Но если бы я выиграла премию «Молодой мастер», я бы…

Освободилась от них?

Странная мысль. Тем не менее она пришла мне в голову. Да, я бы освободилась.

Но в следующую секунду все эти планы рухнули.

— Поскольку ты несовершеннолетняя, твои родители должны дать тебе разрешение на поездку в Нью-Йорк на церемонию. Ты сможешь решить этот вопрос?

И тут я запнулась.

— Я… я даже не знаю, что им сказать, — пролепетала я.

Мистер Соммерс кивнул.

— Прекрасно тебя понимаю. Что ж, я сам позвоню им сегодня вечером, и мы обсудим эту возможность. — Он широко улыбнулся. — Ты должна гордиться собой! Немногие удостаиваются такой великой чести.

— Просто не знаю, как мне благодарить вас, сэр, — сказала я. Честно говоря, я никогда не замечала, что мистер Соммерс обращает на меня внимание. Но когда я задумалась над этим, то вдруг поняла, что он первый учитель, который занимается со мной больше шести месяцев подряд. Обычно я так часто меняла школы и пропускала так много времени, что просто не успевала как следует познакомиться ни с одним преподавателем.

— Продолжай работать так же усердно, Роуз, — улыбнулся мистер Соммерс. — Увидимся завтра и займемся подготовкой к поездке.

Я побежала домой, сжимая в руке копию приглашения отборочной комиссии. Ворвавшись в нашу квартиру, я сразу бросилась к Осе и все выложила ей.

— Ах, flicka! — произнесла она. — Я знала, что ты будешь молодцом! — Она была скупа на слова и поцелуи, зато сразу принялась за тесто для печенья. Поскольку мы заказывали всю еду из центральных кухонь Юникорна, это был очень серьезный поступок.

Когда я рассказала обо всем Ксавьеру, он с громким воплем сгреб меня в объятия. Потом он громогласно прочел приглашение цветам и деревьям в саду и заставил меня разыграть в лицах, как я встаю и принимаю награду. Сам он изображал ведущего церемонии и поразил меня тем, что преподнес мне раннюю розу из сада.

— Роза для моей розы! — провозгласил Ксавьер, нежно целуя меня. — Я так счастлив за тебя, Роуз!

Вернувшись домой, я с удивлением обнаружила, что мои родители уже дома. Мама налила мне бокал шампанского.

— Мистер Соммерс мне все рассказал, — сказала она, как только я вошла в дверь. — Отлично, Розалинда!

— Хорошая девочка, — бросил папа, не поворачивая голову от экрана. Впрочем, я к этому уже привыкла.

— Ты рада? — спросила я, слегка удивившись. Я сама не знала, почему была уверена в том, что родители не обрадуются. Они всегда одобряли, когда я «забавлялась со своими красочками», как называл мое рисование папа. Они любили меня и хотели для меня только лучшего! Разумеется, им было приятно! Я широко улыбнулась.

— Это потрясающее достижение, — кивнула мама. — Я очень горжусь тобой. И ни о чем не беспокойся, родная. Я уже обо всем переговорила с твоим учителем. Я сказала ему, что ты не сможешь принять это приглашение.

Улыбка умерла у меня на губах.

— Ч-что?

— Мама все решила, милая. Тебе не о чем беспокоиться.

— Что… О чем ты говоришь? Почему я не могу поехать?

— Милая, твой учитель сказал мне, что эту награду нужно получать лично, — пояснила мама. — Но ты же прекрасно знаешь, что мы с папой в этом месяце уезжаем в Австралию.

Я стояла как громом пораженная.

— Но… но я должна поехать. Это же программа «Молодой мастер»! — Меня не на шутку встревожило рассеянное выражение на лице мамы. Она меня не слушала! И тогда я заговорила громче, и в моем голосе зазвучали визгливые, срывающиеся нотки. — Там участвуют молодые художники со всей планеты! Я буду состязаться со студентами художественных училищ! Мама!

— Не повышай голос на мать, — рявкнул папа, отрываясь от своих записей. Это был очень опасный сигнал. Папу ни в коем случае нельзя было отвлекать от дела.

Но в этот день я впервые в жизни не обратила внимания на отцовское замечание.

— Ты не понимаешь! Это же самый престижный конкурс молодых художников! Это мировая известность! Может быть, я уже в этом году смогу продавать свои работы!

— Тебе еще не исполнилось шестнадцати лет, Роуз, — напомнила мама. Это была неправда, но мама об этом не знала. — Я не думаю, что подобная известность пойдет тебе на пользу в столь раннем возрасте.

— Но мне давно было бы шестнадцать, если бы вы не держали меня все время в стазисе! — завопила я. Сама не знаю, откуда у меня вдруг вырвались эти слова.

Мама резко встала со стула. Никогда раньше она не вставала, когда разговаривала со мной.

— Как ты смеешь повышать на меня голос, юная леди! — произнесла она тихим, угрожающим голосом.

— Пожалуйста! — закричала я и даже заплакала. Голос сразу же сел от слез. Я была в настоящем отчаянии. — Пожалуйста, прошу вас, не отнимайте у меня этого!

У мамы вытянулось лицо, она посмотрела на отца.

— Тебе не кажется, что она опять перевозбудилась? — спросила она.

Нет! Она ведь не сделает этого! Сделает. Я видела это по ее лицу. И тогда я закрыла глаза, подчиняясь неизбежности.

И тут в голове у меня прозвучал голос мистера Соммерса. «Совершенно бесплатное обучение в Академии изящных искусств Хироко!»

— Нет, — сказала я, вытерла слезы и попыталась, как могла, справиться с дрожью в голосе. — Я не перевозбуждена. Просто это очень важно для меня.

Папа нахмурился.

— Настолько важно, что ты грубишь матери и перечишь отцу? — спросил он. — Мы любим тебя. Мы хотим тебе только самого лучшего. Скажи мне, что ты это знаешь, Роуз.

Я не знала, откуда взялась запинка. Обычно ответ отлетал у меня от зубов.

— Я знаю это, сэр, — сказала я, не сразу отыскав нужные слова в потоке собственных мыслей.

— Что ты знаешь? — уточнил папа.

— Я знаю, что вы хотите мне только самого лучшего, сэр, — прошептала я.

— Вот и хорошо, — кивнул папа и вздохнул. — Я думаю, ты просто переволновалась из-за всего этого. Джеки, иди успокой и уложи ее, а потом мы с тобой обсудим сложившуюся ситуацию.

— Отличная мысль. Идем, Роуз.

Я вздохнула. Нет, я не хотела этого. Они еще никуда не уезжали, а я теряла драгоценные часы, которые могла провести с Ксавьером. Значит, сегодня не будет даже роскошного ужина…

— Надолго? — спросила я у мамы, когда она помогла мне забраться в капсулу.

— Всего на денек-другой, детка, — ответила мама. — Нам с папой просто нужно все обсудить. Ты не должна волноваться.

— Хорошо, — сказала я. Потом я спокойно легла и позволила стазису заглушить мое горе. Я прекрасно знала, что они задумали.

Поэтому нисколько не удивилась, когда открыла глаза и увидела стоящую надо мной Осу. Мама с папой уехали, не попрощавшись. Что ж, это было проще, чем тщетно спорить с ними. И потом, они ведь не знали, что Оса все равно меня выпустит.