Я пробурчала:

— Ты поаккуратней там, ломальщик… Что люди подумают, если узнают, что ты двери с петель сносишь, чтобы пробраться ко мне в спальню?! А тут, между прочим, живут два моих жениха и предполагаемый свекор, чтоб ему десять таких невесток, как я, заполучить! А теперь колись, где ты себе тело взял?!

Ула шумно плюхнулся рядом со мной на кровать и попытался обстоятельно объяснить:

— Помнишь, я говорил тебе об экстренном плане защиты?

Я порылась в скудном содержимом своей тыквы и припомнила, что Ула лепетал нечто подобное в день нашего сюда залета. Господи, это же было только вчера, а кажется, целый месяц прошел!

— Ну помню, — проворчала я. — И что, этот план состоит в том, чтобы твоя бессмертная душа обросла жирком и стала видной?

— Точно! — восхитился Ула моей сообразительностью. — Видишь ли, в самом крайнем случае, если подопечному угрожает серьезная, но незапланированная опасность, его Помощнику выдают тело, чтобы… э-э… обеспечить надлежащую охрану.

— Под расписку выдают? — почему-то спросила я.

— Не без этого, — вздохнул Ула. — Но, как правило, мы редко возвращаем тела в надлежащем виде. Дело в том, что в критический момент телом обычно закрывают подопечного. Ну, от пули там или ножа…

Я поучительно произнесла:

— В критический момент закрывают не от пули… И уж тем более не телом. А что ты, кстати, там болтал про незапланированную опасность? Что, бывает еще и спланированная?

— Конечно, — кивнул Ула. — Тогда Помощник не имеет права вмешиваться, потому что так предопределено. В мои времена говорили “полотно уже соткано”, то есть чему быть…

— Того и наливать, — ввернула я. — Все с вами ясно. Ну ладно, надеюсь, ты все-таки вернешь свою новую тушку целой и невредимой. Я вовсе не хочу, чтобы меня закрывали от ножа или обреза. Хотя все к тому идет. Кстати, как тебе понравился малыш Шандор? Он уже предложил тебе свое горячее любящее сердце и потную ручку?

При упоминании о Шандоре Ула вздрогнул и невольно перекрестился:

— Знал бы, что здесь водятся такие голубые фламинго, попросил бы сделать себя женщиной. Хотя с женскими телами у нас напряженка.

— Почему? — заинтересовалась я. — Технология утеряна? По античным статуям бабу особо не сваяешь.

— Нет, вовсе нет. Просто женщины чаще склонны бросаться на баррикады, — неумно съязвил Ула.

— Зато некоторые мужчины в это время прячутся на женской груди, — отпарировала я. Ула завял и сменил тему разговора:

— Я был приятно удивлен, когда, вернувшись, обнаружил замок в первозданном состоянии, а всех его обитателей живыми и невредимыми. Что случилось? Неужели ты и вправду решила последовать моему совету и сидела тихо?!

— Ну-у почти, — заскромничала праведная я. — Вот только…

Далее последовал живописный рассказ об огуречном лосьоне, о грязной двери, дедуле с берданкой, Руде в кустах, полетах в окно с приземлением в сирень, подслушивании под окнами, об обещании помочь Шандору вызвать духа Жужи… Всю эту красоту увенчал мой артистичный пересказ в лицах о походе за ключом с наглядной демонстрацией единственного уцелевшего валенка и ключа.. С каждым моим новым приключением Уле становилось все хуже и хуже. Когда я описывала, как засадила кота в кадушку, мой Помощник зашарил безумными вращающимися глазенками по комнате.

— Сливовицы нет, — предвосхитила я его естественное желание. — Вот, правда, огуречный лосьон неплохо идет… Так вот, потом я ломанулась обратно и в кухне наткнулась на эту упыриху Фанни с ее мерзким котом в обнимку. А эта слабонервная как завизжит: “Привидение! Привидение!” На себя бы позырила, кошмариха ночная!…

— Стой! — выдавил Ула. — Подожди, дай мне соскрести мозги со стенок черепа… Господи, почему я не прочитал гороскоп, когда мне дали эту везучую динамитную шашку в подопечные? Охранять ее то же самое, что сидеть на активированной мине в мокрых трусах!

Я недовольно заметила:

— Что это тебя все на какие-то минометные изыски тянет. И при чем здесь гороскоп? Ты что, его читаешь? Каким образом?

Ула охотно пояснил, отвлекаясь от перечисления боеприпасов, на которые я была похожа. Хорошо, что хоть только внутренне…

— Видишь ли, у нас несколько парней охраняют астрологов. Ну и тырят у них гороскопы с прогнозом на день. Весьма занимательное чтение…

— Дурдом! — среагировала я и продолжила описание своих приключений.

Ула мужественно дожил до конца. Наконец он окончательно встряхнулся, выражение его личика стало более осмысленным, а руки перестали дрожать мелкой дрожью.

— Кошмар! — выдохнул он. — Ну и что же нам теперь делать?

— Как что? — удивилась я. — Открывать комнату Жужи. Этим и займемся после ужина. Ты на стреме постоишь…

Ула нервно сглотнул и поправил кружевное жабо на вспотевшей шейке:

— Может, не надо?

— Надо! — строго сказала я. — Сам велел мне расчухать, что с этой Жужой стряслось. Вот погоди, мы с Шандором еще тут спиритический сеанс замутим! Он так страстно ухватит тебя за ручку и будет томно вздыхать, изображая медиума…

Лучше бы я этого не говорила. Ула прислонился к столбику, подпиравшему балдахин, и на некоторое время изобразил издыхающего рыжего лебедя. Так артистично шейку выгнул, подлец! Я сбегала за лосьоном и как следует обрызгала моего обморочного. От запаха спирта Ула пробудился и изъявил понятное желание ознакомиться с содержимым флакона поближе. Я не дала. Рудю после этой взрывоопасной смеси отпаивали самогоном, а я чем буду освежать этого рыжего невротика? Французскими духами? Нет уж, увольте!

Нанюхавшись лосьона, Ула смирился с необходимостью обшарить комнаты Жужи на предмет обнаружения там компрометирующих фенек и орудий убийства. Я лично не сомневалась, что найду там набор окровавленных ножей или пулеметную установку, на худой конец. А может, там лежит мумифицированное тельце самой Жужи. Вот было бы здорово — я бы на настоящую мумию потаращилась бы! А то Ула, этот бюрократ и перестраховщик, крепко-накрепко запретил мне выезжать куда-либо из России, и в частности в Египет. Ему, видите ли, хочется, чтобы последующие поколения людей любовались нормальными целыми пирамидками и стильными мумиями, а не разнесенными развалинами и обрывками бинтов! У парня мания, ей-богу!

До ужина Ула еле дожил. При одной мысли, что ему, благополучному недобитому сыну Торбьерна Мохнолапа (или как его там), придется как пошлой воровской шестерке дрожать на шухере, рыжик чувствовал тошноту и головокружение… В общем, малыш не выдержал и не ко времени изъявил активное желание поучаствовать во взломе с проникновением. Ох, не вовремя ему приспичило изображать благородного тушканчика. По его вине мы и вляпались… Но обо всем подробнее. После ужина я выудила заветный ключик из-под перины и отправилась в конец коридора. Ула наконец отбился от рукастых лапок Шандора и, сославшись на головную боль, сбежал от пусика. Нервно оглядываясь (Ула заразил!), я трясущимися руками ковыряла ключом в замке. С десятой попытки замок поддался, и мы с превеликим трудом отодрали дверь от проема на несколько сантиметров. Я поглядела на бледнеющего Улу и решительно протиснулась в щель. Малыш пролез за мной, кажется, шепча молитву.