие правовые акты, которые оказали основательное влияние на разрушение государственного единства СССР, а чаще всего разрушали его «прямой наводкой». Примером подобных актов могут служить постановления Государственного Совета СССР о признании независимости прибалтийских республик.

Представляется, что для понимания первоистоков, а также последующих процессов разрушения союзного государства целесообразно рассмотреть соответствующие и республиканские, и общесоюзные правовые акты, а также установить их роль в разрушении территориальной целостности СССР.

Рассмотрим правовые акты, принятые союзными республиками в период перестройки, и попытаемся определить их роль в разрушении государственного единства СССР.

Как уже отмечалось, республиканские правовые акты, затрагивавшие вопрос государственного единства СССР, по своей направленности были нескольких разновидностей. Одна из них – правовые акты, с помощью которых осуществлялась «суверенизация» союзных республик, а попросту – отмежевание их от Союза ССР и прежде всего от власти союзного «центра».

Ещё летом 1988 г., на XIX конференции КПСС, делегация Эстонской республиканской партийной организации передала в Президиум конференции «основные предложения», которые по праву можно назвать революционными. В частности, в них содержались следующие требования: