не бояться наткнуться на подводную стражу и снова спокойно искупаться, пока время есть. И первой отложила рукоделие, чтобы прямо с мостков съехать в воду. За ней посыпались Кристал и Онора, а Лисса благоразумно обежала мостки и помчалась по берегу, сопровождаемая радостным Коаном. Аня немного побаивалась, что после её импровизированных сказок и рассуждений малышка не захочет больше плавать, но нет – с тем же визгом Лисса побежала от берега сначала по мелководью, а потом влезла аж «по шейку». Аня ещё обеспокоилась, не слишком ли для неё глубоко, но вмешалась Онора. Она подплыла к Лиссе и предложила ухватиться за её плечо. И сразу две пловчихи медленно полукругом оплыли мостки, после чего вернулись к берегу, обе – счастливые!

… Аня оделась последней. Долго сушилась и с улыбкой поглядывала на озеро – впрочем, как и остальные девочки. Теперь им это озеро не просто стало естественным бассейном для купания, но и вместилищем сказок. Это Аня легко считала по взглядам, которые девочки то и дело бросали на озеро, пока собирались домой. По взглядам, в которых было… затаённое ожидание чего-то сказочного…

Возможно, именно по этой причине, девочки не чувствовали усталости, когда чуть не вприпрыжку поднимались по каменистой тропинке к дому. Зато Аня то ли выдохлась, то ли просто устала, но чувствовала себя жутко утомлённой.

Шла в самом конце их маленькой компании и даже злилась, что вот они-то идут легкомысленно и весело, а она… А ей ещё думать о насущном. Впереди – большая стирка. Не может же она, как в анекдоте про молодую семью, сказать: «Всё. Постельные принадлежности все грязные. Эти постираем – или новые купим?» Правда, в том анекдоте про посуду, которую мыть не хотелось…

А когда озеро за спиной скрылось на пару секунд, она вдруг снова подумала о Таегане. Подумала враждебно: «А ведь у нас был свой дворец. И он легко разрушил его. Своим молчанием. Может, я зря пытаюсь снова наладить отношения с ним? А если в будущем случится что-то такое, что для меня будет важно, а он снова отойдёт в тень, оставив меня наедине с проблемами, как будто они только мои личные? Может, плюнуть на все так называемые матримониальные отношения? В доме столько дел – за годы не переделаешь! И впереди столько работы, чтобы этот дом стал нашим, а его обитатели ни в чём не стали бы нуждаться. Зачем мне морока с Таеганом? Ещё неизвестно, настолько ли он меня любит, чтобы подтвердить своим слова… И если учесть, что он… ненадёжный?»

У входа в дом Аня оглянулась. Озеро мягко блеснуло синевой…

Но, входя в коридор под навесом, она почувствовала, как отяжелели губы, как будто на неё навалилась глубокая усталость. Промелькнуло воспоминание, как здорово ей плавалось сегодня. Эта усталость, видимо, чисто физическая. Но почему есть опять то же впечатление, что у неё начинается депрессия? Откуда что взялось? Что бы по дому она ни делала – работа, в сравнении с тем, что делала в своём мире, очень лёгкая. Тяжести поднимать её никто не заставляет, а если такое есть, то все бросаются на помощь. Здесь не надо бегать по этажам с тяжеленным ведром, в котором грузно мотается краска. Не надо собирать строительный мусор после отдирания старой штукатурки и обоев и тащиться с теми же вёдрами, которые с каждым этажом всё тяжелей… В руках всего лишь корзина с мелочью для рукоделия, но почему её руку с корзиной пригибает к земле, как будто в ней громоздкие кирпичи?

Но что депрессия посетила её и не собиралась быстро отпускать из своих удушающих объятий – Аня прочувствовала отчётливо. Не желая портить настроение девочкам, которые пока разбежались по своим комнатам, она оставила корзину в мастерской и пошла было на выход, чтобы сразу зайти на кухню. И неожиданно остановилась и ткнулась лбом в дверь. Дурацкий выбор: заниматься своими личными проблемами ил проблемами своей семьи? Ведь Таеган ещё не часть её семьи. И стоит ли его присоединять к братьям и сестре, к Оноре…

«Да что такое! – плаксиво подумала Аня. – Вроде и день солнечный… Почему я вчера не психовала, а сегодня – прямо-таки на слёзы исхожу? Ничего не понимаю…»

А голос со стороны негромко, но сурово подсказал, что выбор-таки надо сделать. «Иначе сил моих дамских не хватит ни на то, ни на другое», - уныло объяснила она себе и стала думать, как объяснить Таегану, что он ей не нужен. Что она ему не нужна, что они себе любовь только придумали, а на деле ни слишком разные, не говоря уже о положении в обществе… Последняя мысль заставила встрепенуться. Положение-то у них как раз равноправное, и у неё на данный момент даже получше, чем у него. Вспомнился вдруг увиденный в воображении торт со взбитыми сливками, вспомнилась промелькнувшая в мыслях смешная картинка, как она угощает этим тортом Таегана…

Она чуть не упала, привыкнув «таранить» дверь лбом, когда та вдруг распахнулась и на пороге появилась Кристал.

- Ты что здесь делаешь? – деловито спросила она. – Тебе помочь?

Аня потёрла лоб. Ноющая боль поселилась в висках, отдаваясь именно в лоб. Трудно было даже держать глаза нормально открытыми. Да что такое… Только что плавала и хохотала, как сумасшедшая…

- Кристал, - нетвёрдым голосом позвала она, ничего не видя, - ты сумеешь сама приготовить ужин для братьев? Они сегодня приедут позже. А я немного посижу у себя. Что-то мне не по себе…

- Хорошо! – откликнулась откуда-то сбоку девочка, но под руки Аню крепко взяли с обеих сторон и помогли ей дойти до своих апартаментов. Там её уложили на кровать и даже укрыли лёгким летним покрывалом.

- Отдыхай, Агни, - прошептал кто-то, кажется, Онора.

Она услышала, как тихонько закрылась дверь.

Холодный страх объял её со всех сторон, когда в голове прочно засела мысль: «Я детдомовская. Родителей не знаю. А если они были алкашами? Если у меня с моими мозгами что-то неладно? Как там говорят? Сознание спутанное и всё такое… - Кто-то со стороны слабо попытался напомнить, что мозги у неё здесь, вообще-то, не свои. Своего – только сознание. А физическое тело чужое. Мысленно пожав плечами, Аня только чуть не со слезами подумала: - А если с Агни тоже что-то нехорошее после того проклятия?.. И хватило совсем немного – попытаться найти свой выбор между хлопотами на семью и на чужого, по