вокруг стали меньше и уже теснее прижимались друг к другу, Зеленый Человек сбросил скорость и попытался сдержать воспоминания, не многие из которых были приятными. Когда он учился в пятом классе, его отец – особенно близкий для него человек – умер от обширного инсульта, сидя в плетеном кресле на заднем крыльце. На следующее утро он нашел отца там без признаков жизни и тщетно пытался разбудить.

Он никогда не был так близок с матерью и двумя другими детьми, оставшимися в Нью-Джерси. Повзрослев, он единственный выбрался из этого города и с тех пор, где бы ни находился – в Нью-Хейвене, Бостоне или Сан-Франциско, – никогда не вспоминал свое прошлое. Сейчас Зеленый Человек сворачивал на улицу, где когда-то вырос, проклиная агента ФБР, который заставил его вернуться в этот унылый квартал, совсем не изменившийся за двадцать лет. Мысли о будущем также вызывали у него мучительное чувство вины – он с ужасом думал о том, что, если Шэрон, Гас и Ким через несколько недель совершат аналогичный побег, они будут страдать, как и он, когда оставил семью и лучших друзей навсегда. Разрыв с прошлым будет буквальным – даже если он пройдет успешно, жизнь разлетится на куски.

* * *

Том нашел Топсейл-стрит и припарковался перед белым дощатым домом. Этот квартал состоял из скромных двухэтажных построек с аккуратными дворами, многие из которых украшали маленькие садовые участки. Чуть дальше по улице двое мальчишек гоняли футбольный мяч, хохоча, когда тот отскакивал от припаркованной машины. Том немного понаблюдал за ними, представляя, как мальчик Пол Сайерс проходит мимо этих цветочных клумб по дороге в школу, как сидит в спальне этого обветшалого дома, изучая школьный курс химии на своем долгом пути к спасению человечества. Это был точно такой же дом, как и те, в которых Том жил примерно в шести различных штатах, и когда он подходил по дорожке к решетчатой двери, то не мог избавиться от ощущения, что охотится сам на себя. В его памяти звенели слова Гранта о том, что он отстранен от расследования по Зеленому Человеку и больше не входит в состав оперативной группы. Теперь Том не имел реальных полномочий делать то, что он делал сейчас, и ему следовало быть очень осторожным. Если он испугает женщину настолько, что она позвонит в ФБР, ему объявят выговор или уволят, а может быть, и того хуже. В то же время он был почти уверен, что Зеленый Человек вырос именно в этом доме, и Том так давно шел по его следу, что должен был увидеть все собственными глазами. Он заставил себя успокоиться и нажал кнопку звонка.

Том звонил Уилле Сайерс еще с дороги, она ждала его и потому подошла к двери быстро. Это была худощавая и даже болезненная на вид седоволосая женщина семидесяти с лишним лет, нервно, по-птичьи, дергающая головой из стороны в сторону.

– Входите. Я звонила своей дочери, Робин, так как она хорошо разбирается в подобных вещах и могла бы помочь с ответами на ваши вопросы, но сегодня утром ей нужно работать. Она сказала, что вы можете позвонить ей, если понадобится.

Дом с низкими потолками смотрелся мрачновато и отчаянно нуждался в ремонте и новой мебели. Комплект из дивана и двух кресел выглядел так, будто был куплен лет тридцать назад, а свернувшаяся на скамеечке для ног большая полосатая кошка таращилась на Тома с подозрением.

– Извините, а в каком вопросе ваша дочь хотела мне помочь? – спросил он, устраиваясь на краю кресла.

– Это ведь насчет налогов?

– Нет, – с улыбкой сказал Том. – Прошу прощения за недоразумение, но вы можете расслабиться, я не из налоговой службы и не имею никакого отношения к налогам. Я и сам страшно не люблю их платить.

Миссис Сайерс сидела напротив, и он заметил, что она вздохнула с заметным облегчением. Пожилая женщина не умела скрывать свои чувства, и ее мысли немедленно отражались в ее мимике и нервных жестах.

– Что ж, это радует. Но почему вы здесь?

– Я из ФБР, но, пожалуйста, не волнуйтесь. Ни у вас, ни у ваших знакомых нет никаких неприятностей. Я просто расследую несколько старых дел, и одно из них немного касается вас. Если вы сможете ответить мне на несколько вопросов, я буду очень признателен.

– Так это «глухие» дела? – спросила она. – Кажется, я слышала этот термин по телевизору.

– Да, мэм. Именно так. Совершенно «глухие» дела. Собственно, одно из них, по поводу которого мне нужно вас расспросить, имеет почти двадцатилетнюю давность.

Уилла Сайерс подсчитала, облизала губы языком и слегка наклонилась вперед.

– Так вы здесь, чтобы спросить меня о Поле?

– Да, мэм. Я хотел задать вам несколько вопросов о Поле Уильяме Сайерсе. Как я понимаю, он никогда особо не любил имя Уильям, – с улыбкой добавил он.

– Это было его имя, и оно вполне ему нравилось.

– Каким Пол был в детстве? Ему хорошо жилось здесь, в Кейп-Мей?

– Конечно, хорошо. По крайней мере, когда отрывался от книг. Он все время читал. Но вы ведь приехали сюда не для того, чтобы расспрашивать меня обо всем этом. Простите меня за прямоту, но что вам нужно?

– Ладно, – сказал Том, – возможно, будет лучше, если мы сразу приступим к делу. Надеюсь, что не причиню вам боль, и обещаю быть кратким. Я здесь для того, чтобы оценить то, что произошло на лесозаготовительном заводе «Гандерсон». Как вы знаете, ФБР всегда считало, что Пол…

– Мой сын не имеет никакого отношения к этому пожару! – резким и непререкаемым тоном заявила она.

– Откуда вы это знаете?

– Пол был хорошим мальчиком с золотым сердцем. В том пожаре погибло несколько человек, а Пол и муху не смог бы обидеть.

– Так вы считаете, что ФБР ошибалось?

– Да, вы ошибались.

– Собственно, тогда мне было всего три года, – с усмешкой сказал Том, и она ответила ему нервной улыбкой. – И я не мог быть причастен к расследованию этого дела. Сейчас я просто стараюсь прояснить старые записи, из них я знаю, что Пол был связан с некоторыми экологическими группами, занимающимися подобными вещами. И у него была девушка, Эллен, которая также отличалась радикальным поведением. Вы с ней когда-нибудь встречались?

– Один раз Пол привозил ее сюда. И еще я видела ее на похоронах. – Когда Уилла произнесла слово «похороны», ее сцепленные руки задрожали.

Том осторожно спросил:

– Похороны Пола были в Окленде?

Она не смогла вымолвить ни слова и только кивнула.

– С тех пор вы разговаривали с Эллен Дуглас?