варок, со всех сторон обнесенный высокими стенами. С южной и восточной сторон варка был устроен навес. Измайлов рассказывал мне, что в прежнее время этот варок предназначался для прогулок зимой жеребых маток. Тут были и ясли, куда клалось сено, когда матки выпускались на варок. От этого вынуждены были отказаться, ибо во время еды кобылы злились, кусали друг друга, а главное, не двигались.

Третья маточная конюшня не представляла собой ничего замечательного. Она называлась сарайкой.

Всего в заводе для маток было 70 денников. Кроме того, имелись помещения для маток и в дубровской степи.

Марвинский манеж соединялся с жеребятником и назывался так по имени знаменитого американского тренера Марвина. Впервые такой манеж в России был устроен именно в Дубровском заводе. Марвинский манеж представлял собой эллипсис длиной 19 саженей 2 аршина и шириной 9 саженей 1 аршин. Окна в манеже располагались в два яруса, в нижнем ярусе их было 34, в верхнем – 18. Справа от входа находилась ложа. Рядом с манежем была устроена овальная дорожка. По этой дорожке производилась гонка отъемышей. После прекращения работы внутренний овал при помощи поднятых решеток превращался в обширный зал для прогулок отъемышей в дурную погоду. Барьер для предохранения от толчков и ушибов был оплетен жгутами соломы, с той же целью наружные стены манежа изнутри обшиты досками. Дорожку покрывал тонкий слой гравия. С легкой руки Измайлова в некоторых крупнейших заводах также завели Марвинские манежи. Лучший из них был в Хреновском государственном заводе.

Выводной зал в Дубровском заводе мне всегда очень нравился. Я считал, что по своим пропорциям это был наиболее удачный из выводных залов в России. Самый роскошный выводной зал был в Подах, великолепный выводной зал был и в Гавриловском заводе Г.Г. Елисеева. Дубровский выводной зал был скромнее, но лошади, которых в нем демонстрировали, чрезвычайно часто выигрывали. Кроме того, зал был очень уютным. Стены и потолок обшиты досками и окрашены в белый цвет. Здесь имелось четыре окна, благодаря чему зал был очень хорошо освещен. В зале находился камин, пол был глинобитный, но содержался в отличном порядке. В восточной стене зала было две двери, расположенные рядом. Каждая дверь вела в один из проходов, по которым вводили и уводили лошадей. В выводном зале имелась еще стеклянная дверь, она вела в верховую конюшню. Все стены выводного зала были увешаны портретами знаменитых рысаков. Тут были портрет Лебедя 4-го кисти Сверчкова, несколько портретов работы Швабе и Ковалевского и редчайшая коллекция изображений хреновских жеребцов-родоначальников, полученная великим князем от Николая Николаевича (Старшего).

Крытая дорожка для работы рысаков зимой в качалках также была впервые устроена в Дубровском заводе. Это было очень дорогое сооружение, а потому только самые богатые коннозаводчики могли иметь такие крытые дорожки. Если память мне не изменяет, лишь Телегин да Платонов (завод под Тулой) соорудили подобные дорожки при своих заводах. В Дубровском заводе крытая дорожка имела длину в 180 саженей. Она была в широком дощатом сарае, крытом камышом. Благодаря этой дорожке молодежь завода могла нести правильную работу в самую распутицу, а это в условиях нашего климата имеет существенное значение. Кроме того, здесь можно было прикинуть рысака на четверть версты. В стене сарая было двое ворот: через правые ворота въезжали на дорожку, через левые выезжали. Таким образом, всякие столкновения и несчастные случаи исключались.

Небольшая ложа для посетителей находилась с левой стороны. Там помещались люди с флагами во время прикидок. Крытая дорожка освещалась 122 окнами. Грунт содержался в образцовом порядке, бороновался и был всегда ровным и эластичным. Дорожку посыпали солью летом для увлажнения, а зимой для предотвращения замерзания. На этой дорожке могли работать несколько рысаков одновременно, и этим широко пользовались наездники, чтобы не терять времени.

Нельзя не сказать несколько слов об ипподроме. После Одесского это был лучший ипподром на юге России. На западной стороне стояла великокняжеская беседка в китайском стиле, на южной – находилась беседка для наездников. Почти напротив нее стояла двухэтажная беседка для администрации и приезжих. На Дубровском ипподроме было целых пять дорожек (известно, что Московский ипподром имеет только три). На наружной дорожке несли работу рысаки, и, как только она затвердевала, ее сейчас же рыхлили. Рядом с ней шла травяная дорожка, опять-таки для рысистых лошадей. Ею пользовались преимущественно в дождливое время. Затем следовала призовая дорожка. Тут производились прикидки. Последняя травяная дорожка предназначалась для работы верховых лошадей, для них же внутри круга имелась небольшая разрыхленная дорожка. Длина ипподрома была полторы версты. Дубровский ипподром был очень красив – обсажен деревьями в два ряда, что образовывало превосходную аллею, где можно было не только гулять, но и ездить. Этой аллеей пользовались для проводки лошадей. Площадь ипподрома равнялась 12,5 десятины. К северу от главного ипподрома был еще устроен скаковой ипподром.

По всей территории завода были разбросаны красивые выводки для лошадей – небольшие площадки, вымощенные кирпичом в елочку.

Сараи в степи были очень удобны, обширны и удачно построены. Эти сараи круглый год занимались то табунами, то холостыми, то двухлетками, то трехлетками.

Паддоки также составляли достопримечательность завода. На самом краю дубровской степи, к юго-западу от завода, у красивой лесной опушки была возведена бревенчатая изгородь, обнесенная рвом, за ней и располагались паддоки. Их было 14. Каждый паддок был отгорожен от другого сплошным дощатым забором такой величины, что лошади не могли видеть друг друга. При каждом паддоке был свой небольшой сарайчик. Паддоки имели номера, так что Измайлов всегда знал, какой номер кем занят. Главные въездные ворота на паддоки были расположены в восточной части и вводили во двор, где находился дом для служащих. Там стояла конюшня для укрючных лошадей, на этом же дворе был устроен колодец. От домика вглубь вел длинный проезд меж двух высоких дощатых заборов, упиравшийся в круглый сарай, крытый камышом. В Дубровке удивительно ровно и красиво крыли камышовые крыши; впрочем, малороссы вообще славятся этим искусством. По двум диаметрам, образующим при пересечении прямые углы, были построены сплошные стены, так что сарай разделялся на четыре равные части. Ворота из каждой выводили на паддоки. В этих паддоках преимущественно держали отъемышей. Второй сарай, или «кругляк», как его называли в Дубровке, также имел четыре номера. Кроме этих двух «кругляков» с восемью паддоками, было четыре деревянных сарая, которые обслуживали еще шесть паддоков.

Заборы во всех паддоках были устроены таким образом, что лошади не могли получить ушибы. В каждом «кругляке» вдоль стен находились корыта для воды, овес давался из кормушки. Для фуража и мелкого инвентаря было устроены