– Но почему, я не нравлюсь тебе?

– Ты молод, слишком молод для меня.

– Но и ты не стара…

– Я прожила очень много жизней и слишком много видела, насамом деле мне две тысячи лет.

– Я люблю тебя, дорогая, и мечтаю просто молча сидеть рядом,разреши, стану твоей собачкой.

Крыса рассмеялась.

– Нет, у собаки короткий век, лучше превратись в камень».

Закрыв книжонку, я глянула на обложку. Сергей Сомов,издательство «Астра».

– Подарите мне эту вещь!

Кастелянша насторожилась.

– Зачем?

– Я давно слышала про «Разговор со стальной крысой», нонигде не могла достать.

– Вы любите подобную литературу?

– Нет, сын очень просил.

– Ну не знаю… может, Вера почитать захочет.

Я подавила ухмылку, вытащила из кошелька триста рублей ипротянула бабе.

– Купите дочери более подходящую литературу, сказки,например.

Кастелянша быстро спрятала розовые бумажки.

– Берите, коли вам так надо!

Я взяла книжонку, пошла было к двери, но на порогепритормозила и спросила.

– Разве сюда милиция после смерти Марковой не приезжала?

– А как же, – фыркнула Анна Касьяновна, – слетелись менты,словно вороны на падаль.

– Что же про книжку вы не рассказали?

– Никто меня не спрашивал. Только поинтересовались, гдевещи, и к Алле Михайловне пошли. Она с ними дело имела…

– Сами-то почему не принесли им повесть?

Сестра-хозяйка побагровела.

– Ненавижу ментов, сволочи они все. Мужа моего, пьяного, вотделении так отделали, что помер через полгода, почки отбили, ну не гады? Знаюя их! Ухватят за бесплатно и привет. Нет, думаю, кому-нибудь книжечка-топонадобится. Вот вы и прибыли.

Она помолчала, а потом хитро добавила:

– Знаю зачем!

– Ну и зачем? – удивилась я.

– Так небось этот писатель вам муж, – выпалила АннаКасьяновна, – вот и решили следы замести.

– Ты в своем ли уме? – обозлилась я и вышла, хлопнув дверью.

Ясно теперь, отчего у нее родился ребенок даун. Муж былалкоголик, регулярно попадавший в милицию, а сама Анна Касьяновна –непроходимая дура. Видали ли вы таких идиоток! Через три года после того, какблагополучно закрыли, дело, я явилась «заметать следы»!

Перед тем как уехать из санатория, я обошла второй коттеджсо всех сторон и увидела калитку. Небольшую, незаметную на первый взгляддверку. Она была заперта не на замок, а на большую ржавую щеколду. Я подергалазадвижку, ладони мигом приобрели ярко-оранжевый цвет. Нехотя чугунный «язык»поднялся. Петли протяжно заскрипели. Входом явно давно не пользовались, нооткрыть его ничего не стоило, даже теперь. Пара капель любого масла, и дверкастанет как новая.

Домой я ехала, пытаясь выстроить в голове версию. «Жигули»уже не казались такими неудобными, единственно, что раздражало, – жесткое сиденьес идиотски изонутой спинкой и тугой руль. У «Форда» и у «Вольво» кресло приятноподдерживает спину, а «баранку» можно легко вращать одним мизинцем.

Ворота поселка за время моего отсутствия превратились изкоричневых в ярко-зеленые. В такой же цвет красили и забор. Несколько маляровнеславянской наружности споро махали кистями и валиками. За рабочимивнимательно наблюдал один из охранников. Увидав незнакомый автомобиль,секьюрити повелительно поднял руку и крикнул:

– Стой, тут частное владение.

Я высунулась в окошко.

– Добрый вечер, Григорий Петрович.

– Ох, Дарья Ивановна, – изумился мужчина, – на «Жигули»пересели?

– Это временно, пока «Форд» в ремонте. А вы заборперекрашиваете?

– Вот уж дурость, так дурость! – с чувством воскликнулГригорий.

– А что такое? – заинтересовалась я.

Выяснилась смешная вещь. Сегодня утром, едва пробило восемьчасов, явился курьер из местных органов управления с пакетом. В нем содержался,нет, не приказ, настоятельная просьба выкрасить забор и ворота в цвет молодойлиствы.

– Зачем? – удивилась я.

– Вроде тут правительственная трасса, и все должно бытьодного тона, для красоты.

– Но у нас коттеджный поселок, мы-то им не подчиняемся!

– Так-то оно так, – вздохнул Григорий, – да и стоим вглубине, с шоссе не видно, только управляющий решил не спорить и нанял маляров.Хотите зеленую ограду – нате. Эти местные чиновники такие злопамятные, начнутпотом вредничать да по пустякам привязываться.

Бурча себе под нос, секьюрити щелкнул брелком, воротамедленно открылись. Я покатила к дому. У наших чиновников неистребимо желаниеугодить начальству. Одна из моих подруг, Рада Коноплева, жила на Ленинскомпроспекте, там есть такой огромный дом из светлого кирпича, на первом этажекоторого находится магазин «Кинолюбитель». Место для проживания не из лучших,шумно, грязно и очень много всякого народа. Но Коноплева притерпелась и дажеперестала реагировать на гул бешено летящих машин.

Как-то раз, в выходной денек, она перестирала груду белья,развесила на балконе и решила наградить себя чашечкой ароматного кофе. Но неуспела коричневая пенка подняться в джезве, как в дверь позвонили. Радкараспахнула дверь. Шел 1976 год, и москвичи еще не успели обзавестись стальнымидверями, панорамными глазками и системами автоматической наводки гранатометовна любую движущуюся цель.

На пороге стоял пожилой, страшно серьезный милиционер. Несказав «здравствуйте», он рявкнул:

– Снимай немедленно трусы!

Рада перепугалась до потери пульса.

– Зачем?

– Скидавай живей, сказали же!

Мысленно простившись с невинностью, Коноплева проблеяла: