– Выходит, зеркало уничтожил господин Крауч?

Они сидели в кабинете и пили лафит – Гийом отмел все возражения:

– Такую вещь следует отпраздновать.

Заодно начальник полиции объяснил метаморфозу с календарем. Все оказалось просто: увлеченный спасением экономки, хозяин банально не поменял число.

– Больше некому. Преступник заметал следы. – Господин Бош сделал долгий глоток и подлил еще немного вина себе и Шарлотте. – Он полагал, мы мертвы, какой тогда толк от проклятия? Опять же опасался мести ведьмы или самого демона – я помню, как побледнело его лицо при упоминании об открывшемся портале.

– И что же, господин Крауч избежит наказания? – нахмурилась девушка.

Она немного захмелела, но снова и снова прикладывалась к фужеру. Рядом с Гийомом так хорошо, жаль, сказка продлится всего одну ночь. Раз так, нужно растянуть ее до рассвета, пусть даже придется полюбить лафит.

– Разумеется, нет. Я приготовил мерзавцу сюрприз, а завтра и вовсе воскресну. Но, мадемуазель, – господин Бош отодвинул в сторону бокал и проделал то же самое с фужером экономки, – довольно о нем. Неужели нам больше нечего сказать друг другу?

– Не понимаю, о чем вы, месье?

Шарлотте удалось сохранить маску невозмутимости на лице, хотя все внутри нее сжалось, сердце затрепетало. Когда Гийом попытался коснуться ее руки, девушка нервно дернулась, лишь силой воли удержав себя за столом.

– Я честен, мадемуазель, и не собираюсь пользоваться вашей неопытностью. Скажите только, есть ли у меня шанс?

И она сдалась, отвернулась и пробормотала:

– Да, месье.

У Гийома словно камень с души упал. Он ожидал отказа, готовился принять его, подбирал нужные слова… Господину Бошу внезапно оказалось нечего сказать, поэтому он предпочел действовать. Начальник полиции встал и поднес прохладную девичью ладонь к губам.

– Вы сделали меня таким счастливым, Шарлотта! – прошептал он.

Какое незнакомое прежде, но сладкое чувство! Горячее, мягкое, обволакивающее. Гийом больше не ощущал себя одиноким, проклятым и, поддавшись эмоциям, не отпуская подрагивавшей руки экономки, опустился перед ней на одно колено.

– Месье! – ужаснулась она, решив, будто господин Бош делает ей предложение.

Подобный мезальянс невозможен, он погубит свою карьеру!

– Теперь нечего бояться, – Гийом по-своему понял причину ее страха, – проклятия не существует.

– А вдруг? – Шарлотта малодушно жаждала отсрочки.

Все слишком быстро, неправильно, она не контролировала ситуацию.

– Тогда мы оба уже умерли, потому что невозможно стать счастливее, чем я теперь.

Гийом страстно целовал бы ее пальчики, каждый по отдельности, касался губами запястья, поднялся выше, к нежной шее и даже больше. Но позволит ли Шарлотта то самое больше? Не слишком рано ли после шевалье Гадара? Женщине сложно забыть предательство, а тут те же сладкие слова. Не решит ли девушка, что они лживы? На ее месте господин Бош так бы и подумал. Он сам еще не понимал, что происходит, не мог с точностью сказать, кем стала для него Шарлотта. Выходит, любые его слова априори станут ложью. Но как же ему хотелось удержать госпожу Хэмптон!

– Это еще не доказано, – отведя глаза, едва слышно, прошелестела Шарлотта. – Мы не знаем, что стало с зеркалом, одни предположения.

– Тут и предполагать особо нечего. – Господин Бош с сожалением отпустил ее ладонь, но не в силах был заставить себя отойти. Экономка манила, превратилась в наваждение. – Либо оно изначально не существует в нашем времени, потому что Люк Перрон не успел его закончить, продать и тому подобное, либо зеркало уничтожил Норман Крауч.

– Но демон…

– Демон всего лишь подтвердил, что перенос в наш мир не снимет проклятие, только и всего. Как все существа Темного мира, он хитер, возможно, специально хотел напугать, чтобы получить нового слугу. Но разве это важно, Шарлотта, когда все признаки указывают на то, что мы победили Дьявола.

Поймав на себе осторожный девичий взгляд, начальник полиции встревоженно поинтересовался:

– Что-то не так?

Шарлотта слишком пристально смотрела, должна найтись причина.

– Непривычно, месье, – уголками губ улыбнулась девушка. – Вы снова человек, и я не верю, будто…

Она не закончила, но господин Бош понял.

– Я все тот же, Шарлотта. – Он опустился перед ней на корточки и взял в руки безвольные, податливые ладони. – Всегда один и тот же. Оборотень. Проклятие на это не влияет, сейчас всего лишь не та фаза луны. Если вам хочется увидеть шерсть и зубы, – Гийом впервые пошутил на щекотливую тему, – подождите двадцать три дня.

– Девять, месье, – уже широко улыбаясь, поправила девушка. – У вас плохо с арифметикой. И будьте уверены, в полнолунье я никуда не денусь, даже если все остальные слуги сбегут. Можете не уезжать.

– А если вместе?..

Вопрос повис в воздухе, слишком интимный, неприличный. Сейчас она нахмурится, снова станет не по годам серьезной и потребует расчета. Или даст Гийому еще одну пощечину. Он заслужил ее, как и первую. Нельзя говорить такое женщине. Но Шарлотта не отняла рук и кивнула. Окрыленный, господин Бош продолжил наступление:

– В таком случае, Шарлотта, я спрошу еще. Вы подарили мне надежду, согласились поехать со мной в Мадален, одна, с мужчиной…

– Не продолжайте, месье, – остановила его Шарлотта и, высвободив одну руку, положила ее поверх ладони Гийома. – Мое падение очевидно, обсуждать тут нечего. Я вверяю вам свою честь и даю согласие на все, о чем вы просите.

– Но вы даже не знаете, на что именно. – В нем проснулся полицейский. – Неосмотрительно подписывать протокол, не прочитав его.

– Я родилась неосмотрительной, месье, – рассмеялась девушка и одарила его теплым взглядом, от которого Гийому захотелось немедленно подхватить ее на руки и уложить на кровать. – И жутко падка на дворян.

Стена рухнула. Рассмеявшись в ответ, господин Бош притянул к себе ее лицо и поцеловал. Руки Шарлотты обвили его шею, губы вторили губам.

– Вам так неудобно, месье, – успела сказать она в перерыве между поцелуями.

– Еще раз назовешь меня «месье» – уволю! – пригрозил мужчина и встал, увлекая за собой девушку.

– Хорошо, – безропотно согласилась она и, помедлив, добавила: – Гийом.

Загнав страхи в дальние уголки души, Шарлотта отдалась на волю чувств. Все было одновременно так же и одновременно не так, как с Мишелем. Господин Бош не усыплял красивыми речами, не сыпал комплиментами, он дарил только прикосновения и поцелуи. Если сначала девушка зажималась, вздрагивала, ожидая повторения пройденного, то потом уверилась, Гийом не способен на предательство. Она сидела у него на коленях, касалась пальцами груди и понимала, что должна принять судьбоносное решение. Хозяин ждал его, пусть и не озвучивал прямо, но повзрослевшая стараниями шевалье Гадара девушка научилась чувствовать подобные вещи.