В окно было видно часового, он прохаживался вдоль дома, дошел до угла, скрылся. Минут через пять вышел с противоположной стороны. Значит, вокруг дома ходит. На окна не смотрит, правильно – чего он там не видел? Вокруг пейзаж поинтереснее будет.

Ага, вот и голодающие появились. С обеда, значит? Давайте сюда, ребятки, у меня для вас десерт припасен. Интересно, они заглянут к солдату напротив? По идее, должны доложиться. Ему – или? Сжав в руке пистолет, я приник к двери. Скрип половиц, приглушенные голоса. Куда они идут? Сюда… Пистолет за пояс, а вот нож – наоборот, в руку. В левую. Я вытянулся вдоль двери. Хорошо, что она внутрь открывается, как раз меня и прикроет. Так и вышло. Правда, дверь чуток только не долбанула меня по морде. Хорошо, что подставленная нога придержала ее чуток. Уже сделав пару шагов вовнутрь комнаты, передний из полицаев, заподозрив что-то, начал поворачивать голову. Поздно! Консервная банка оказалась прочнее стеклянного стакана с песком и прочнее супостатовой головы. Задний полицай, отброшенный ударом, грузно рухнул на пол. Разжав руку, я выпустил кистень и перехватил переднего полицая за горло. Сзади, в поясницу, я упер штык.

– Тсс! Ни звука!

– …!

– Если понял – кивни.

Полицай затряс головой так, будто собирался забивать подбородком гвозди. Я оттащил его к простенку, так, чтобы нас не было видно с улицы.

– Отвечать шепотом. Чуть повысишь голос – кирдык тебе. Понял?

– Да…

– Вот и отлично. Сколько вас тут?

– Всех?

– Сколько вас и сколько немцев?

– Нас двадцать два человека.

– С вами?

– Да.

– Немцев сколько?

– Чуть меньше двух сотен.

– Где они все?

– Технику чинят, сейчас у них обед только закончился.

– Ели вы все вместе?

– Нет, у них своя палатка есть, там и едят. А еду готовят на всех.

– Радиостанция где?

– Метров триста отсюда. Там машина с антенной стоит.

– Курьер уехал?

– Да, только что.

– Кто охраняет лагерь?

– Наши. Два патруля по три человека, обходят лагерь и на поле с танками поглядывают иногда. Немец на вышке сидит, но он сам по себе.

– Ночью?

– Немец на вышке, и три человека ходят вокруг.

– Почему немцы не ходят в охрану?

– Раньше ходили. Потом трое обморозились, и прислали нас.

– Обер-лейтенант – кто?

– Заместитель командира батальона.

– Сам командир где?

– В город уехал, дня два уж как.

– Почему вчера так тихо было, не работали?

– Дизель сломался, не было света, вот и чинили.

– Где ваша казарма?

– Отсюда, к лесу, метров триста. Там сторожка стоит. В ней мы и живем.

– Где те трое, что меня сюда привели?

– Отдыхают они, им ночью на посты заступать.

– Что за люди?

– Они не наши, не отсюда. Из Литвы. Говорят, раньше в «лесных братьях» были. Их вообще-то шестеро, только трое сейчас в лесу.

– Сарай справа – что там?

– Сломанное оружие и снаряды из танков.

В коридоре затопали сапоги. Это еще кто к нам пожаловал?

Топот ног услышал и полицай. Вдохнул воздух – орать собрался? Ну уж дудки! Тычок ножом, и он забился у меня в руках. Рот я зажал ему рукавом, так что заорать у него не получилось. Опустив дергающееся тело на пол, я скользнул к двери, поднимая на ходу «кистень». В коридоре отряхивал снег с сапог еще один немец. В руках он держал судки с едой. Оберу жрать принес? Похоже. Так, и куда он теперь, сразу в кабинет? Не должен вроде. У обера свой официант имеется. Значит, к солдату. Так оно и оказалось. Отряхнув с сапог снег, немец шагнул к двери и распахнул ее. Сделав пару шагов, он остановился. Солдата увидел? Плохо быть чрезмерно глазастым. Иногда и невредно временно окосеть… «Кистень» провернулся в руке… Этот немец тоже оказался безоружным. Тыловики…

Однако же… Судки… Так, тут еще чайник где-то был? Вот он, в углу.

Хрусть, хрусть, хрусть… Нападало снегу за ночь. Эдак я по лесу далеко и не уйду, плохо.

Что может быть естественнее и безопаснее в обеденное время, чем человек с судками и чайником? Да еще и одетый в немецкую шинель, сапоги и шапку? Ну, разве что человек, несущий поднос с водкой и закуской. Сомневаюсь я, однако, чтобы немцев так угощали даже и в тылу. Так что – без водки проживут. Или, учитывая национальные особенности, – без шнапса. И без сала. Вот и машина с антенной. Стучим? А как же!

Дверь в машину оказалась не заперта и распахнулась почти сразу.

– Вас? – удивленно спросил меня выглянувший радист. Не поднимая головы, я протянул ему судки с обедом. Чайник остался в моей правой руке.

– О! Дас ист гут! – довольный радист подхватил судки и повернулся внутрь кузова. Дверь он оставил открытой, и я затопал вслед за ним.

Внутри было тепло, видимо от работающей рации или от маленькой печки, стоявшей около двери. Дверь я предусмотрительно прикрыл, и теперь меня было трудно разузнать. Что у нас тут? Да, в общем, ничего особенного, стандартный армейский кунг. Да, совсем я про радиста забыл, нехорошо. Вон он там судками гремит, неужто за обедом не наелся? Или не ходил еще? Ну, извини…

Убрав штык в ножны на поясе, я щедро полил из чайника включенный передатчик. Там что-то затрещало и посыпались искры. Не так красиво, как в американских боевиках, но, надеюсь, не менее эффективно. Так, с этим разобрались. Судки собрать и назад, к оберу. Авось не приперся пока никто.

Войдя в домик, я огляделся. Похоже, что пока сюда никто не заходил. Нормально. Займемся подготовкой. Кухонного солдата еще минут 20–30 не хватятся, немного времени у меня в запасе есть. Накинув на входную дверь крючок, я в темпе обшарил дом. Ничего интересного. У обера в кабинете нашелся автомат, а в солдатских вещах, висящих на вешалке в комнате «официанта», обнаружилась сумка с гранатами. В коридоре ящик с дровами, рядом еще один – щепки, мелкие поленья, на растопку, что ли, запас? Отлично, полушубок туда, винтовку, прочий хабар. Сверху щепками присыплем. Хорошо? Супер! Прямо как всегда тут и было! Полицейскую шинель – на плечи, ремень, шапка – похож? В смысле – на настоящего? Где-то тут зеркало было, ага, вот оно. Ну, как? Аж самому противно – вылитая бандитская морда! Хоть сейчас к стенке. Ну, сам я это делать пока не буду, а остальные, даст бог, не сумеют. Автомат? Да, пожалуй, что и нет. Есть они у полицаев? Может, и есть, но я не видел. Возьму винтовку. Задержавшись еще минут на десять, я выскользнул на улицу. Самым выгодным сейчас было бы смотаться в лес. И делать отсюда ноги. Вот только интересно – как? В шинели там делать неча. А в своей одежке я и десятка метров не пройду, снимут. Сидеть до вечера? Щас. Так мне это и дадут. Минут 20–30, и тут подымется хай. Найдут убитых и начнут искать злодея. И найдут. Как там говорилось? Если явление нельзя предотвратить, его надо возглавить. Неплохая мысль, между прочим…