эпицикла) зафиксирован в точке D. Положение центра эпицикла (С) определяется согласно угловому расстоянию (средней долготе) от головы Овна . Так как круговая шкала средней долготы имеет своим центром Землю (Т), нужный угол переносят на эквант (Е) с помощью параллельных нитей. Положение планеты на эпицикле совпадает с концом дуги (равной величине средней аномалии), проведенной от нити, которая пересекает С

Может показаться, что общий центр деферентов ничем не лучше «хвоста эпицикла». Во-первых, если эпицикл зафиксирован в конкретной точке лимба, любая шкала, которую вы на лимб нанесете, становится практически бесполезной, поскольку вы больше не сможете повернуть эпицикл так, чтобы выставить на ноль. К тому же на увеличенный эпицикл ушло бы намного больше металла, чем требовалось для производства эпицикла старого образца. Но Джон был уверен, что его изобретение обладает двумя преимуществами, ради которых можно смириться со всеми недостатками конструкции. Во-первых, подчеркивал он, больший эпицикл позволяет измерять среднюю аномалию с высокой точностью. Но, во-вторых, что еще важнее, универсальный эпицикл теперь был ровно того же размера, что и лицевая сторона инструмента: шести футов в диаметре. Это радикально упрощало самый сложный этап производства – градуировку двух шестифутовых колец. Разбиение лимба на 360 равных частей ставило перед изготовителями инструментов довольно сложную задачу. Джон хорошо понимал, что, если благодаря новой конструкции эту работу придется выполнять лишь единожды, расходы на металл, необходимый для изготовления большого эпицикла, окупятся сторицей.

Когда мы, следуя объяснениям Джона, разбили обе окружности на градусы и минуты и отметили на лицевой поверхности инструмента точку экванта и центр деферента планет, можно приступать к делу. Сначала – с помощью ассистента, потому что прибор слишком громоздкий и в одиночку его не поднимешь, – нам нужно положить деревянный корпус экваториума на стол. Полюбуемся некоторое время текстурой полированного дерева и блестящей медной пластиной в центре, где выгравированы точки отсчета. Но, прежде чем начать, мы должны определить среднюю долготу и среднюю аномалию по тем самым таблицам, которые Вествик скопировал, адаптировал и предусмотрительно включил в свой трактат. Долгота измеряется по зодиаку и отсчитывается от точки равноденствия (головы Овна), где эклиптика пересекает небесный экватор. Итак, начав с этой нулевой отметки на правой половине массивного деревянного диска экваториума, мы отсчитываем нужное число знаков зодиака и градусов. Затем берем черную шелковую нить и протягиваем ее от центра диска (aryn) к найденной точке эклиптики. Это первый из пяти простых шагов (рис. 7.12).

Рис. 7.12. Процесс определения долготы планеты с помощью экваториума Джона Вествика. Маленькую круглую пластинку в центре (на рисунке она темно-серого цвета) можно поворачивать, чтобы отрегулировать положение центра деферента и точки экванта с учетом прецессии. Средняя долгота

откладывается от головы Овна , а средняя аномалия  – от белой нити. Истинная долгота (λ) определяется в точке, где черная нить, протянутая к отметке планеты на вращающемся указателе, пересекает шкалу, выгравированную на лимбе экваториума

Затем, втолковывает Джон, нам нужно протянуть белую нить из точки экванта так, чтобы она легла параллельно черной нити. «С помощью циркуля убедитесь, – пишет Вествик, – что эти нити равноудалены». Использовать циркуль, чтобы в двух точках измерить расстояние между нитями, – эффективный способ убедиться, что они действительно параллельны. Теперь, когда мы перенесли долготу планеты с Земли (Т) на точку экванта (Е), настал момент пустить в ход универсальный эпицикл. Осторожно, стараясь не сместить нити, мы поднимаем большое медное кольцо над деревянной лицевой стороной (это третий шаг). Хотя само кольцо шести футов в диаметре, сделано оно из металла всего двух дюймов шириной. Джон подчеркивал, что «эпицикл должен быть достаточной толщины, чтобы выдержать свой вес», но любая медная деталь таких размеров может согнуться, если не обращаться с ней с осторожностью. Мы начнем с того, что зафиксируем общий центр деферентов (на кольце эпицикла) в центре деферента планет (на медной пластине), а затем станем аккуратно поворачивать эпицикл, пока общий центр не окажется точно над белой нитью. Затем обратимся к средней аномалии, которую, по совету Джона, записали «на своей дощечке». Начав оттуда, где белая нить пересекает дальний край эпицикла, и двигаясь против часовой стрелки, мы отложим необходимое число градусов средней аномалии (ᾱ) и передвинем к найденной точке вращающийся указатель. Длинный указатель может проворачиваться со скрипом, но мы должны следить за тем, чтобы эпицикл оставался точно над белой нитью. И наконец, мы снова берем в руки черную нить и протягиваем ее от «центра aryn» к той точке на указателе, где отмечена нужная нам планета. Там, где черная нить пересечет лимб основного диска, мы и прочтем долготу планеты (λ)[479].

Чтобы составить полноценный гороскоп, нам потребуется повторить процедуру для каждой планеты в отдельности, причем истинную долготу Солнца вычислить проще всего, а запутанные модели движения Меркурия и Луны потребуют ряда дополнительных шагов. (Все шаги процесса вычисления воссозданы в виртуальной модели экваториума Вествика, и вы можете самостоятельно опробовать ее онлайн[480].) Но этим функции его изобретения не ограничивались. В верхней части экваториума имеется приспособление для определения эклиптической широты Луны. От эклиптики отклоняются все планеты, но широта Луны особенно интересовала астрономов, потому что затмения случаются только в те моменты, когда она равна нулю. Но и это еще не все: в нижней части экваториума помещался инструмент, предназначенный для вычисления колебательного компонента прецессии. Джон не дал себе труда подробно объяснить, как он работает, – в отличие от приспособления, определяющего лунную широту, действие которого он проиллюстрировал на трех примерах, – вероятно, по той причине, что этот второй инструмент выдавал только приблизительный результат. Возможно, позже, когда следующие поколения астрономов догадались бы сдвигать центральную медную пластинку, меняя положение эквантов и центров деферентов, это устройство могло бы стать полезным и даже необходимым. Но главная цель, которую ставил перед собой в 1393 году Джон, – создать инструмент, способный определять положение планет, а это его массивный прибор проделывал быстро и ловко, выдавая долготу небесных тел с высокой степенью точности: погрешность составляла не более двух угловых минут.

Похоже, Джон Вествик так и не собрал экваториум задуманного размера. Он понимал, что выковать медную деталь таких габаритов – непростая задачка для самого искусного мастера. Однако это не мешало ему вдохновенно экспериментировать: мастерить уменьшенную копию прибора, пробовать различные таблицы, способные заменить ряд процедур, и уточнять руководство. В процессе экспертизы рукописи обнаружилось, что ее автор постоянно перечеркивал или вымарывал слова, исправлял и редактировал текст. Где-то он добавил пометку на латыни, поясняющую английский термин, где-то поменял «черную нить» на «белую», а где-то изменил габариты устройства. На двух страницах он вычеркнул по целому абзацу. «Это положение ошибочно», – раздраженно приписал он сверху[481]. Нет сомнений, что, работая над рукописью, автор все еще додумывал конструкцию своего изобретения – и, к его разочарованию, модель порой отказывалась работать так, как он хотел.

Давайте попробуем представить его за работой в гостинице Сент-Олбанса. Аббаты, скупавшие окружающие гостиницу строения, жаждали тишины и покоя, но ничто не могло заглушить гула Брод-стрит. Неудобство причиняли не только ремесленники, но и животные. Сразу за гостиницей располагалась больница Святого Антония – странноприимный дом, предлагавший приют двум священникам, одному школьному учителю и двенадцати беднякам. В городе действовал закон, согласно которому свиньям, что принадлежали больнице Святого Антония, в виде исключения было позволено разгуливать на свободе. Свиньи представляли опасность: иногда они даже убивали маленьких детей, поэтому власти оставляли за собой право резать свиней, найденных вне загонов. Их недобросовестным хозяевам грозил штраф в размере четырех пенсов в день.