– В великих метках Лощины хватает силы, чтобы почувствовать себя равными самому Создателю, но мы не созданы для проведения через себя такого количества энергии. Ни я, ни даже Арлен Тюк. Он впитал слишком много и выгорел. Рухнул на булыжную мостовую и раскололся, как яйцо. – Ренна указала на Лишу. – Если бы госпожа Лиша не примчалась его склеить, он бы не выкарабкался.

Лиша кивком подтвердила истинность ее слов, напомнив собравшимся о своей власти.

– Стела Тракт, – позвала Ренна. – Подойди и Втяни от этой метки.

В ауре Стелы обозначился страх, но она подошла и робко ступила на демонстрационный участок.

– Обувь долой, – велела Ренна. – Сначала встань метками точно на линии.

Стела сбросила сандалии, встала на линию, что потолще, и закрыла глаза.

– Делай, как я учила. Втягивай аккуратно и медленно. Осторожно, не слишком много.

Стела дышала ровно, но сердце бешено колотилось; она старалась сдержать наслаждение и восторг.

– А слишком много – это сколько?

– Пока достаточно, – сказала Ренна, когда метки Стелы загорелись и стали видны даже для обычного зрения. – Если больше, то зазудят потроха. Глаза, нос и уши высохнут, тебе станет трудно сосредоточиться. А если еще больше, то появится ломота и мысли разбегутся. Продолжишь – утратишь контроль и сгоришь заживо.

– Как же избавиться от избытка? – встревожилась Стела, и страх в ее ауре передался зрителям.

– Великая метка высасывает его прямо сейчас, – ответила Ренна. – А держит только твоя воля. Выпускай его медленно и ровно, как будто льешь из чайника кипяток.

Стела закрыла глаза, пожелав, чтобы магия вытекла, но перестаралась и вытолкнула ее сама, вместо того чтобы предоставить работу символу. Могучая великая метка жадно присосалась к ней, и Ренне пришлось схватить Стелу за руку и прервать Тягу, пока девушку не выдоило досуха.

– Хорошая попытка, – похвалила Ренна. – Ступай на место. Элла Лесоруб, подойди и попробуй ты.

Когда девушка приблизилась, Ренна повела носом. Меченые шкуры продолжали есть мясо демонов, но она и не запретила этого. Сила им скоро понадобится.

Если научатся с нею совладать.

Серьга Инэверы завибрировала, одна из многих. Инэвера нащупала ее, проведя пальцем по хрящику правого уха. Вторая сверху.

Дамаджах выдохнула. Наконец-то.

Она повернула колечко, метки выровнялись, и вибрация прекратилась.

– Дочь моя.

– Да пребудет с тобой благословение Эверама, матушка, – сказала Аманвах. – Рада слышать твой голос.

– И я твой, – ответила Инэвера. – Эверам хранил тебя.

– Возможно. Я возвращаюсь в Дар Эверама, и уже вдовой, хотя прошло меньше года.

– Такова инэвера. Кости сообщили, что ты носишь сына наследника Джессума.

– Как и Сиквах, – подтвердила Аманвах, – хотя до срока нам далеко.

– Тем больше причин вернуться к своим, – сказала Инэвера. – Сиквах с тобой?

В левом ухе немедленно задрожало колечко.

– Я здесь, Дамаджах, – отозвалась Сиквах, когда Инэвера настроилась.

– Когда вы вернетесь? – Серьги не действовали на большом расстоянии.

– Через день, – ответила Аманвах. – Самое большее – два.

– Я вышлю сопровождение, – сказала Инэвера. – Во главе с Джарвах. Другого не признавайте.

– Неужели дела так плохи, что мне нельзя доверять сопровождению от брата? – спросила дочь.

– Они даже хуже. Асом попытался убить Ашию во время переворота.

– О нет! – задохнулась Сиквах.

– Ашия оказалась сильнее и оставила Асукаджи калекой.

– По крайней мере, теперь Асом оставит попытки насильно выдать меня за кузена, – сказала Аманвах.

– Наверно, – согласилась Инэвера, – но надежда на ваш брак с Асукаджи была твоим главным достоинством в глазах брата. Не надейся, что он замедлит убить тебя, если меня это ослабит.

– Пока я жива, Дамаджах, с Аманвах ничего не случится, – возразила Сиквах.

– Ты тоже можешь превратиться в мишень, племянница, – заметила Инэвера. – Ашия отослана из Дара Эверама, а Шанвах не вернулась. Теперь шарум’тинг ка – ты.

Наступила тишина, ее слова осмысливали. Наконец заговорила Аманвах:

– Прими поздравления, сестра. Да пребудет с тобой благословение Эверама.

– Я недостойна, – сказала Сиквах.

– Смирение перед Эверамом похвально, – ответила Инэвера, – но ты отныне старшая сестра по копью. Я видела, как ты взрослела, и знаю тебе цену.

– Я не сумела защитить мужа, – возразила та. – Его кровь пятнает мою честь.

– Вздор, – сказала Аманвах. – Я была там, сестра. Ты больше ничем не могла помочь. Только благодаря твоему искусству мы выжили, чтобы выносить его наследников и отомстить.

– Кости свое слово сказали, – проговорила Инэвера. – Мича и Джарвах сразу же отдадут вам копья. От этой должности не отказываются, племянница. Шарак Ка близко, и все обязаны внимать, когда зовет Эверам.

– Да, Дамаджах, – ответила Сиквах. – Я постараюсь быть достойной.

– Ты уже достойна.

– Можно ли нам в таком случае больше не притворяться, будто моя сестра-жена – всего лишь жалкая даль’тинг? – спросила Аманвах.

– Разумеется, – ответила Инэвера. – При дворе мало глупцов, которые еще верят в это.

– Хорошо, – сказала та. – Мне будет спокойнее, если наследника нашего мужа в ее чреве прикроют доспехи.

– Что еще слышно из Лощины? О ребенке, которого вынашивает госпожа Лиша?

Аманвах не спросила, откуда Инэвере об этом известно. Дочери хватало ума учитывать материнское Видение.

– Дитя родилось, – ответила она. – Я лично приняла роды.

– Так быстро? – Инэвера не сумела скрыть удивления. – Прошло всего шесть лун…

– Госпожа Лиша пропускала через себя мощные потоки магии. Они ускорили течение беременности. Нам с сестрой-женой следует поостеречься того же.

Это представляло угрозу, но меньшую из заботивших Инэверу. Случившееся могло изменить ход войны.

– И что ребенок? – нетерпеливо спросила она. – Это мальчик или девочка?

– Най дамаджи’тинг Аманвах вах Ахман ам’Джардир ам’Каджи, перворожденная дочь шар’дама ка и Дамаджах, принцесса всей Красии! – объявил дама Джамере, когда Аманвах предстала перед Троном черепов.