– Мой клан вполне может позволить себе подобную сделку. Камнем больше, камнем меньше, – равнодушно пожал плечами Максимилиан. И поднял на Лиссэ глаза сияющего, колдовского оттенка. Куда там несчастному сапфиру… – К тому же будет повод наведаться в Кентал Савал… Как-нибудь потом.

Лиссэ усмехнулась, тряхнув сережками.

– В таком случае, ровной дороги, князь. И до встречи…

– Попробуй еще раз.

Подтянуться. Поставить ногу. Поднять руку. Зацепиться. Подтянуться. Поста…

Ай, мама!

Укоризненный вздох.

– Попытайся еще раз, Найта. У тебя обязательно получится.

Я с трудом поднялась на ноги, отряхивая доспехи, и осмотрела склон, который мне предстояло штурмовать. Ямки и выбоины, с земли казавшиеся такими удобными, на деле представляли собой ловушки для начинающих альпинистов, особенно таких слабых и растяпистых, как я. Более того, в расщелинах встречались острые сколы, и если бы не перчатки, я давно бы уже стерла руки до крови.

Но я буду не я, если пожалуюсь Ксилю после того, что наговорила ему!

Впрочем, он не собирался дожидаться, когда я наконец пожалуюсь.

– Не хочу тебя расстраивать, малыш, но альпинист из тебя никакой. Даже когда ты прибегаешь к помощи магии, – задумчиво заметил Максимилиан. – Если так будет продолжаться, мы у подножия заночуем.

– Ну и хорошо, – ворчливо отозвалась я, тщательно копируя интонации тетушки Лиссэ. – Говорят, в горах воздух целебный. Всю дурь из головы раз и навсегда вышибает.

– Это если удастся сохранить голову на плечах, – усмехнулся князь. – А с твоими скалолазными навыками… – развел он руками.

Я вперила взгляд в землю.

– И что ты предлагаешь?

– То же, что и самого начала, – терпеливо откликнулся Максимилиан. – Свою спину в качестве средства передвижения.

– А если я случайно разожму руки?

– То случайно упадешь. Найта, не говори глупостей. – Он поморщился. – Даже при самых неблагоприятных условиях я успею тебя поймать. А вот если ты полезешь самостоятельно, то я тебе этого не гарантирую.

Я уныло уставилась на неприступные склоны.

Сутки. Как минимум сутки перехода… будем говорить прямо, висения… за спиной у князя.

Боги, судьба, небо или кому там обычно молятся – за что же вы меня так?

– За дело, – хмыкнул Ксиль. – Нечего было помогать мерзкому потомку Древних, то есть мне. Посмотрим, что еще в Замке начнется… Ладно, залезай.

А что мне еще оставалось делать?

Как выяснилось позже, скалолазание – дело нетрудное, но утомительное. Руки там затекают, ноги, в сон клонит… Укачивает еще, когда всякие князья принимаются играть с гравитацией.

Это если вы болтаетесь за чьей-то спиной, как туристический рюкзак. Что чувствует при этом сам «турист», остается загадкой.

– О чем задумалась? – просто поинтересовался князь, осторожно карабкаясь по карнизу. На то, что простиралось внизу, я старалась не смотреть.

– О тебе, – честно ответила я. – А то ты не знаешь…

Максимилиан мило улыбнулся, вонзая когти в прочный камень.

– Знаю, конечно. Можешь считать это попыткой завести светскую беседу.

Я рассмеялась.

– Чтобы завести светскую беседу, нужен свет. А у нас тут – пародия на высшее общество.

– Не скажи, – покачал головой князь. – Когда-то я всерьез увлекался всеми этими аристократическими штучками… И вообще, у меня титул.

– У меня тоже, – хихикнула я. – Равейна, госпожа седьмого ранга Общей Сферы. А ты правда вел себя как аристократ? Я имею в виду, манеры, речь, балы, дуэли…

– Дуэлей и балов с избытком досталось, – сознался Ксиль. – Особенно дуэлей. Насчет манер – не знаю. Тантаэ мне всегда говорил, что в лучшем случае это можно было обозвать «эксцентричностью».

– А в худшем? – заинтересовалась я.

– А в худшем случае он вспоминал такие слова, какие отпрыску древнего и славного рода, пусть и фальшивому, знать вообще-то не положено… – прыснул Ксиль. И, отвлекшись, соскользнул на предыдущий выступ. – Бездна!

Я взвизгнула, впиваясь ногтями ему в шею. Максимилиан захрипел и одним рывком преодолел злосчастный карниз.

– Больше так не делай, – попросила я, придя в себя.

– Не буду. Если ты не будешь меня отвлекать.

– Могу и помолчать, – обиделась я. Нашел крайнюю…

– Не надо молчать, – улыбнулся Максимилиан. – Я имел в виду, что лучше буду слушать, а ты – рассказывать. Раз уж наоборот не получается.

– А о чем? – растерялась я.

– Например, о твоей жизни в аллийских пределах, – предложил князь, искоса кидая хитрый взгляд. – О друзьях, о семье… О друзьях семьи.

– Ты о Дэриэлле, что ли? – смутилась я.

– Можно и о Дэриэлле, – согласился Максимилиан. – Если больше не о чем. Ты часто гостила в Кентал Савал?

– Каждое лето, – вздохнула я. – Сначала мама стеснялась оставлять нас у Дэйра, забирала каждый вечер домой. А потом он ее уломал. Мол, зачем все время мотаться, детей беспокоить, ах, что вы, вы меня ничуточку не стесните… и все в таком же духе. И сначала мы остались у него на неделю, потом на месяц… Мама заезжала раз в пару дней, обедала с нами и снова отправлялась в лабораторию.

– Вы не скучали по ней?

– Скучали. Но потом опять-таки привыкли. В конце лета даже не хотелось уезжать… Знаешь, мы одно время думали, что Дэриэлл станет нашим папой, – улыбнулась я, вспомнив, как на полном серьезе обсуждала с Хэлом возможное замужество Элен.

– И что вы делали целыми днями? Скитались по лесам или третировали бедных пациентов господина целителя? – спросил Максимилиан. Зрачки у него при этом подозрительно расширились, выдавая глубокую заинтересованность. С чего бы такое внимание?

– Третировать больных нам не давали. Дэриэлл за этим внимательно следил. Его лаборатория и кабинет были на другом этаже. Да и там редко кто задерживался больше чем на день… С утра мы были предоставлены сами себе. Дэриэлл вставал очень рано и уходил в лабораторию. Занимался медицинскими исследованиями или алхимией.

– Постой, – перебил меня князь. – Он же целитель. При чем тут алхимия?

– Дэйр считает, что при лечении больного любые средства хороши. Магия, сила, зелья, даже антибиотики из человеческих аптек. У него, между прочим, три медицинских диплома. Ну, только в этом веке, – смутилась я, вспомнив пыльную коробку с бумажками на разных языках, в основном на мертвом романском, куда я частенько совала нос в отсутствие хозяина.

Услышав про дипломы, Максимилиан рассмеялся.

– Как же он умудрился проучиться двадцать лет в медицинском институте и не засветиться?