может предложить для обмена на них какую-нибудь новую ценность. Если бы дали 10 000 ф. ст. человеку, имеющему уже 100 000 ф. годовой ренты, то он не спрятал бы их в сундук, он или увеличил бы свои расходы на 10 000 ф., или употребил бы их производительным образом сам, или отдал бы взаймы эту сумму какому-нибудь другому лицу с тою же целью. Во всяком случае, спрос увеличился бы, хотя и относился бы к различным предметам. Если бы он увеличил свои расходы, то, вероятно, заявил бы действительный спрос на постройки, мебель или на какие-нибудь другие предметы удовольствия. Если бы он употребил свои 10 000 ф. производительным образом, то действительный его спрос был бы заявлен на пищу, одежду и на сырой материал для употребления в дело новых рабочих; но во всяком случае спрос был бы налицо[43].

Продукты покупаются всегда только за продукты или за услуги, деньги же представляют лишь орудие, с помощью которого совершается обмен. Может быть произведено слишком большое количество известного продукта, которое может повлечь такое изобилие в нем на рынке, что нельзя будет возвратить того капитала, который израсходован на него; но это излишество не могло бы иметь место в отношении ко всем продуктам. Спрос на хлеб ограничивается числом ртов, которые должны потреблять его; спрос на башмаки и платья – числом лиц, которые должны носить их; но хотя бы общество, или часть общества, и могла иметь столько хлеба и столько шляп и башмаков, сколько она могла бы или пожелала бы потреблять, но нельзя сказать того же обо всех произведениях природы или искусства. Некоторые лица потребляли бы более вина, если бы имели средства приобретать его. Одни, имея довольно вина для своего потребления, пожелали бы увеличить количество своей мебели или иметь мебель более красивую. Другие могли бы пожелать украсить свои дачи или увеличить размеры своих домов. Желание сделать все это или что-нибудь подобное врожденно у человека, только нужно иметь средства, а ничто не может доставить их, кроме возрастания производства. Располагая припасами и предметами первой необходимости, я не мог бы иметь долго нужду в рабочих, труд которых может доставить мне известные предметы, наиболее для меня потребные или наиболее приятные.

Повлечет ли за собою возвышение прибыли возрастание производства и следующий за ним спрос – это зависит единственно от повышения задельной платы, а повышение задельной платы, за исключением небольшого промежутка времени, зависит от легкости производства пищи и других необходимых для рабочего предметов. Я говорю «за исключением небольшого промежутка во времени», ибо не существует начала, установленного лучше, нежели то, что предложение рабочих всегда бывает в последнем счете пропорционально средства на содержание их.

Есть только один случай, и то лишь временный, когда накопление капитала при низкой цене пищи может повести за собою понижение прибыли; это бывает тогда, когда фонды, назначенные на содержание труда, увеличиваются быстрее населения: задельная плата будет вследствие этого высока, а прибыль низка. Если бы все и каждый отказались от употребления предметов роскоши, а стали бы думать только о накоплении, то могло бы быть произведено такое количество предметов необходимости, какого нельзя было бы потребить немедленно. Нет сомнения, в подобном случае могло бы наступить всеобщее переполнение рынка этими продуктами, и, след., могло бы не быть ни спроса на добавочное количество таких товаров, ни прибыли от употребления более значительного капитала. Если бы прекратилось потребление, то прекратилось бы и производство, и это предположение не противоречит общему принципу. В такой стране, как, напр., Англия, трудно предположить, чтобы мог существовать мотив, побуждающий жителей посвящать весь капитал и труд страны исключительно на производство вещей первой необходимости.

Когда купцы помещают свои капиталы в иностранную или в транспортную торговлю, то это всегда делается вследствие выбора и никогда вследствие необходимости. Купцы делают это только потому, что прибыль их в этой торговле несколько превышает прибыль в торговле внутренней.

Ад. Смит справедливо заметил, что «потребность в пище каждого отдельного лица ограничивается вместимостью человеческого желудка, но что желание иметь предметы удобства или предметы украшения для построек, одежду, экипажи и домашнюю мебель, кажется, вовсе не имеет границ или, по крайней мере, известных границ».

Итак, природа безусловно ограничила сумму капиталов, которая может быть в данную минуту с прибылью посвящена земледелию; но она вовсе не поставляла границ размеру капиталов, который может быть посвящен на доставление нам «удобств и удовольствий» жизни. Доставлять себе наибольшее количество этих удовольствий – вот цель, которую мы себе ставим, и единственно потому, что иностранная или транспортная торговля лучше удовлетворяет этой цели, предприниматели берутся за нее охотнее, нежели за производство требуемых вещей или тех, которые могут заменить их, в самой стране. Но если бы какие-нибудь особые обстоятельства помешали нам поместить наши капиталы в иностранную или транспортную торговлю, то мы были бы принуждены употреблять их у себя, хотя, быть может, и менее выгодно, и так как не существует предела желанию обладать «предметами удобства, украшения для построек, одеждой, экипажами и домашнею мебелью», то не могло бы быть других границ для затраты капитала на доставление их, кроме тех, которые ставятся размером средств на содержание производящих эти товары рабочих.

Но Ад. Смит утверждает, что транспортная торговля вовсе не есть дело выбора, а напротив того, дело необходимости, как будто бы капитал, затраченный во внутреннюю торговлю, мог находиться в излишестве, если бы не ограничивался незначительной суммой.

«Когда масса капиталов страны, – говорит он, – достигла такой степени возрастания, что не может быть употреблена вся на удовлетворение потребления страны и на содержание производительного труда ее, тогда излишек этого капитала естественно направляется в транспортную торговлю и употребляется на оказание той же услуги другим странам».

«На часть излишнего продукта великобританской промышленности ежегодно покупается около 96 000 бочек табаку. Но спрос Великобритании не простирается, быть может, свыше 14 000. Итак, если бы остальные 82 000 не могли бы быть вывезены и обменены на какие-нибудь другие вещи, на которые существует спрос в стране, то ввоз этого излишка немедленно прекратился бы, и вместе с ним прекратился бы и производительный труд всех тех жителей Великобритании, которые в настоящее время употребляются для приготовления товаров, на которые ежегодно приобретаются эти 82 000 бочек».

Но разве эта часть производительного труда Великобритании не могла бы быть употреблена на изготовление товаров другого рода, на которые можно было бы купить какой-нибудь продукт, более необходимый для страны? И если бы даже это было невозможно, то разве мы не могли бы, хотя и