- Кабинет звукоизолирован. Поэтому, думаю, нам будет интересно.

- Урод, - выбрасываю колено вверх, но он успевает увернуться.

Я не попадаю ему по яйцам и медленно начинаю терять хладнокровие и спокойствие. Интересно, почему мне так везёт на извращенцев и просто моральных уродов? Чем я их так привлекаю? Всю свою жизнь я испытываю поползновения всяких гадов.

- Будь послушной, и я ничего тебе не сломаю.

- Ладно, - улыбаюсь, - хорошо. Мы не с того начали, - провожу пальчиками по его плечу.

Чёрт, меня сейчас вырвет от отвращения, но я улыбаюсь.

- Ты права, - притягивает ближе к себе, - чертовски права.

- Конечно, котик, - лыблюсь как дура.

И вот моё спасение - у него начинает звонить телефон. Громко и очень близко. Кабанов морщится и смотрит на экран. Я вижу разочарование, оно расплывается по его морде, и он отходит в сторону. Выдыхаю, нащупывая дверь позади себя. Вроде он её не закрывал.

- Пока свободна, - бросает мне между делом и отвечает на звонок.

Я не слышу, кто ему звонит, в голове лишь пульсация и шум. Несусь к себе и, забрав планшет, улепётываю домой. Я заболела. Да, заболела.

Меня колотит мелкой дрожью, я хожу по квартире из угла в угол с пониманием того, что могло произойти, если бы его не отвлекли. Нервничаю. Звоню Марку раз десять, но он всё ещё недоступен. Гад! Нужно успокоиться, выдыхаю, стараясь привести мысли в порядок. Ничего не случилось, всё обошлось, теперь я больше не допущу такой ошибки, не пойду туда, под любым предлогом. Ни за что!

Ник

Открываю глаза, понимая, что её нет рядом. Я удивлён? Не думаю.

Поднимаюсь с постели и, выйдя на лестницу, бегло осматриваю квартиру, Дианки здесь нет, она ушла. Возможно, даже ночью. Это раздражает, её бегство явно не входило в мои планы. Вчера вообще всё пошло не по плану, но поменять что-либо сейчас уже невозможно.

По дороге на работу попадаю в пробку, достаю телефон с желанием ей позвонить, но одёргиваю себя от этих мыслей и действий. Ушла - значит ушла.

К обеду уверенность в том, что она позвонит хотя бы по работе, начинает таять, и чем больше проходит времени, тем меньше её остаётся.

Часов в семь я понимаю, что это очередной провал, как и то, что я хочу её увидеть. Сегодня. Сию минуту. На работе говорят, что она ушла. Просто исчезла, её начальничек ходит с недовольной рожей, а какая-то девчонка бормочет ему, что Викторова заболела, плохо ей стало. Это напрягает, как и реакции Кабанова. Хряк выдает своё недовольство и явную заинтересованность Викторовой, что не может мне нравиться. Совсем.

Оставив его на потом, еду к Ди домой. Она игнорит мои звонки, что на телефон, что в домофон. Захожу в подъезд под шумок, с какой-то полноватой дамой в летней панаме и сланцах не по погоде. В лифте она разглядывает меня исподтишка, старательно делая вид, что не смотрит, но бегающие глазки её выдают. Выхожу на восьмом, чувствуя взгляд в мою спину. Закатив глаза, звоню в дверь - ноль реакции.

Ещё один звонок, и тихий шум с той стороны, словно кто-то шаркает тапочками по паркету. Закрываю глазок.

- Открывай давай, болеющая.

Колебания, после которых Ди всё же отворяет дверцы.

- Чего тебе?

- Не груби дяде.

- Ты слишком рано, я ещё не умерла, но если что, похороны в понедельник.

- Оптимистично, - разуваюсь. - Выпьем?

- Не держу дома алкоголь.

- Я о кофе, какая же ты пьянь, Викторова.

- Не поверишь, вчера я выпила впервые за последние три года. Так что, кто из нас пьянь, ещё большой вопрос.

- Уела. Чем болеешь? Бешенство?

- Сибирская язва.

- Точно, как я сразу не догадался?!

- Шелест, чего ты припёрся?

- Не знаю, почему ты слиняла с работы, - замолкаю, - или знаю, - смотрю на неё проницательно, и она немного пятится, - но это не важно. Раз у тебя нарисовались внеплановые выходные, я приглашаю тебя за город.

- Зачем?

- Шашлык и куча водки, зачем ещё туда ездят? - провожу ладонью по полочке и отряхиваю руку от пыли. - Ты здесь вообще убираешься?

- Это мой дом, хочу - убираюсь...

- ... хочу - утопаю в грязи, я понял. Ну так что?

- Что?

- Поедешь?

- У меня простуда, - более мягко и даже давя на жалость.

- Не ври.

- Я не вру. Горло болит, - касается шеи, - кашель.

- Тогда всё равно собирайся.

- Куда?

- В больничку, познакомлю тебя с отпадной медсестрой, она ставит ох*ренные уколы.

Ди слегка приоткрывает рот, явно вникая в мои слова, потом резко хмурится и закатывает глаза.

- Идиот.

- Хамка. Так что, едем?

- Ладно, но у меня условие.

- Какое?

- Отдельные комнаты и никаких рук.

- Какие уж тут руки. Заразиться сибирской язвой, знаешь ли...

Её ладонь успевает отвесить мне легкий подзатыльник, прежде чем Викторова скрывается за дверьми своей спальни.

Ник

- Ты не сказал, что здесь будет твоя сестра!

Ди вырывает руку и, быстренько развернувшись, скачет обратно к воротам.

- Я ухожу, - заявляет демонстративно и достаточно громко.

- Не думал, что это для тебя проблема.

- Для меня? Да это для неё — проблемище!

- Тогда вообще не вижу причин уходить конкретно тебе.

- Что ты задумал?

- Ничего.

- Ну-ну, - вручает мне свою дорожную сумку с недовольным выражением лица.

- Ты на месяц ехала? – приподымаю её барахло над землёй.

- Очень смешно. Что я вообще здесь делаю? – сетует, возводя руки к небу, и, натянув ослепительную улыбочку, шагает в беседку. –Все-е-ем приве-ет!

Викторова тут знает лишь меня, Ларса и Тейку, кстати, о наличии последней я был не в курсе.

- Ты? – недовольный голос сестры.

- Я! И я не уйду. Женя, ты ли это? – встрепенувшись, шагает к Жеке. - Не узнал? Диана, ну клип помнишь? Я в обморок грохнулась, Шелест ещё с Жорой подрался.

Женька хмурится, а после расплывается в ответной улыбке.

- Офигеть, тебя не узнать.

- Так плохо выгляжу?

- Не угадала. Кстати, познакомься, моя жена Надя.

- Диана, - протягивает ладонь.