Вопрос с районом высадки был уже решен в пользу Аргентины. Немцы решили его для себя давно. Русские же находились в свойственных им тяжких сомнениях вплоть до последнего момента, пока здравый смысл, инстинкт самосохранения и чувство товарищества по отношению к немцам не взяли верх: все прекрасно понимали, что в Советском Союзе тысяча девятьсот сорок третьего года их ждала только смерть.

- По-моему, это тревога, - догадался Михаил Малышев, упав на Рудольфа Майера.

- Миша, подымись, - попросил пулеметчик охрипшим от напряжения голосом, эдак ведь и раздавить человека недолго.

- Связи с рубкой нет, - доложил Стихарь, безуспешно тыча пальцем в клавишу на пульте дисплея.

- Может, учебная? - предположил Велга.

- За два часа до высадки? - удивился Дитц. - Сомнительно.

- Разрешите я схожу узнаю? - вызвался Хейниц.

- Пожалуй, - кивнул обер-лейтенант, - только...

Он не договорил, потому что крейсер крепко тряхнуло второй раз и тут же, следом, и третий.

А после уже никто не успел задать ни одного вопроса и высказать какого-либо предположения - умирающий капитан Грапп объяснил всем все раз и навсегда.

Аварийный модуль рассчитан максимум на двоих, и земляне, благодаря стараниям капитана Граппа, знали, с кем и в какие именно люки им следует прыгать в самом крайнем случае.

- Подобная ситуация в ближайшем обозримом будущем практически исключена, наставлял их капитан "Невредимого", - но я обязан объяснить вам устройство наших спасательных шлюпок и то, как ими пользоваться.

Он не только объяснил - он даже провел с ними пару учебных тревог, и теперь, шагая вслед за сержантом Сергеем Вешняком в аварийный люк, Александр Велга с благодарностью вспомнил уроки капитана Граппа и пожалел его.

Они пристегнулись. Велга ткнул пальцем в большую красную кнопку на пульте, и ускорение вжало их в кресла - аварийный модуль благополучно отстрелился от гибнущего корабля.

Прямо перед ними автоматически включился экран внешнего обзора. Конечно, по своим размерам он не шел ни в какое сравнение с экраном в рубке управления "Невредимого", но и на нем была прекрасно видна на фоне звезд, косо освещенная с одного бока солнцем, изящная громада крейсера. Левый нижний край экрана пересекала серебристо-голубая полоса - атмосфера Земли, и туда, по направлению к ней, родимой, устремились четыре огненные точки - аварийные модули Имперского крейсера "Невредимый".

- Гляди, сержант! - воскликнул Александр. - Один, два, три... четыре! С нашим, значит, пять. Кто-то еще спасся!

- Может быть, и так, - без особого энтузиазма заметил на это Вешняк. Только вот о том, что мы спаслись, говорить пока рановато. А вам, вообще, товарищ лейтенант, не кажется, что от нас таким вот макаром просто захотели избавиться? Чтобы, к примеру, не возиться. Крейсер-то вон целехонький висит!

Александр удивленно посмотрел на своего сержанта и открыл было рот, чтобы ответить, как тут экран превратился в маленькое ослепительное солнце, а когда они обрели вновь способность видеть, он был уже мертв и не показывал ничего, кроме их собственных тусклых отражений в мутном серо-зеленом стекле.

Говорят, что хуже нет, чем ждать и догонять. Но и эти занятия можно разделить по степени их, так сказать, противности. Согласитесь, что догонять знакомую симпатичную девушку, которую вы случайно заметили на другой стороне оживленной улицы, это одно, а ушедших далеко вперед товарищей по учебе или работе - совсем другое.

Скучно и невесело сидеть в очереди к зубному врачу, но уж совсем погано ожидать смерти или, быть может, спасения, да еще в такой ситуации, когда от любых твоих действий или, наоборот, полной пассивности абсолютно ничего не зависит.

Плохо еще, конечно, было то, что в аварийном модуле Александра Велги и Сергея Вешняка при взрыве крейсера сгорела вся оптика; экран внешнего обзора ослеп; иллюминаторы в модуле предусмотрены не были, и, следовательно, лейтенанту и сержанту ничего другого не оставалось, как пялиться в пустой экран или друг на друга.

Теоретически им было известно, что металлопластиковая капсула, в которой они теснились, словно два зародыша в одном яйце, устроена таким образом, что сама доставит их на поверхность родной планеты. Но это только теоретически. Практически же оба впервые попали в такую ситуацию, когда их знания, умения и боевой опыт оказались совершенно бесполезны. Одно утешало: планета, на которую они падали, действительно была родной.

- Господи, - вздохнул Вешняк, когда молчание стало нестерпимым, - хоть бы на землю попасть, а не в какое-нибудь море.

- Да уж, - мрачно поддержал его Александр. - Я сам об этом только что подумал. Только теперь и начинаешь по-настоящему осознавать, что Земля наша, матушка, на три четверти или что-то около того покрыта водой.

- Так много? - ужаснулся сержант, которому в свое время удалось закончить только четыре класса начальной школы.

- Вот именно, что много, - подтвердил лейтенант. - И хорошо еще, если в море, а не в океан, скажем. Правда, я припоминаю, что Грапп что-то рассказывал насчет того, что эта штука (он постучал кулаком по подлокотнику кресла) в случае надобности может служить и лодкой.

- Так-то оно так, - почесал в затылке Сергей, - да все же лучше оказаться на твердой земле. Я лично и моря-то никогда не видел.

- А вот это ты врешь, сержант, - лукаво покосился на него Велга. - Видел ты и моря, и океаны.

- Это когда же?! - оскорбился Вешняк.

- А из космоса?!

- Э-э... а... и правда! - ошарашенно признал правоту лейтенанта Сергей и неожиданно захохотал. - Смешно получается, - объяснил он, отсмеявшись. Вблизи ни одного моря не видел, зато видел все моря и океаны издали. Рассказать кому у нас в Рязани, ни в жизнь не поверят. И вообще, повидали мы то, чего, наверное, никто не видел, а, товарищ лейтенант?

- Да уж. Что повидали, то повидали.

- Мне вот что интересно, - после непродолжительного молчания снова заговорил сержант, - мы сейчас падаем или плавно опускаемся? Потому как если падаем...

- Опускаемся, опускаемся, - успокоил его Велга. - Это я точно знаю.

- Откуда?

- Ты на самолете летал когда-нибудь?

- Не доводилось.

- А я один раз летал. Так вот, когда самолет попадает в так называемую воздушную яму, он как бы падает на несколько метров или даже десятков метров вниз. Когда такое происходит, появляется ощущение, что твой собственный желудок вот-вот выпрыгнет наружу. У тебя есть такое ощущение?

Сергей прислушался к себе и честно заявил, что подобных ощущений он в своем организме не наблюдает.

- Вот поэтому я и думаю, что мы опускаемся, а не падаем, - с удовлетворением заявил Александр.

- Хорошо, если так, - в очередной раз вздохнул сержант. - А как мы узнаем, что уже на Земле? Ведь не видно же ни хрена.