Настя заставила себя встряхнуться и принялась названивать вобластное управление Андрею Чернышеву.

– Андрюша, бросай все, доставай из своего сейфа списки спортсменов-стрелков.

Такие списки были запрошены и сделаны сразу же после первогоубийства, совершенного неизвестным снайпером, и так и лежали в сейфе уЧернышева, потому что у сыщиков не было ни единого поискового признака, по которомуиз этой многоликой массы можно было бы выделить не то что одного-единственного,а хотя бы десяток подозреваемых. Теперь этот признак появился. У него оказалсяадрес и вполне конкретная фамилия.

– Ищи Левченко К.В., 1965 года рождения.

– Нет такой, – ответил Андрей, шелестя перелистываемымистраницами.

– Ищи как следует, – взмолилась Настя, – должнабыть.

– Ну нету, Ася, что я тебе, врать буду?

– А кто есть?

– Есть Левицкий, Левиков, Левашов, Леванский, Левстроев,Левченко Борис Сергеевич, Левченко Игорь Иванович. А твоего как зовут?

– Кира Владимировна.

– Баба, что ли? – брякнул Чернышев и тут жеспохватился: – Ой, Аська, прости, сорвалось. Но такой здесь нет. Слушай, а оназамужем была?

– Понятия не имею. Но ты прав. Список большой?

– Офигительно. Как ты любишь. Километра полтора будет. Я всезнаю, Каменская, сейчас ты заставишь меня сидеть и вычитывать имена по всемусписку в поисках некой Киры Владимировны, 1965 года рождения, а потом проверятьее на предмет изменения фамилии. Угадал?

– Слушай, ты поразительно быстро набираешься ума рядом сомной. Может, я начну хорошо стрелять и бегать, если буду почаще с тобойработать?

Андрей погрузился в бесконечный список фамилий и в концеконцов нашел-таки Киру Владимировну, 1965 года рождения, которая в периодразвития своей спортивной карьеры носила фамилию Березуцкая, а два года назадсменила ее снова на девичью и стала Кирой Левченко.

Прошли ровно сутки с тех пор, как Виталий Николаевич Кабановдал задание Кире убрать мужчину и женщину в доме, где расположен магазин «Дарыокеана». После выполнения задания он, Кабанов, должен будет Киру убить.Конечно, не сам, не своими руками, но суть от этого мало меняется. За эти суткиВиталий Николаевич окончательно убедился в том, что никаких осложнений на своюголову ему не нужно и в тюрьму идти ему тоже не очень хочется. И не только втюрьму, но даже и в суд, даже свидетелем. И ведь могло бы ничего и не быть,если бы дурак Генка не стучал Трофиму. Если бы не это, век бы ему не видеть ниВиталия Васильевича с его заказом, ни Трофима с его требованием в течение трехдней стереть с лица земли снайпера, застрелившего его внука.

В недрах сознания Паровоза-Кабанова зрело решение, возможно,далеко не самое удачное, но дававшее хоть какую-то надежду. К вечерупонедельника решение из недр сознания поднялось на поверхность, и ВиталийНиколаевич, помучившись с полчаса, все-таки снял телефонную трубку.

– Здравствуй, Виктор, – осторожно сказал он, услышав надругом конце знакомый баритон.

– Вечер добрый, – ответил Виктор Алексеевич Гордеев, неузнавая собеседника.

– Кабанов моя фамилия.

– Паровоз?! Какими судьбами? Ты в последние годы меняизбегать начал, – насмешливо поддел его Гордеев. – Провинился в чем,что ли?

– Я, Витя, не по твоей части. Ты же у нас в Москве главныйловец душегубов и насильников, а под меня все твои коллеги-экономистыподкапываются. Ты им шепни по-дружески, Виктор, пусть на меня силы зря нетратят, я честно живу, и деньги у меня честные.

– Ой, ладно тебе, Паровоз, о том, какой ты честный, легендыходили, еще когда мы с тобой в пионерах да в комсомольцах штаны протирали.

– Грех тебе, Виктор, старым мне пенять, – усмехнулся втрубку Кабанов. – Забыл, как ты из троек по химии не вылезал, а я тебя вкруглые отличники вытащил?

– Ну, на то и Паровоз, чтобы тащить. Специальность у тебятакая. Вообще-то ты молодец, Виталя, ты хорошую идею мне тогда подкинул, насчетразделения труда. Я ее в своей работе вовсю использую. Очень плодотворная идея.Так что я в некотором смысле твой должник.

– Это хорошо, – неожиданно серьезным голосомоткликнулся Кабанов. – Потому что мне с тобой поговорить надо.

– Хочешь встретиться? – предложил Гордеев.

– Не могу. Пасут меня.

– Кто? Наши?

– Да какие ваши! Мой собственный, хрен бы его взял. Стучитна меня самому Трофиму.

– Чего ж ты так неосмотрительно? – посочувствовалВиктор Алексеевич. – Людей надо тщательно подбирать, а не абы как.

– Да я только на днях узнал, что он стучит. Так-то он пареньхороший, надежный, я ему доверяю. Но то, о чем я хочу с тобой поговорить, должномимо него пройти. Не приведи господь, Трофим узнает, что я с тобой связался.

– Говорят, крут ваш Трофим? – полюбопытствовалполковник.

– Крут, ох крут, – подтвердил Кабанов. – И, междупрочим, у него, как у всякого уважающего себя мафиози, есть люди в твоемведомстве.

– Понял, не дурак, – быстро ответил Гордеев. –Запиши телефончик, через двадцать пять минут позвонишь, спросишь меня. Тогда ипоговорим.

Через двадцать пять минут телефонный звонок Кабановараздался в огромной коммунальной квартире, где жил Степан Игнатьевич Голубович,бывший учитель и наставник полковника Гордеева, передававший ему свой огромныйопыт и любовно отшлифованное мастерство, почти пятьдесят лет проработавший вуголовном розыске и больше десяти лет находящийся на пенсии. На самом делетакие люди, как Голубович, не выходят на пенсию. Они просто не могут и не умеютэтого делать. Они рождаются сыщиками и умирают ими, даже если давно уже нечислятся в кадрах МВД.

Настя еще не успела уйти с работы, и звонок Гордеева засталее на месте.

– Никуда не уходи, – бросил он. – Я буду черезполчаса.

Это ничего не меняло в ее планах, она и не собираласьуходить еще по меньшей мере часа два. Работы накопилось много, и писанины, истатистики, и она так увлеклась, что страшно удивилась, увидев возникшего в еекабинете начальника. Ей казалось, что он звонил буквально только что, ну вкрайнем случае пару минут назад.

– Неужели полчаса прошло? – удивилась она, поднимаяглаза на Виктора Алексеевича.

– Сорок пять минут. Я, как всегда, опоздал. Скажи, Стасенька,можно научиться не опаздывать? Вот сколько лет я тебя знаю, и ты ведь ни разуникуда не опоздала. Как ты это делаешь?

– Выхожу заранее, – пожала плечами Настя.

– Так и я выхожу заранее. Ты что же, думаешь, я из домувыхожу за пять минут до назначенного времени? А все равно никогда у меня неполучается прийти во столько, во сколько я задумал. Вот почему так?