Харри услышал радостный смех его друзей-студентов на заднем плане.

Он закрыл глаза. Конечно, есть на что надеяться и к чему стремиться: ко времени, которое наступит после тягот сегодняшнего дня. К тому дню, когда нас ничего не будет тяготить.

– Плохие новости, Олег. Маму положили в больницу «Уллевол».

– Я возьму рыбу, – сказала Мона официанту. – Картошки, соуса и овощей не надо.

– Значит, только рыба, – произнес официант.

– Точно, – ответила Мона, возвращая ему меню.

Она оглядела людей, собравшихся на ланч в этом недавно открывшемся, но уже популярном ресторане, где им достался последний столик на двоих.

– Только рыба? – спросила Нора, заказавшая салат «Цезарь» без заправки, но Мона уже знала, что ее подруга капитулирует и закажет десерт к кофе.

– Считаю калории, – объяснила Мона.

– Считаешь?

– Нужно убрать подкожный жир, чтобы мускулы стали лучше видны. Через три недели чемпионат Норвегии.

– По бодибилдингу? Ты правда будешь участвовать?

Мона рассмеялась:

– С моим-то бедром, хочешь ты сказать? Надеюсь, что ноги и туловище наберут достаточно очков. И конечно, мой характер победителя.

– Ты вроде нервничаешь.

– Конечно.

– До чемпионата еще три недели, и ты никогда не нервничаешь. Что случилось? Это связано с убийствами вампириста? Кстати, спасибо за наводку, Смит оказался красавчиком. Братт тоже была по-своему хороша. Во всяком случае, она хорошо выглядела. Ты видела Исабеллу Скёйен, которая раньше входила в городской совет? Она позвонила нам и спросила, не хочет ли «Воскресный журнал» пригласить в гости Микаэля Бельмана.

– Чтобы он смог ответить на критику по поводу того, что полиция не смогла поймать Валентина Йертсена? Спасибо, да, она нам тоже звонила по этому делу. Активная дамочка, блин!

– И вы не захотели взять это дело? Господи, да любая статья, начинающаяся со слова «вампирист», теперь попадает на первую полосу.

– Я не захотела взять это дело. Но мои коллеги не такие привередливые. – Мона вошла в свой айпад и протянула его Норе.

Нора начала читать вслух первую полосу «ВГ»:

– «Бывший член городского совета Исабелла Скёйен отвергает критику в адрес полиции Осло и утверждает, что начальник полиции взял дело под контроль: „Микаэль Бельман и его коллеги уже раскрыли личность убийцы-вампириста и в настоящее время задействовали все ресурсы для его поимки. Начальник полиции, кроме прочего, привлек к расследованию небезызвестного следователя Харри Холе, который охотно согласился помочь своему бывшему начальнику и с радостью ожидает момента, когда наденет наручники на несчастного извращенца“». – Нора вернула айпад. – Довольно безвкусно. Кстати, а что ты думаешь о Холе? Ты бы выгнала его из постели?

– Конечно. А ты – нет?

– Ну не знаю… – Нора задумчиво посмотрела вверх. – Не выгнала бы. Может, легонько вытолкнула. «Иди, иди, пожалуйста, и не трогай меня здесь и здесь и только не здесь». – Нора хихикнула.

– Господи, – сказала Мона, качая головой. – Вот такие, как ты, увеличивают статистику изнасилований по недопониманию.

– Изнасилование по недопониманию? Это такое понятие? Оно имеет смысл?

– You tell me[23]. Никто никогда не понимал меня неправильно.

– И это напомнило мне, что я наконец выяснила, почему ты пользуешься «Олд-спайсом».

– Нет, ты не могла, – расстроилась Мона.

– Да! Защита от изнасилования! Что, не так? Лосьон после бритья, пахнущий тестостероном. Он их отпугивает так же эффективно, как и перцовый спрей. Но ты не задумывалась над тем, что он отпугивает и других мужчин, Мона?

– Сдаюсь, – простонала Мона.

– Да, сдавайся и рассказывай!

– Все из-за моего отца.

– Что?

– Он пользовался «Олд-спайсом».

– Конечно! Вы же были так близки. Тебе не хватает его, бедняжка…

– Я использую его как постоянное напоминание о самом важном, чему он меня научил.

Нора заморгала:

– Как бриться?

Мона хохотнула и взяла стакан с водой:

– Никогда не сдаваться. Никогда!

Нора склонила голову набок и серьезно посмотрела на подругу:

– Ты нервничаешь, Мона. В чем проблема? И почему ты не взяла дело Скёйен? Убийства вампириста – это твое дело.

– Потому что у меня есть bigger fish to fry[24]. – Мона убрала руки со стола, когда к ним вернулся официант.

– Искренне на это надеюсь, – сказала Нора, глядя на жалкую порцию филе, которую официант поставил перед ее подругой.

Мона поковыряла его вилкой:

– И я так нервничаю, потому что за мной наверняка будут следить.

– Ты о чем?

– Да, о чем я? Этого я не могу рассказать тебе, Нора. Как и никому другому. Потому что таков уговор и потому что я знаю, что нас сейчас прослушивают.

– Нас прослушивают? Ты шутишь! А я-то сказала, что Холе… – Нора прикрыла рот рукой.

Мона улыбнулась:

– Едва ли это будет использовано против тебя. Дело в том, что, возможно, я скоро совершу самое великое деяние в криминальной журналистике. Да что там, самое великое деяние всех времен.

– Ты должна рассказать мне!

Мона решительно покачала головой:

– Я могу сказать тебе только то, что у меня есть пистолет. – Она похлопала по своей сумочке.

– Ты пугаешь меня, Мона! А если они услышат, что у тебя есть пистолет?

– Я хочу, чтобы они это услышали. Тогда они поймут, что им не стоит морочить мне голову.

Нора застонала в отчаянии:

– Но почему ты должна делать все одна, раз это так опасно?

– Потому что только в этом случае я войду в историю журналистики, дорогая Нора. – Мона широко улыбнулась и подняла стакан с водой. – Если все пройдет как надо, я плачу за наш следующий ланч. И несмотря на чемпионат Норвегии, в следующий раз мы будем пить шампанское.

– Да!

– Прошу прощения за опоздание, – сказал Харри, закрывая за собой двери салона «Тату и пирсинг».

– Мы изучаем каталог товаров, – улыбнулся Андерс Виллер, стоя за столом и листая каталог вместе с бородатым кривоногим мужчиной, одетым в бейсболку с ушами и черную футболку с надписью «Hüsker Dü»[25]. Его борода наверняка отросла задолго до того, как делающие все синхронно хипстеры прекратили бриться.