Неожиданно мастер принялся расстёгивать свою куртку. Он всегда скидывал её, если хотел, чтобы ничего не стесняло движений. Окружающие одновременно со мной сообразили, что он собирается делать, и принялись расступаться, освобождая пространство для боя.

- Но за него это сделаю я. Вызываю тебя на бой, Генерис Деррин.

Похоже, Крис решил, что сумеет переступить через моменты общих воспоминаний и убить меня. Но страха почему-то не было. Будто подсознательно этого я и добивалась – чтобы решить всё здесь и сейчас, поставить точку и… защитить этого несчастного мальчишку, ставшего мне другом.

В глазах Криса плескалась одержимость – он хотел воздать мне по заслугам, заставить исчезнуть. Наивно полагая, что после этого ему станет легче.

Если сейчас не случится поединка, который рассудит нас, он отправится за мной следом. И будет пытаться убить уже не по правилам дуэли, а как какую-нибудь тёмную тварь – выслеживая и загоняя в угол.

Я не могла позволить Крису сделать это, убить человека. Не теперь, когда знала, как зыбко противостояние Тьме у всех подобных ему.

- Мастер, - неожиданно раздался робкий голос из толпы. На самом деле я была удивлена, что до сих пор никто не присоединился к обвинениям Леонталя. Все просто стояли и молчали. – Поединки между членами ордена запрещены под страхом отлучения без права восстановления. На новобранцев и мастеров это правило тоже распространяется.

- Значит, я покину орден! – зло огрызнулся он. - Неси оружие.

По рядам новобранцев пробежали крики протестов, кто-то из наставников попробовал положить руку на плечо Леонталю, но он лишь раздражённо скинул её и прикрикнул на парня, отправленного за оружием.

Я была согласна с остальными. Крис не должен бросать орден. Он в действительности был его домом. А все рыцари – семьёй. Я не могла отнять у него это.

- Не нужно. Я сама уйду.

Никто не заметил дрожи в моих пальцах, вцепившихся в нашивку на куртке. Я с силой рванула её и, как ни странно, нитки поддались легко. Клочок ткани с пятёркой мечей на тёмном фоне отлетел в сторону, а с ним и целый год моей жизни.

Спасибо.

Спасибо за всё.

Собирался ли Крис в действительности меня убить? Я не знала. Предчувствие то кричало о смертельной опасности, то стихало. Парень находился в неуравновешенном состоянии и сам не знал, чего именно хочет. Ему было плохо, и он стремился хоть как-нибудь избавиться от этого ощущения.

- Драться буду я, - неожиданно раздался голос в голове. - Уступи мне контроль над своим телом на время, иначе у тебя нет и шанса. Хотя это и воинский поединок, в нём запрещена лишь магия, не использование талантов. Леонталь со своей способностью убьёт тебя за секунду. Хотя и без неё у тебя нет и шанса.

Это было безумием – уступать контроль над своим телом тёмному колдуну, но иного выхода не было. Если я хотела разрешить эту ситуацию максимально безболезненным способом для всех сторон.

Оставалось надеяться, что Умбра, когда я потребую своё тело назад, не попытается бороться. Хотя бы из боязни растратить остатки своих сил.

«Мы должны победить, не убивая и не калеча Криса», - напряжённо подумала я.

Ард лепил из Умбры идеальное орудие, поэтому, помимо магических искусств, он довольно много времени тратил на оттачивание навыков владения мечом. Колдун был искусным фехтовальщиком, и если бы друзьям Лидии не удалось застать его врасплох, победу они бы так просто не вырвали.

Поэтому я знала – в теории Умбра был способен на это.

- Ты рехнулась? Я терпеть его не могу, но признаю, этот мальчишка слишком хорош, чтобы драться с ним в половину силы. К тому же я в твоём, плохо тренированном теле, у которого просто нет достаточных навыков и рефлексов. Живыми бы остаться…

«И всё же постарайся. Положись на моё чутьё. У тебя его раньше не было».

Он промолчал, не до конца уверенный, что сумеет выполнить эту просьбу.

Кто-то принёс меч и для меня. Только сейчас я обратила внимание, что в руках мастера лишь один клинок. Видимо, он решил дать фору противнице – всем было известно, что лучше всего Крис владеет парными клинками.

Когда моя рука коснулась рукояти, я позволила сознанию Умбры затопить моё тело, а сама отошла на задворки, чтобы не мешать колдуну и подать предупреждающий сигнал, если почувствую конкретную опасность.

Тёмный ничем не выдал, что личность, находящаяся внутри высокой беловолосой женщины, уже не та, что была ещё пару минут назад.

Он молчал, пока кто-то из орденцев, чтобы соблюсти формальности, объявлял всем собравшимся из-за чего мы сошлись в поединке и правила ведения боя. Обычно после этого добавляют, что противостояние идёт до тех пор, пока одна из сторон не признает себя проигравшей или будет не в состоянии продолжать сражение… Но, похоже, он, как и все собравшиеся в зале, считал, что Леонталь просто собирается меня казнить. И хотя смертельные поединки запрещены законом, никто не собирался ему мешать.

Воистину семейная преданность.

Крис бросился на нас, как только голос затих. Он был быстр, гораздо быстрее, чем на тренировках, когда мы спарринговались на поле. Запоздало пришло осознание, что тогда парень не показывал и половины того, что умел. А значит мой опыт сражений с ним не значил практически ничего. Во всяком случае для меня.

Но не для Умбры.

Он легко ушёл в сторону, парировав серебристый клинок противника, а сам контратаковал каким-то хитрым приёмом, секрет которого я так и не смогла уловить.

Хотя и Крис, и колдун в моём теле двигались очень быстро, я успела заметить удивление на лице Леонталя. Несомненно, наставник решил, что я дурачила его напропалую. Он заметил несоответствие того уровня мастерства, что я показывала на тренировках и сейчас. И пришёл к выводу, что я просто издевалась над ним, притворяясь новичком…

Умбра быстро освоился в моём теле. И, если поначалу он был сосредоточен лишь на защите, то теперь всё чаще переходил в контратаку. Помощь моего чутья, как оказалось, тёмному была не особенно нужна – он был гораздо опытнее Криса и многие его атаки предсказывал и без всякого дара.

Не смотря на неудачный расклад, Леонталь отчего-то не пользовался своей способностью, чтобы победить меня. Он ни разу не ушёл в тень с начала поединка, даже когда осознал, что противник вовсе не так слаб, как казалось изначально. А просто с молчаливым упорством