Винченцо задумался:

– А если рабы поднимут бунт, сами захватят наш корабль и товары?

– Оружия им давать, конечно, нельзя, но в обмен на свободу они будут делать все, что мы скажем. До Варны недалеко, дойдем и на буксире, там галеру можно продать – тебе же новый экипаж нанимать надо. Поговорим с невольниками, кто-то домой пойдет, а кто-то может и на судах остаться.

– Хорошо, у тебя получается с ними говорить, иди!

Я спустился на галеру.

– Всем слушать. Мы с венецианского корабля. Все пираты галеры убиты. К сожалению, и у нас в команде осталось мало людей. Сейчас все поднимайтесь на наше судно. Надо убрать убитых и смыть кровь. Затем все переходите снова на галеру, от нас будет рулевой и капитан. На буксире наш корабль вы ведете в Варну – вон он город, – я показал рукой. Там галеру, как военный трофей, продаем. Кто из вас хочет, может остаться на нашем судне и влиться в экипаж как свободный человек, получать за работу деньги. Кто не хочет – может из Варны отправляться домой сам. Кто знает языки – переводите соседям.

В трюме заговорили. Немудрено – здесь в гребцах были и белые, и негры, и два узкоглазых – то ли узбеки, то ли еще кто. После недолгих переговоров от невольников выступил крепкий мужчина лет сорока. Как только он заговорил, все смолкли, видимо, он пользовался авторитетом.

– Мы согласны с твоим предложением. Большинство идут к вам в команду. Многих в своих странах не ждут, да и страны сейчас под османами. Сами до дома вряд ли доберутся.

– Быть по сему. Сейчас приберите у себя на палубе, и человек двадцать – на наше судно. Заодно можете попить и покушать. Старший над вами будет, – я указал пальцем на говорившего со мной.

– Ираклий, – подсказал тот.

Невольники стали выходить на палубу, морщась от солнца. Ираклий не дал прохлаждаться, отсчитал двадцать человек, они стали сбрасывать в море трупы пиратов и отмывать палубу от крови. Я тоже перелез на купеческое судно.

– Убитых пиратов можете выкинуть за борт, коли новая одежда подойдет и не выпачкана кровью, оставьте себе, а то в порту всех распугаете.

Мы собрали своих убитых. Невольники с галеры нам помогали, завернули их в холстины и привязали к ногам пушечные ядра.

Помолились и спустили в воду. Во все века и во всех странах так хоронили моряков. Безымянная братская могила – любой океан и любое море. Очистив палубу от трупов, стали отмывать от крови. Боцман сам, где мог, заменял или связывал такелажи. Судно постепенно приобретало благопристойный вид. После авральной приборки все галерники перешли к нам. Мы дали им вволю напиться и покушать. С Ираклием решили, что к ним на судно перейдем я и наш рулевой, тянем на буксире судно в Варну. Винченцо с остальными остается на своем судне, здесь тоже кто-то должен стоять на руле. Обрубили веревки с абордажными крючьями, галерники перешли к себе, мы спустились тоже. Постепенно течение стало разделять наши суда, между бортами уже три, затем пять метров. Ираклий скомандовал:

– Весла на воду!

Осторожно, дабы не сломать весла о наше судно, мы продвинулись вперед. Закрепили сброшенный нам канат.

Поскольку Варна виднелась вдалеке, и штурман был не нужен, двинулись к порту. Ираклий взял в рот свисток, по его писку гребцы дружно опускали весла в воду. На каждом весле сидело по три человека. Сначала галера стояла на месте, тяжеловат был для нее наш груз, но постепенно купеческое судно сдвинулось с места, и, набирая ход, поплыли в Варну. В порт входили уже в сумерках, но лучше в порту, чем оставаться в открытом море. Если задует ветер, мы будем почти не управляемы. Не хватало нам еще сесть на камни; медленно подобрались к причалу, отшвартовались. Через несколько минут на пирсе появился турецкий чиновник в синем мундире и красной феске в сопровождении двух солдат.

С каравеллы спустился Винченцо, поклонился подошедшим.

– Просим укрытия, на нас напали марокканские пираты, ваше военное судно помогло нам отбиться от пиратов. К сожалению, наш экипаж не полон – многие полегли в схватке. Нам необходим небольшой ремонт.

– Продавать что-нибудь будете?

– Только галеру как военный трофей!

Глаза турка жадно сверкнули.

– Платите портовый сбор.

Винченцо отсчитал деньги. Турок отвел его в сторону, вероятно, опасаясь своих же солдат, и о чем-то горячо стал спорить с венецианцем.

Затем турок развернулся и ушел.

– Что он от тебя хотел?

– Чтобы я продал галеру ему. Но уж больно цена смехотворно мала.

– Продай, неужели мы здесь будем терять время на продаже этой посудины? Экипаж укомплектуем галерниками, быстро починимся – повреждения невелики, да и в дорогу.

Винченцо задумчиво покивал головой.

– Надо подумать, с утра все за ремонт, сейчас отдыхать.

Галерники перебрались на палубу и через несколько минут уснули. Последовал их примеру и я, уж очень утомительный день был, впечатлений полно.

С утра пришел тот же турок, но уже без эскорта солдат. Снова переговоры с купцом, наконец они ударили по рукам и разошлись.

– Что, продал?

– Да, сегодня турок добавил в цене, завтра принесет деньги. Занимайтесь ремонтом.

Боцман раздавал из шкиперской бухты веревки, матросы показывали, что и как делать. Галерники все делали споро, компенсируя неумение старанием. Каждый хотел побыстрее убраться из порта.

Хоть город Варна и болгарский, но власть в городе турецкая, давно уже Болгария под турецким владычеством. К вечеру ремонт почти закончили, все без сил повалились отдыхать. Хорошо, что погода благоприятствовала, было солнечно, тепло, сухо.

Утром, как только команда позавтракала, пришел турок с двумя слугами. В каюте капитана пересчитали деньги, составили купчую, и турок ушел. Мы тотчас бросили швартовы и вышли из гавани. В бухте лавировали на одном переднем косом парусе, у команды не было опыта, выйдя в открытое море, поставили все паруса.

Винченцо потренировал команду, пару раз убирая и ставя паруса вновь. К вечеру на траверзе справа оставили Бургас. Пройдя еще пару часов, бросили недалеко от берега якорь. Штурмана у нас не было, и рисковать венецианец не стал. Еще через пару дней подошли к бывшему Константинополю, ныне захваченному турками и переименованному в Стамбул. Впереди был пролив Босфор. Ночь стояли на якоре, турки перегораживали пролив здоровенной железной цепью, а на берегах с обеих сторон стояли крепости с мощными пушками. Никто бесконтрольно не мог пройти пролив. Утречком на лодке подплыл турецкий чиновник в неизменной красной феске. После приветствия старому знакомому купцу: «Хороша ли была торговля?» – Винченцо уплатил сбор за проход пролива. Массивная цепь опустилась на дно пролива, и мы вошли в пролив. С обеих сторон тянулись улицы Стамбула, блестели купола Айя-Софии.

Команда столпилась у берегов и разглядывала город – бывший Царь-град, бывший Константинополь, нынешний Стамбул. Кто с восторгом, кто с любопытством, кто с ненавистью. Много турки причинили зла и Европе, и России, и Кавказу. Не было у соседей повода любить Османскую империю. За пару дней прошли Мраморное море, повернули на север, в Адриатику. Винченцо повеселел. Хотя пираты водились и здесь, но все-таки встречались реже, близок был его родной город. Cлева проплывали покрытые мхами холмы Италии.