Итак, магазину исполнился двадцать один год, а вот о возрасте Гарри Селфриджа не могли с уверенностью сказать даже его собственные дети. «Я не хочу отдыхать, – сказал он, когда его спросили о возможном уходе на пенсию. – Я хочу продолжать – и продолжать – и продолжать».

Влюбленный в современные технологии с пылкостью, присущей молодежи, он аплодировал Эми Джонсон на ужине, данном достопочтенным Эсмондом Хармсуортом из «Дейли мейл» в честь ее перелета в Австралию. «Селфриджес» к тому времени были неразрывно связаны с авиацией, и быстро было достигнуто соглашение о выставлении зеленого «Мота де Хевилленд» Эми вначале на Оксфорд-стрит, а потом в одной из стратегических точек в провинции – в магазине «Коул Бразерс» в Шеффилде. В «Селфриджес» появился даже свой отдел авиации, где посетители могли не только приобрести собственный аэроплан по индивидуальному заказу – не говоря уж о соответствующей одежде, – но и взять урок по управлению самолетом на авиасимуляторе под руководством опытных летчиков. Изучая возможность организовать посадочную площадку для аэропланов на крыше, Селфридж прокомментировал: «В будущем богатые люди захотят прибывать в магазин именно так». Трудно было найти более шикарный способ передвижения, нежели по воздуху. Леди Хит долетела с мыса Доброй Надежды до Кройдона, как и леди Бейли, а отважная шестидесятичетырехлетняя герцогиня Бедфорд отправилась на своем крошечном «Спайдере» в обратном направлении, заявив, что полеты «помогают избавиться от шума в ушах».

Полеты за штурвалом или в качестве пассажира были сопряжены с реальной опасностью. В июле 1930 года разбилось аэротакси, на борту которого маркиз Дафферин-Ава, светская львица леди Эндам и еще три человека возвращались из Ле-Туке. Обломки фюзеляжа и человеческие тела разбросало по вишневому саду в графстве Кент. Освещая эту катастрофу, пресса особое внимание уделила утраченным в крушении драгоценностям на сумму шестьдесят пять тысяч фунтов. В октябре рухнул гигантский самолет «R101», унеся жизни сорока пяти человек, в том числе лорда Томсона, министра воздухоплавания. Четыре года спустя опытная летчица, «летающая герцогиня» Бедфорд, вылетела из Норфолка и пропала без вести где-то над морем.

Дочь Гарри Вайолет и ее муж, пилот-ас, подняли в воздух свой «Мот» «Сафари-2» на аэродроме Стэглейн с амбициозной целью совершить на нем кругосветное путешествие, охотясь по пути на крупную дичь. Не обращая внимания на опасности, поджидающие пару, «Дейли мейл» возбужденно сообщили, что «Вайолет Селфридж будет лететь в брюках». С собой она также упаковала кружевное вечернее платье и двенадцать пар шелковых чулок, а охотничье и рыбацкое снаряжение было заранее направлено к месту ближайшей остановки магазином ее отца.

Вайолет с мужем благополучно вернулись домой, а вот ее брату Гордону-младшему повезло меньше – на своем «Моте» он врезался в дерево. Несмотря на то что, не считая нескольких синяков, пострадала только его гордость, отец Гордона-младшего настоял, чтобы тот избавился от самолета. «Мот» был выставлен на продажу в отделе авиации, где его быстро выкупил за четыреста пятьдесят фунтов молодой человек по имени Оскар Гарден. После всего двадцати четырех часов обучения мистер Гарден отправился домой в Новую Зеландию. Селфридж посвятил выпуск колонки «Каллисфен» этому потрясающему достижению скромного мистера Гардена, поведав восхищенным читателям, как после леденящего кровь путешествия через Сирию и Индию он благополучно приземлился в Западной Австралии, откуда переехал в Сидней, а затем отправил довольно потрепанный «Мот» на родину в Крайстчерч. К середине десятилетия, однако, приключения одиноких авиаторов подходили к концу. Безрассудное очарование хрупкого и легкого аэроплана, словно сколоченного из подручных материалов, ушло в небытие. В 1936 году «Селфриджес» гордо сообщили, что в их отделе авиации продается «первый полноценный аэроплан Британии» – монолонжеронный самолет «Джубили» за тысячу семьсот пятьдесят фунтов. Эта игрушка для богачей, укомплектованная двумя моторами и пятью сиденьями, вскоре, после доработки, сыграет свою роль в войне.

Мысли Гарри Селфриджа в тот момент занимал еще один аспект торговли: Дженни Долли открыла магазин нижнего белья на Елисейских Полях в Париже. Это был не обычный бутик, а потрясающий будуар – дерзкий и роскошный. Дизайнер и художник Жан-Габриэль Домерг создал для магазина розовую с позолотой мебель, в том числе отделанную зеркальными панелями кровать, достаточно шикарную даже для Дженни, которая, если верить журналу «Вэрайети», «была весьма искушена в этом вопросе». Говорят, что над восхитительно расшитым постельным бельем «пара женских монастырей работала несколько месяцев», а выставленный товар – призрачные лоскуты черного шифона, шелковые чулки и великолепный ассортимент украшенных драгоценными камнями поясов – «мог любого навести на греховные мысли». На вечеринке в честь открытия Гарри просто сиял, гости пили коктейли «Джин-слинг» и ели соленые крекеры с икрой, а модель по имени Глория, звезда «Селфриджес», дефилировала в шелках, атласе и кружеве, небрежно набросив на плечи шиншилловую шубу. На шее у нее было ожерелье Дженни из черного жемчуга, некогда принадлежавшее Габи Деслис.

У «Великолепной Глории», как называли ее журналисты, был подписан четырехлетний контракт с «Селфриджес». Самая успешная коммерческая модель своей эпохи и первая звезда подиума, она была первой пинап-героиней рекламы молока «Овалтин», и ее изображение можно было найти на открытках и плакатах по всей стране. Когда Глория участвовала в модных показах в ресторане «Палм-корт», она производила фурор – в том числе потому, что, когда она позировала в мехах и драгоценностях, пресс-офис нанимал телохранителей на время фотосессии, чтобы защитить и модель, и ее наряд. Среди персонала ходили слухи, что у нее роман с Вождем. Они определенно были близки, и как «лицо универмага» она сопровождала его на десятки мероприятий, от авиашоу до премьер фильмов и спектаклей. Однако, какими бы ни были их отношения на начальных этапах, к 1930-м она оставалась ему просто другом. Потерявший голову от Дженни Долли – какой бы жестокой, поверхностной и расчетливой она ни была – Гарри раз за ра-зом снова оказывался у ее ног.

В первую неделю после открытия магазина Дженни Глория жила в ее парижском доме и во время своеобразных девичников даже делила с ней спальню. Каждое утро раздавался стук в дверь, и в спальню заходил Селфридж в шелковом халате с подносом в руках. Он садился на край кровати Дженни, намазывал тост маслом, наливал ей кофе и болтал о магазине и о планах на обед, как будто ни его, ни ее не могла затронуть ни одна в мире проблема. Иногда Дженни улыбалась. Иногда она яростно отталкивала поднос и кричала, чтобы Селфридж убирался. Марио Галлати, известный ресторатор, которому принадлежали рестораны «Каприз» и «Плющ», очень любил Селфриджа, который годами обедал у него, «сидя за столиком с видом полного превосходства, прямой и суровый, воплощавший собой образ могущественного магната». Совсем другое впечатление складывалось, когда он приходил обедать с Дженни, чьи истерики были известны всему персоналу «Плюща». «Мистер Селфридж заранее мне звонил и заказывал самые изысканные блюда и великолепные вина. Для Дженни подготавливали все ее любимые деликатесы – после чего она решала, что хочет гамбургер». По словам Марио, «Селфридж вел себя с ней словно неуклюжий мальчишка. Когда она устраивала сцену и гордо удалялась, он оставался сидеть за столом, опустив глаза…»