В какие игры фэйри играет на этот раз?

Миссис Браун, увидев нас, кинулась здороваться, поминутно сетуя на случившееся несчастье.

— Нет, вы только подумайте, как такое могло случиться?! — заломив руки, принялась расстроенно рассказывать о произошедшем с миссис Дарем наша соседка. — Как так может быть, чтобы дерево буквально рассыпалось в труху?!

С ответом, разумеется, не нашлась ни миссис Мидуэл, ни я сама. Точней, мы не нашлись с тем ответом, который можно было озвучить.

К миссис Дарем мы, разумеется, не могли не зайти. Это ведь официально была причина, по которой мы явились в дом миссис Браун.

Против обыкновения брат викария сидел подле кровати пострадавшей супруги и был бледней самой миссис Дарем, что лежала на подушках с видом умирающей мученицы. Однако благообразный вид не помешал женщине поглядеть на меня так, что я похолодела.

Показалось, что на долю мгновения в глазах Сьюзан Дарем проявилась такая ненависть, что стало не по себе, однако все переменилось настолько быстро, что я даже начала сомневаться в том, что на самом деле все правильно поняла.

Вот только что миссис Дарем глядела так, будто желала меня убить — и снова передо мной несчастная смиренная страдалица.

— Как вы, моя дорогая? — взяла беседу на себя моя нанимательница и уселась на стул рядом с постелью больной.

Я же посмотрела на капитана, и тут же ужаснулась при виде того беспросветного отчаяния, которое проглядывало в его облике. Но что Джорджу Дарема до здоровья его жены или даже самой ее жизни? Да и о сделке с фэйри, судя по всему, этот мужчина даже не догадывается.

— О, благодарю вас, миссис Мидуэл, за то, что пришли меня навестить, — прошелестела особенно жалобно миссис Дарем и изобразила на лице ту саму гримасу, которую пририсовывают на картинках святым мученикам. — Со мной все не так ужасно как могло показаться со стороны.

Это была ложь, о чем говорил весь измученный вид больной, и обезболивающие пилюли на прикроватной тумбочке, на которые то и дело с надеждой косился капитан. Получить передозировку такими — легче легкого, но не приходилось рассчитывать, что Сьюзан Дарем сделает своему мужу такое огромное одолжение. Она не из тех, кто умрет нелепой смертью и уж точно не из тех, кто может наложить на себя руки.

— О, вы удивительно хорошо держитесь, моя дорогая. Ваше мужество просто невероятно, — соловьем разливалась миссис Мидуэл, и мне оставалось только поражаться тому, как восхитительно держится эта пожилая дама. Она ведь тоже терпеть не может миссис Дарем и тоже подозревает ее в дурном. Не в убийствах, нет, но в чем-то сходном.

Однако кто может, в самом деле, заподозрить, что моя нанимательница не выносит женщину, которой так сочувствует.

— Вы слишком добры, — также умело играла свою роль в этой пьесе страдалица.

А мы с капитаном оказались простыми статистами и ждали только, когда, наконец, спектакль закончится и, наконец, можно будет с чувством выполненного долга уйти за кулисы.

Я бы с большим удовольствием увиделась с мистером Кином, чем с миссис Дарем. Но по официальной версии он все еще лежал с лихорадкой и никак не мог выйти к гостям. Как ему только удается так невероятно убедительно симулировать? Вчера во время визита ко мне он был вполне бодр и с очевидно нормальной температурой.

Но что если это мистер Кин все устроил? Вдруг несчастный случай с миссис Дарем — его рук дел?

Впрочем, нет, бред, все бред. Джулиан спокойно заходит в церковь, с этим молодым человеком под святой сенью ничего особенного не происходит. Значит, фэйри он быть никак не может, а с перилами в доме миссис Браун, произошло настоящее чудо, правда, не слишком доброе.

Одно с моим странным возлюбленным стало совершенно ясно: мистер Кин вряд ли прост, и тут приходилось признавать правоту преподобного. Генри Дарем с самого начала подозревал столичного актера разом во всех возможных грехах, в том числе и в том, что Джулиан Кин вовсе не глуп. Я уже и сама понимала, что этот юноша далеко не тот невинный агнец, которым мне нравилось его воображать. Хотя, наверное, другим и не мог быть человек, который поднял на вершину театральной иерархии в таком молодом возрасте…

И все-таки как-то должно быть все связано — и мистер Кин, и миссис Мидуэл… и шут Неблагого короля. Они пришли в наши края практически одновременно — и тут же в тихой деревушке, где не происходило вещей более страшных, чем соседские склоки, начали умирать люди.

Зачем понадобилось лишать жизни миссис Хайнс я еще могла предположить, то вот с мистером Картрайтом все было куда как сложней. Что сделал этот вредный старик миссис Дарем? Ну, помимо того, что он успел при жизни сделать всей деревне?

Когда с формальностями было покончено, и мы с миссис Мидуэл получили, наконец-то возможность покинуть комнату миссис Дарем, при которой так и остался муж, мистер Кин все-таки вышел к нам.

Он был в халате и выглядел совершенно больным, словно бы только что через силу поднялся с постели. Ничего общего с тем, как он выглядел вчера. Это… грим? Или что-то вроде того? Оставалось только гадать, каким образом Джулиан добился настолько удивительного преображения. Вероятно, все дело в театральном гриме. В конце концов, мистер Кин — актер, наверняка знает как измениться до неузнаваемости.

— Дорогой мистер Кин, как вы себя чувствуете? — тут же принялась расспрашивать молодого человека о здоровье моя нанимательница, лишая меня всякой надежды переговорить с мистером Кином с глазу на глаз, как того хотелось. Ему постоянно приходится преображаться на сцене.

А ведь мне нужно было задать Джулиану столько вопросов.

— Мне лучше, миссис Мидуэл, — произнес молодой человек и бросил короткий, однако выразительный взгляд на меня из-под ресниц. Одновременно Джулиан еще и едва заметно пошатнулся. — Боюсь, мне не стоит даже упоминать о своем состоянии после того несчастья, что случилось с миссис Дарем.

При упоминании невестки викария на лице юноши появилось выражение скорби. Черт бы его побрал… Мне стоило быть умнее. Разве бывает так, чтобы искренние эмоции всегда выражались настолько привлекательно. Какие бы чувства не демонстрировал Джулиан Кин — он всегда оставался невероятно красив.

Разве так бывает?

«Каков нахал! — возмутилась и восхитилась я одновременно, оценив всю разыгранную сцену. Каждый из расставленных акцентов. Несчастный отвергнутый страдалец во всей красе. — Неудивительно, что все так восхищаются его игрой!»

— Вам совершенно точно нужно лечь назад, мистер Кин! — принялась увещевать миссис Мидуэл и даже лично сопроводила актера до его комнаты, таким образом разделив меня и Джулиана.

Мне оставалось только тихо скрипнуть зубами и подчиниться. Привлекать внимание к моим изменившимся отношениям с Джулианом определенно не входило в мои планы.

Викарий не стал тянуть с визитом и встретил нас с миссис Мидуэл уже на пороге нашего дома. Викарий казался невероятно встревоженным, однако прилагал немалые усилия, чтобы держать себя в руках.