3. Если бы я сказал Вам: мистика есть то, что Давид в 50-м Псалме называет истиной в сердце и внутренней мудростью (Пс. 50, 8), а Апостол Павел – тайной, сокровенной премудростью Божией, о которой можно говорить только между совершенными (1 Кор. 2, 6–7), – то Вы ответили бы мне: «Это звучит весьма мистично, но только из этого я всё же не узнаю, в чём именно состоит мистика».

4. Если бы я стал говорить Вам (и это сущая правда), что мистика есть не что иное, как само христианское благочестие, или богообщение, в подлинной своей силе, красоте и совершенстве, – то Вы сказали бы мне: «Да, это прекрасные слова; но этим ещё не разъясняется, в чём, собственно, заключено дело».

5. Если бы я, наконец, воззвал к Вам: «Тогда сами станьте мистиком, и Вы поймёте, что это такое», – то это было бы повторением того, что я уже говорил вначале. Я мог бы сказать Вам, что Вы должны делать, дабы подлинно уразуметь сие; но мне следует исходить из того, что на данный момент Вы есть тот, кто есть, и не сможете воспринять больше, чем это позволяет Ваше состояние. Поэтому я буду пытаться изъяснить Вам сей предмет другими словами.

6. Мистики не образуют никакого отдельного сообщества; у них нет своего особого учения, разнящегося от учения тех церквей, в которых они пребывают. Они уподобляются сынам Левия, наследием коих был Сам Господь (Втор. 10, 9). Последние не имели ни собственного удела на земле, ни своей религии, отличающей их от прочих колен Израилевых; и жили они расточенно среди всех сих колен.

7. Так и среди римо-католиков, среди протестантов, среди греческой церкви могут обретаться мистики, не претендуя на какие-либо особые вероучительные положения или религиозные действия. Я не хочу этим сказать, что все церковные сообщества должны быть для нас одинаковы. Отнюдь нет! Правильное исповедание основополагающих истин, требуемых для нашего спасения, необходимо. Во всём же остальном каждый обязывается руководствоваться собственной совестью, насколько он полагает верным пред Богом и согласным с Писанием то, как он думает и как действует[227]. Сепаратист[228] тоже может стать мистиком, хотя подлинному мистику вовсе не так легко стать сепаратистом, поскольку он имеет дело с неизмеримо более важными вещами.

8. Мистиков никак нельзя шельмовать как энтузиастов. Невинное слово «энтузиаст» понимается сегодня исключительно в отрицательном смысле[229]. На самом же деле вреднейшими энтузиастами являются те люди (учёные и неучёные), которые выдают себя за посланников Божиих и орудия в Его руке и хотят, чтобы их собственные фантазии, мнения, повеления, ревностные действия и речи почитались и принимались как Божие слово – при том, что делами обнаруживается, что руководствуются они вовсе не Духом Святым, но духом мира сего и своей падшестью. Такие люди совсем не принадлежат к тем, коих Апостол именовал сынами Божиими и от коих требовал, чтобы они все непременно и истинно имели живущего в них Духа Божия, Которым они были бы водимы (Рим. 8, 14) и Который бы правил ими и совершал в них всё, что только истинно, свято и спасительно (Фил. 4, 8), – как то являли бы плоды их жизни (Гал. 5, 22–23).

9. Не безумие ли, достойное всякого оплакивания – когда многие богословы, диспутируя со своими противниками (пелагианами, социнианами[230] и проч.), ревностно и смело отстаивают необходимость внутреннего действия Духа и благодати, ибо так требует христианское учение; когда же им доведётся столкнуться с людьми, действительно имеющими и ощущающими в себе сие спасительное действие Духа, эти же богословы сразу отвергают их как энтузиастов и мечтателей? Как будто не поётся каждое воскресенье во всех церквях:

10. Видения, откровения, голоса, прорицания и прочие экстраординарные явления хотя и могут непреднамеренно встречаться у мистиков, но к сути мистики они совсем не принадлежат. Наоборот: все опытные мистики призывают к наистрожайшей бдительности в отношении таких вещей.

11. Также мистики вовсе не склонны разглагольствовать о высокой духовности; они не экзальтированы, не употребляют высокопарных и цветистых выражений, но говорят то, что они испытали, и так, как это можно точно выразить теми словами, которым их научает Дух Святой (1 Кор. 2, 13). И вообще говорят они мало, делают же и страдают много; они отрешаются от всего; они непрестанно молятся (1 Фес. 5, 17); сокровенное обращение с Богом во Христе – вот вся их тайна.

12. Необходимо различать мистику и теософию. Подлинные теософы в собственном смысле этого слова[232], коих от апостольских времён известно очень мало, все были мистиками; но мы бы весьма ошиблись, сделав вывод, что и все мистики должны быть теософами. Среди тысяч мистиков вряд ли обрящется один теософ. Теософы – это те, дух которых (не рассудок) водительством Божиим проницает глубины Божества (1 Кор. 2, 10) и в неложном созерцании познаёт Его великие чудеса. – Из вышесказанного уже можно уразуметь, что есть мистика; но я продолжу.