Еще распираемая энергией, она туманным облаком метнулась к красийцу-приспешнику, которому сломала таз; всмотрелась в его ауру, вправила кости и зарядила их магией, чтобы срослись. Затем подпорхнула к юноше, которого сразила ударная метка Франка, но тот был мертв, и его аура погасла, как свечка.

«Будь оно проклято!»

Тогда она применила еще один трюк из арсенала Арлена, растаяв только частично и воспарив в небеса. Она зависла над потрясенными детьми, подсвеченная световой меткой. Они сощурились и прикрылись от сияния ладонями.

«Ночь, – подумала она, – как они молоды!»

– Арлен Тюк ни слова не говорил о грабежах! – Ренна начертила метки, и ее голос усиливался, пока не дрогнули деревья. – И не велел вызволять из тюрем преступников! Да, он требовал уважения, но оказывал его первым! И он доверял госпоже Лише! Она больше всех пеклась о Лощине в тяжелые времена. И чаще, чем кто-либо, указывала правильный путь. Это знал Арлен, это знаю я, и вам пора тоже это понять. Любого, кто ей не подчинится, я отметелю так, что расправа над Франком покажется шлепком по заднице!

Десятки лиц в ошеломленной тишине взирали на нее, освещенную меточным светом.

– Если вы слышите меня, скажите «да»! – гаркнула она.

– Да! – закричали они. – Да! Да! Да!

Наставив палец на Стелу, Ренна начертила метку поменьше, чтобы осветить девушку. Та вошла в круг и помогла Франку встать.

– Скажи «да», Стела Тракт!

Еще одна быстрая метка – и «да!» Стелы прозвучало громче других.

Ренна сжала кулак, сверкая наручными метками:

– Скажи «да», брат Франк!

Франк вскинул на нее взгляд, и его тусклая аура наконец присмирела.

– Да! – каркнул он, но Ренна постаралась, чтобы его ответ услышали все.

Она медленно опустилась, делая голос тише и уменьшая свечение:

– Я понимаю ваши чувства. Магия мешает думать. Превращает эмоции в бурю. Мне это знакомо. Арлену – тоже.

Ее ноги коснулись земли. Она медленно повернулась, не прекращая говорить и встречаясь взглядом с каждым.

– Однако сейчас тем более нельзя забывать, что вы – люди. Недра снова хотят восстать, и вы должны быть готовы драться не только за графство Лощина, но и за все человечество. Второй возможности не будет.

Ренна перехватила взгляд Джарит:

– Шарак Ка уже не близится. Война началась.

Она раскинула руки.

– У вас теперь есть сила, но вы понятия не имеете, как ею управлять. И это плохо кончается, – показала она на изуродованный труп приспешника Франка. – Помочь я могу, но в конечном счете вам придется полагаться на себя.

Судя по ауре, Лиша расслабилась, но сразу же насторожилась, увидев, что вместо Арлена в кабинете материализовалась Ренна.

«Это хорошо. Нечего ей блаженствовать».

Они уставились друг на друга, но Лиша быстро прервала взаимное созерцание:

– Спасибо, что пришла. Чая?

– Да, можно, – кивнула Ренна. – Я надолго не задержусь. До рассвета надо вернуться к Арлену.

Она плюхнулась в красивое графское кресло и положила ноги на стол. Лиша покосилась, но ничего не сказала, а Уонда разлила чай.

– Видела их? – спросила Лиша.

– Да, – коротко ответила Ренна.

– И? – подстегнула Лиша, не дождавшись продолжения.

– Стела была права. Они собирались двинуться на Лощину и вышибить твою дверь.

– Ночь! – произнесла Уонда. – Сколько? Когда?

Над ней поплыли образы арбалетчиц, выстроившихся на стенах крепости Лиши.

Ренна отмахнулась:

– Я укротила их, как обещала. – Она повернулась к Лише. – Они еще доставят хлопот, но это уже твоя забота.

– Можно узнать, что же ты сделала?

Лиша выглядела так, словно раскусила лимон. Ренна не улыбнулась, но Лиша, конечно, увидела веселье в ее ауре, и это было неплохо.

– Главным смутьяном оказался Франк, – ответила Ренна. – Бред величия. Перетолковывал слова Арлена себе в угоду. Я задала ему трепку у всех на глазах. Внушила им страх перед Создателем. Не могу обещать, что станут паиньками, но с наступлением ночи они будут сражаться за Лощину, а набеги прекратятся.

– Что нам сделать, чтобы так и осталось? – спросила Лиша. – У них есть требования?

Ренна помотала головой:

– Они еще стирают бельишко после моего скромного представления, но это не затянется. Наведайся к ним еще несколько раз, закрепи положение. В знак доброй воли освободи утром Кита. Разрушь Стаю, если сумеешь. Подыщи костям и насосам место среди лесорубов, а Франка – не знаю, посади его, что ли, к Джоне в новый совет рачителей.

– Ты же только что сказала, что это он всех баламутил! – вскинулась Уонда.

Но Лиша согласно кивнула:

– Тем больше оснований держать его рядом. Я поговорю с Джоной и попрошу собрать совет при свете дня.

– Умно, – согласилась Ренна. – Меченые шкуры останутся занозой в заднице, куда их ни пристрой. Не спускай с них глаз, но не пускай в крепость.

– Что-нибудь придумаем, – сказала Лиша.

– Как быть с шарумами, я не знаю, – продолжила Ренна. – Можно спросить у Джардира, пока он не отправился повидаться с женой.

Лиша вздрогнула, и Ренна выругала себя за тупость. Когда-то она могла брякнуть такое нарочно, но…

– Извини, – сказала она. – Я не хотела…

– Ничего не попишешь. – Лиша вынула из кармана запечатанное письмо. – Передашь ему при встрече? Он все равно узнает о ребенке, пусть уж лучше от меня.

Ренна кивнула, беря конверт:

– Конечно.

– Спасибо тебе, Ренна, – сказала Лиша. – Я знаю, что мы не всегда…

Ренна рубанула ладонью воздух:

– Мне надоела эта вечная песня, Лиша. Ты недолюбливаешь меня, а я – тебя. Это не значит, что мы по разные стороны баррикады. Я не собираюсь мешать тебе растить ребенка.

Она провела пальцами по своему еще плоскому животу, думая о развивающейся там жизни.

– Истинно и справедливо, – проговорила Лиша, но вдруг склонила голову набок, изучая ауру Ренны.

Это продлилось чуть дольше, чем хотелось бы. Ренна покрылась мурашками.

– В чем дело? – вскинулась она.

– Уонда, дорогуша, ты не оставишь нас ненадолго? – попросила Лиша.

– Да, госпожа, – ответила Уонда, сняла со стены лук и пошла к выходу.

Когда дверь закрылась за ней, Лиша активировала метки тишины, а Ренна встала, не будучи в силах сидеть ни секунды больше.

– Что такое?!