тихий гул, сплетённый из десятков голосов – слов было не разобрать, но это и без надобности.

Напряжённое ожидание на лицах сменилось растерянностью, гневом и брезгливостью, стоило мне перешагнуть порог.

Значит я не ошиблась.

Я много раз представляла эту сцену  и думала, как они будут себя вести? Накинутся ли на меня, осыпая проклятьями, или просто выставят за дверь без суда и следствия, чтобы не мозолила глаза.

Реальность была хуже всяких фантазий.

Те, кто ещё сегодня утром были моими товарищами, учителями, а то и друзьями просто стояли и молчали. И их лица были такими, будто бы я резала их живьём.

Я улыбнулась, чтобы скрыть горечь и приободрить себя.

Вот и всё.

- Ну надо же, леди Деррин, похоже вы обладаете не только недюжинной наглостью, но и силой духа, раз умудряетесь веселиться даже в такой ситуации.

Голос Криса я узнала бы из тысячи. Орденцы расступились, пропуская Леонталя вперёд и признавая за ним решающее право говорить со мной. Среди присутствующих он стоял выше всех в иерархии. Остальные мастера то ли ещё не знали о происходящим, то ли не сочли нужным явиться лично.

Крис очень хотел нацепить на лицо маску холодного безразличия, но у него ничего не вышло. Гнев в серо-зелёных глазах мешался с болью. Рот кривился, будто он хотел накричать на меня, но пока держался.

Я знала - он вспоминал, как совсем недавно говорил со мной о своей матери, о проклятье, как водил меня в хранилище и зачитывал вслух стихи Умбры. Вспоминал каждую минуту доверия, и был уверен, что всё это время я в тайне смеялась над его простодушием.

- Если я скажу, что не Генерис? – и без подсказки чутья было понятно, что слушать меня не будут. Гнев и обида сильны настолько, что голосу разума не пробиться сквозь них. Не сейчас. Но попытаться всё же стоило. Если я увижу хотя бы намёк на то, что есть шанс объясниться…

- Давай обойдёмся без этого. Мы все танцевали под твою дудку почти год. И, надо признать, ты оказалась хорошей притворщицей.

В голосе Криса слышалась неприкрытая горечь. Я знала, что он винил себя. Ведь у него были подозрения на мой счёт, но он позабыл о них, отмахнулся и более того – взялся меня учить.

Можно было упорствовать дальше. Постараться убедить, что я не та, за кого они меня принимают.

Но я не решилась.

Да, я не была Генерис, не покушалась на Лидию и её ребёнка, но совершила куда более серьёзный проступок, о котором Крис и остальные и не догадываются.

Вернула к жизни их старого врага. И прямо сейчас он был здесь, смотрел на них моими глазами.

Чем это будет грозить ордену и людям, находящимся под его защитой, одному Арду ведомо. Поэтому я просто не чувствовала, что в праве требовать, чтобы меня выслушали, простили и поняли. Быть прокажённой злодейкой в их глазах – это то, чего я вполне заслуживаю.

Да и опасно было говорить правду. Если кто-нибудь действительно поверит в то, что я иномирянка, ему будет легко устроить моё исчезновение. Пусть я и находилась под некоторым покровительством Арда, оно не защитит меня от клетки в лаборатории мага, вроде Умбры.

Может, разоблачи Крис меня не у всех на виду, я бы и решилась рассказать ему обо всём. Но сейчас, в этой зале каждый услышит моё заявление. И не все здешние люди чисты на руку. Многих, как и меня, в орден привела лишь нужда. А за подобную информацию, о появлении разумного иномирянина, некоторые будут готовы заплатить.

- Я знаю, что ты мне не поверишь, но я не Генерис, - мой голос звучал ровно, хотя щёки пылали – кровь прилила к голове, в ушах слышался гул. Вина и обида внутри меня смешались в какофонии чувств, и сейчас меня штормило не меньше, чем собравшийся народ.

- Бесполезно, Ольга. Он не станет тебя слушать. Правда подкосила его. И сейчас Тьма терзает его так, как давно не терзала.

Умбра был прав. Я видела, как градус агрессии в глазах обычно смешливого Криса стремительно растёт. Жажда чужой крови, подогреваемая болью от предательства, подняла голову в неурочное время.

Возможно, в голове его уже стояла картина того, как он пронзает меня клинком, и я корчусь прямо тут, на каменном полу.

- Если ты - не она, откуда на твоей спине знак, которым отметили эту дрянь Деррин? – голос парня стал издевательским.

Я перехватила недружелюбный взгляд Магды. Похоже, девушка припомнила то, что увидела в первый день моего пребывания в ордене и с радостью помогла любимому мастеру подтвердить его подозрения.

Мне не стоило отвечать. Я была старше Леонталя, сдержаннее и опытнее. К тому же его в действительности совсем не интересовали мои слова. Но я не была святой, и не одному Крису было больно.

По губам моим вновь скользнула улыбка. Мышцы лица почти свело от этого движения – настолько она была неестественной и болезненной. Но окружающим, должно быть, казалось, что я издеваюсь над ними.

- И как же ты узнал об этом маленьком нюансе? Что у Генерис есть подобный знак? – мой голос сочился ядом. Справиться с собственным гневом было сложно. Злилась я, конечно, не из-за судилища, устроенного Крисом. А из-за Лидии и принца, играющих в святош, но не любящих проигрывать.

Ведь даже настоящая Генерис имела право на новую жизнь. Пока ты жив, всегда есть шанс изменить что-нибудь в лучшую сторону.

- Можешь ничего не говорить. Ты же сегодня встречался с нашей милосердой принцессой! И похоже великолепнейшая Лидия решила мелочно отомстить. Как это благородно с её стороны –  не пачкать руки самой, а отправить своего младшего братца разделаться с врагом.

Я распахнула руки и театрально рассмеялась. Оглядела вытянувшиеся лица и мимоходом удивилась своей выходке – никогда у меня не было страсти к работе на публику и излишнему драматизму. Неужто от Умбры нахваталась?

Едва ли. Скорее, проявление истерики. Моя броня, чтобы не выглядеть ещё более жалкой, чем уже чувствую себя.

- Могу поспорить, именно с этой целью она захотела встретиться и с Айолином? Иначе зачем ей понадобилась надоевшая игрушка?

Каждое моё слово било точно в цель. Возможно, где-то в глубине души Крис понимал, что я права, от того иррациональное бешенство охватывало его всё сильнее.

- Даже не упоминай Айолина! – он всё же не выдержал и сорвался на крик. – Хорошо,