* * *

Это опять я. Ага, Бэби Бэби. И я разговариваю с тобой, земной мальчонка. Земная девчонка. Сушка. Кто угодно.

Мы грязно оттянулись на Земле. Секс, наркотики и рокенролл, хей? Отпадорама. Всего ЧРЗМ[146]. Да ну ее, эту Одну Жаркую Минутку[147]— у нас сколько уже прошло? Одни Жаркие Полгода.

Нам все далось как–то очень легко. Возьмем, к примеру, рокенролл. Только взяли в руки инструменты — и уже рок–звезды. Вы заметили? С сексом и наркотиками тоже никаких заморок. Мы ебли все в поле зрения, презерами не пользовались, никаких болезней не подхватили, и хотя держались подальше от Большой Тяжелой Дряни, с наркотиками тоже отлично повеселились, причем в процессе потеряли не слишком много мозговых клеток. Ура, стало быть.

Это зона перехода лиловых кенгуру через дорогу, или дело во мне?

Шучу. Но вечеринка удалась просто невъебенная. И вот мы направляемся на самое большое месилово из всех — «Возвращайся к Матке», наш большой концерт на Сиднейском крикетном поле. У нас запланированы горы чумовых спецэффектов. Надеюсь, билетик у тебя есть — разлетались они мегабыстро. Если нет, дай мне знать. У меня еще осталось несколько проходок. Мы тебя проведем — так или иначе.

Но — ненаю. Вся эта звездность меня как–то уже догнала. Достала. Пофиг. Типа, я теперь не могу просто зайти в «Сандо» послушать банду — сушки меня облепляют сразу же, как сыпь. То есть нет, мне, конечно, внимание всегда нравилось… ладно, ладно, мне всегда нравилось быть в центре внимания, но. Смешно, я уже почти с облегчением думаю о том, что мне сказал тогда Зигго: что за нами гонится Кверк. Типа, ну да, Земля, все было реально, но пора двигаться дальше. Покорять другие миры и все такое.

Я знаю, ты ждешь, чтоб я сказала про Джейка. А что я могу сказать? Я прошла от «Без Сомнений»[148]до «Веры Больше Нет» и обратно. Сам знаешь расклад. И я его знаю. Но от этого ничуть не легче, правда? Мелодрама–рама.

Нет, это у меня не слезы.

§

— Ну что ж, — заметил Джейк. — Завтра — большой день.

— Ты расстроился, что организаторы выпихнули «Боснию» из программы? — Бэби попыталась придвинуться ближе к Джейку по софе, но чертовы подушки разъехались, и она оказалась еще дальше.

— Не–а, — соврал Джейк. — Я знаю, ты старалась. Да и все равно, наверное, оно и к лучшему. Нам вообще–то никогда не хотелось в мэйнстрим. Потеряем доверие публики. Не могу даже вообразить «Боснию» на стадионах. Не хотелось бы заканчивать, как «серебряный стул».

Бэби поразмыслила, чем закончил «серебряный стул»:

— Ты хочешь сказать, — хихикнула она, — богатыми и знаменитыми?

Джейк поежился:

— Богатство и слава меня не привлекают. — Он посмотрел на Бэби, неожиданно въехав в то, что сам сказал. — Не то чтобы я тебя критиковал или как–то. Я знаю, ты не из–за денег. Мне кажется, это здорово — то, что с «Девчонками» произошло. Просто дело в том, что меня такое не вставляет. Лично меня.

— Знаешь, оно и меня не вставляет. Мне просто нравится музыку играть. Но, Джейк, скажи мне. Что же тебя вставляет? Понимаешь, мы с тобой знакомы все это время, и я до сих пор не разобралась.

— Ой, да что угодно. — Он поизучал потолок. В углу расплылось таинственное бурое пятно, с которого сталактитами в сумраке свисала целая плантация каких–то грибов. Джейку вдруг стало интересно, не съедобные ли они. — Может, истинная любовь?

Антенны Бэби навострились. Она попыталась прочесть Джейка, но тот оказался проворнее. Он уже прыгнул в Бэтмобиль и выпустил отражательные экраны. Он был сам себе машиной для эмоционального побега — вместе со взглядонепроницаемыми окнами. Пулестойкий, бомбозащитный, совершенно неприступный. Когда Бэби решила сдаться, антенны ее дрожали от напряжения.

— Джейк?

— А?

— Мне уже, наверно, недолго здесь тусоваться.

Сердце Джейка подпрыгнуло к кадыку, затем ухнуло в желудок, скользнуло вниз по ноге и выпало из дырки в пятке носка.

— Ты это в смысле? — сглотнул он. — В Штаты собираетесь, что ли? Австралия — слишком мелкая лужа и все такое?

— Нет, — слабо хохотнула Бэби. — Дело вовсе не в этом. Чего ради? Я имела в виду эту планету.

— Но… — Джейк постоянно забывал, что она пришелица. Казалось, что Бэби всегда была в его жизни. Он не мог себе представить, что она уезжает из Сиднея, не говоря уже обо всей Земле. Там снаружи разве что–то есть, кроме космоса, звезд и прочей срани?

— Это как бы трудно объяснить. Но у меня есть двоюродный братец Зигго, и еще есть такая группа вождей, Кохорта называется, и еще парень по имени капитан Кверк — так вот, он вроде бы двинул за нами в погоню, и… — Она осознала, что Джейк совершенно не врубается в то, что она говорит. — Ты меня любишь?

Ты меня любишь?

Иисусе Христе! Что же, к чертям преисподним, Джейку теперь делать? Скажи она «Я тебя люблю», Джейка бы, конечно, потрясло, но он бы справился. Когда девчонка говорит «Я тебя люблю», у парня есть сколько–то вариантов ответа, и все они в равной мере применимы, любишь ты ее в ответ или нет. Можно сменить тему, можно невнятно побормотать, можно ответить «Я знаю» или «Спасибо» — или что–нибудь столь же сердцеразрывательное, — или же, наконец, сказать «Я тебя тоже люблю». Либо скользнуть языком ей в рот.

Взгляд Джейка кроликом заметался по комнате, ища, куда бы укромно забуриться. Сгорбившись над кофейным столиком, Джейк с величайшей сосредоточенностью послюнил кончик пальца, прижал его к какой–то фиговине на поверхности и поднес ее к носу. Понюхал и положил обратно. Потянулся к пульту от вертушки компакт–дисков.

— Ты слышала новый макси–сингл «Дамбостроителей»[149]? — поинтересовался он, направив пульт на вертушку и нажимая кнопки.

— Джейк, я задала тебе вопрос. — Голос Бэби был тих и подрагивал. Будто в конце веранды позвякивали ветряные колокольчики.

Джейк настойчивее посуетился с пультиком. Нахмурился.

— Заело, — сказал он.

— Я знаю, — ответил Бэби с некоторым нетерпением. — Ты не забыл? Электричество идет по пизде, когда мне этого хочется.

Ты меня любишь?

Молчание. Джейк пытался придумать, что сказать. Ну почему же, к чертовой матери, он не может просто ответить «да»?

— Ох, да ну его, — печально произнесла Бэби. — Просто понимаешь, ну как бы все–таки жалкорама, что мы так и не конурбировали наши отношения. Птушта, знаешь, я много об этом думала и теперь прикидываю, что отношения у нас все–таки есть. Уже. Сам понимаешь. Вот чему я научилась на Земле. Отношения — это просто связь между двумя людьми. Вот и все.