Никита пару минут молчит. Смотрит куда-то сквозь меня, но быстро возвращается в реальность. Расслабляется, черты лица смягчаются, а пальцы покоятся на столе в вытянутом состоянии.

- Я должен поверить?

- Нет. Ты мне ничего не должен. Как и я тебе.

- Сомневаюсь. Я помог тебе, сегодня.

- Когда?

- Согласился с вами сотрудничать. Кабанов успел мне кое-что поведать. Ты не можешь упустить этот договор.

- Трепло.

- И, как я понимаю, ты зависишь от меня.

- Что? Я отказываюсь.

- Он тебя уволит.

- Марк вернёт.

- Марк улетел на три недели в Африку, он там без связи, отдыхает от цивилизации.

- Ты гадкий.

- Я знаю.

Честно, во всей этой ситуации больше смущает не увольнение, а поползновения хряка. Он сожрёт меня с потрохами, ещё и трахнуть попытается, если узнает, что Шелест сорвался. Да и отмазок от его приглашений у меня не будет, веских. Этого я допустить не могу. Интересно, а если я скажу Шелесту, что Кабанов ко мне клеится, как он отреагирует?

- Ладно, ты выиграл. Дать медальку?

- Обойдусь.

- Знаешь, я хочу домой.

- К тебе или ко мне?

- Просто, вызови машину.

Ник вылезает из такси следом за мной. Мы почти не пили в ресторане, даже и не говорили толком, между нами было сумасшедшее напряжение, которое с каждой минутой лишь возрастает.

Запрокидываю голову к небу, чувствуя его руки на талии. Он прижимается грудью к спине, обдавая теплом.

- Большая Медведица, - улыбаюсь звёздам.

- Поехали ко мне, - шёпотом.

- Зачем?

- Ты выгонишь меня через десять минут, если я переступлю порог твоей квартиры.

- Боишься быть отвергнутым?

- Я хочу тр*хать тебя, а ты мой мозг.

- Откровенно, но резонно, - усмехаюсь.

- Поехали?

- Но без рук.

- Без рук не интересно.

Прикрываю глаза, ощущая приливы какой-то сумасшедшей радости.

- Ладно, - закусываю нижнюю губу, - поехали.

- Без рук?

- Я подумаю.

В квартире Ника просторно и темно. Здесь нет уюта и ощущения, что это место - не только ночевка. Два уровня, огромная гостиная, переходящая в кухню. Красиво, этого не отнимешь. Масштабно. Скидываю туфли, едва перешагнув порог, чувствуя облегчение. Развязываю бант на поясочке плаща и, не заморачиваясь, оставляю его на спинке кресла, мимо которого прохожу на кухню.

- У тебя есть выпить?

- Есть.

- Джин будет?

- Найду. Только желания не исполняет.

- А жаль.

Никита огибает барную стойку, за которую я уселась. Останавливается за моей спиной, разливая жидкость по бокалам, придвигая один ко мне, второй берёт себе, делая глоток. Его рука ложится на моё бедро, сминая под собой ткань платья. Запрокидываю голову ему на плечо, чувствуя действие алкоголя, за которым идёт расслабленность.

- Давай сыграем, - делаю ещё глоток.

- Во что?

- Правда или действие.

- Действие.

Обхватывает мою талию, приподымая со стула, и тащит в гостиную. Мы садимся на мягкий ковёр, я всё ещё прижимаюсь спиной к его груди и не спешу менять положение. Ник облокачивается на диван, вытянув одну ногу, вторую сгибает в колене.

- Начнём?

- Ты первая.

- Ладно.

- Я тебе нравлюсь?

- Скорее да, чем нет.

- Да или нет!

- Да.

Облизываю губы, делая глоток джина уже из бутылки. Прямолинейность Шелеста меня всегда удивляла, впрочем, я и сама не очень-то изворотлива.

- Хорошо. Теперь ты.

- У нас будет секс сегодня?

- Скорее нет, чем да. Дурацкие вопросики.

- Расстроила.

- Не печалься. Выпьем?

- Выпьем, - кивает, заполняя бокалы до краев.

- У тебя сейчас кто-то есть?

- Нет.

- Ты врёшь, Шелест, я в это не верю.

- А у тебя?

- Есть.

- Почему я не сомневался? Как зовут твоего выдуманного друга? Не Валера, случайно? - он говорит медленно, с расстановкой, я слышу в его голосе усмешку.

- Не трогай Валеру, - показываю язык.

- Ладно, - отставляет бокал и нагло сжимает мою грудь, дыша в затылок.

- Это не по правилам.

- А кто сказал, что я буду их соблюдать?

- Ты хочешь мне отомстить?

- Нет, - прокладывает дорожку из поцелуев от ключицы до уха.

- Я тебе не верю.

- Я тебе тоже, - сжимает моё горло, и я отчётливо ощущаю пульсацию венки под его пальцами.

Сглатываю.

- Но ты мне помогаешь.

- Может быть, это хитрый план мести?!

- Ты же сказал, что не мстишь, - вздрагиваю от его прикосновений, внутренняя сторона бедра горит под задравшимся платьем.

- Я вру.

- Врать, - нервный смешок, я чувствую, как его пальцы медленно погружаются в моё лоно, и то, насколько я возбуждена, - не хорошо.

- Уверена? – толчок.

Запрокидываю голову ему на плечо. Никита слегка отталкивает меня от себя, и как по щелчку расстёгивает молнию платья на спине, оголяя грудь. Пальцы сжимают сосок, заставляя испытывать боль, боль вперемешку с наслаждением. Мне хорошо. Очень хорошо.

Я предаю себя этим. Моё тело откликается на его ласки, я улыбаюсь и упиваюсь моментом. Растворяюсь в нём, нежась в Никитиных объятиях.

Его руки, я чувствую перекатывающиеся под кожей венки, стискиваю твёрдые мышцы, вжимаясь в его грудь. Он продолжает мучить меня медленно, доводя до точки, шаг за шагом, окутывая поцелуями.

Вздрагиваю, закрываю глаза, стремясь навстречу к разрядке, когда всё резко прекращается. Просто в один миг. Шелест отстраняется, поднимается с пола и, убрав руки в карманы, широким шагом идёт на кухню.

В моей голове полный бардак, я не понимаю, что происходит, и всё ещё нахожусь в прострации. Колени дрожат, как и губы. Из глаз выступили слезы, виной всему, конечно, проклятый алкоголь и почти подступивший оргазм.

Выпрямляюсь, сделав над собой усилие, и, накинув на себя платье, достаю из сумки, валяющейся на диване, телефон. Заказываю такси и просовываю руки в рукава плаща, завязав два тугих узла на пояске. Не уверена, что дома мне не придётся пользоваться ножницами, чтобы высвободиться. Споткнувшись о коврик, вылетаю в прихожую и напяливаю туфли в стремлении быстрее отсюда уйти.