Но Мун уже не слушала его…

– Значит, полюбить сивиллу вовсе не означает умереть? Но тогда Спаркс… мы с ним можем жить вместе! Элсевиер! – Мун принялась так тормошить несчастную женщину, что у той перехватило дыхание. – Спасибо тебе! Спасибо, что привезла меня сюда! Ты спасла мне жизнь. Теперь я для тебя на все готова!

– В чем дело? – Аспундх ласково смотрел на обеих, подперев голову рукой. – Кто такой Спаркс? Возлюбленный?

Элсевиер мягко оттолкнула Мун и теперь пыталась держать ее на расстоянии.

– О Мун, девочка моя дорогая, – проговорила она с невыразимой печалью. – Не надо давать мне таких обещаний.

Мун беспомощно смотрела то на нее, то на Аспундха.

– Мы дали клятву, но он ушел от меня, когда я стала сивиллой… Теперь, когда я вернусь, я расскажу ему…

– Вернешься? На Тиамат? – Аспундх выпрямился.

– Мун, – прошептала Элси, – мы не можем отвезти тебя назад! – Слова вылетели у нее изо рта, словно стая испуганных птиц.

– Я понимаю, понимаю, нужно подождать, пока…

– Мун, слушай внимательно! – Резкий тон Кресса заставил ее замолчать.

– Что? – Она снова прижалась к Элсевиер. – Ты же сказала, что мы непременно…

– Мы никогда больше не полетим на Тиамат, Мун. Мы не можем вернуться туда. И ты тоже не можешь. – У Элси дрожали губы. – Я солгала тебе. – Она отвернулась, словно надеясь отыскать более легкий путь, но его не было. – Это была чудовищная ложь. Я… мне очень жаль! – Она выпустила руки Мун.

– Но почему? – Мун в отчаянии провела обеими руками по волосам, и те густой паутиной накрыли ее лицо. – Почему?

– Потому что слишком поздно! Проход через Черные Ворота становится чересчур опасным для небольшого корабля, чересчур нестабильным… Ведь… с тех пор, как мы улетели с Тиамат, прошли не месяцы, Мун. Прошло более двух лет! И столько же времени займет обратный перелет.

– Это ложь! Мы же совсем недолго были на этом корабле… – Мун рывком встала на колени; постепенное осознание случившегося словно протаивало сквозь сковавший ее лед и холодными струйками сбегало во всему телу. – Почему ты так поступаешь со мной, Элси?

– Потому что мне следовало бы объяснить тебе все с самого начала. – Элсевиер прикрыла глаза рукой. Кресс что-то очень быстро сказал Аспундху на сандхи.

– Она не лжет тебе, Мун. – КейАр сел очень прямо, как бы отстранившись от них обеих. Элсевиер тупо начала переводить то, что он говорил. – На корабле время идет с иной скоростью, чем вне его; там бег времени как бы замедляется. Посмотри на меня, посмотри на Элсевиер – и вспомни, что я был много молохе ТиДжея… Мун, если ты сейчас вернулась бы на Тиамат, то поняла бы, что прошло, по крайней мере, пять лет.

– Нет… нет, нет! – Она с трудом встала на ноги, высвободившись из объятий Кресса, который все пытался снова усадить ее, и пошла к окну. Перед ней расстилались сады; она до боли сильно прижалась лбом к раме. Ее дыхание легким облачком застывало на стекле; глаза слепило, как от яркого снега. – Я не останусь на этой планете! Вы не смеете удерживать меня здесь! Мне все равно, даже если прошло сто лет… Я должна попасть домой! – Она стиснула руки; косточки пальцев со скрипом скользнули по стеклу. – Как вы могли так со мной поступить, если знали? – Она в ярости обернулась. – Я вам верила! Черт бы побрал и ваш корабль, и ваших богов, и вас в придачу!

Аспундх тоже встал, опираясь о стол, и медленно пошел к ней.

– Посмотри на своих друзей, Мун. – Он говорил спокойно, словно между ними шла самая обычная беседа. – Посмотри на их лица и скажи, действительно ли они хотели разрушить твою жизнь?

Она заставила себя снова взглянуть на тех троих, что остались сидеть за столом, – одно лицо как всегда казалось непроницаемым, второе было искажено стыдом, по третьему текли горькие, слепящие, как кислота, слезы. Она не ответила, но и этого было довольно. КейАр повел ее обратно.

– Мун, пожалуйста, пойми! Пожалуйста, поверь мне… именно потому, что твое счастье так много для меня значит, я и не сумела заставить себя тогда сказать тебе… – Голос Элсевиер казался совсем тоненьким и слабым. – И еще: я очень хотела, чтобы ты осталась.

Мун стояла молча, чувствуя, что лицо у нее застыло и похолодело, как маска. Элсевиер отвернулась.

– Мне так жаль!

– Я знаю. – Мун с трудом проталкивала слова сквозь заледеневшие губы. – Знаю, что тебе жаль. Но это ничего не меняет. – Она рухнула на подушки, утонула в них, совершенно обессиленная, но так и не простившая.

– Зло совершено, невестушка, – проговорил Аспундх. – И что же ты можешь сделать теперь, чтобы его исправить?

– Все, что в моих силах.

– В наших силах, – сказал Кресс.

– Тогда отвези меня домой, Элси!

– Не могу. Я ведь правду тебе сказала: слишком поздно! Но мы можем помочь тебе начать новую жизнь…

– Не нужна мне новая жизнь! Я хочу старую.

– Пять лет, Мун, – промолвил Кресс. – Как ты найдешь его – спустя пять лет?

– Не знаю. – Она стиснула пальцы. – Но я должна вернуться на Тиамат! Еще не все пропало. До конца еще далеко. Я чувствую это! – В глубине ее души будто ударил далекий колокол. – Если ты сможешь отвезти меня, то найдется и подходящий корабль… Помоги мне найти такой корабль!..

– Тебе нельзя возвращаться туда – ни на одном корабле! – Кресс поерзал на подушках. – Это запрещено законом; раз ты покинула Тиамат, то снова вернуться уже не можешь. Твой родной мир теперь для тебя под запретом.

– Они не могут… – Мун чувствовала, как в ней снова закипает гнев.

– Могут, сестренка. – Аспундх поднял руку. – Ты лучше объясни: что означали твои слова «до конца еще далеко»? Откуда ты знаешь?

– Я… я не знаю… – она потупилась, растерянная.

– Ты сказала так только потому, что не хочешь верить в это?

– Нет, я это знаю! – выкрикнула она яростно, гневно. – Я не знаю только… как, откуда…

– Понятно. – Он нахмурился, скорее встревожено, чем неодобрительно.

– Откуда ей знать? – прошептал Кресс. – Разве она может?..

– Иногда такое случается. – Аспундх мрачно посмотрел на него. – Все мы, предсказатели, в руках этой машины. Порой она манипулирует нами в своих собственных целях. Я думаю, сейчас мы должны хотя бы попытаться выяснить, что изменится, если Мун останется здесь. Если сумеем, конечно.

Мун не сводила с Аспундха недоверчивых глаз. Все остальные, примолкнув, тоже смотрели на него.

Кресс натужно засмеялся.

– Вы хотите сказать, что машина… принимает совершенно самостоятельные решения? Как? Почему?

– Это одна из тех проблем, которые мы только еще пытаемся решить. И, возможно, не решим никогда. Я уверен, что вам известно: машина, управляющая предсказателями, практически непостижима. Хотя те, кто выполняет заданные ею функции, обладают, будучи людьми, определенной психологической восприимчивостью…