– Что случилось? – спросила Мун, и Элси ответила:

– Он не дождался! Технократ не дождался, пока переводчик переведет! – Она прижала ладони к пылающим щекам; ее радость удивила Мун. – Нет, вы только посмотрите на старика! Он ведь всю жизнь надеялся на это, прекрасно зная, что мечтам его сбыться не суждено… – В зале нарастал шум; молодой технократ, застывший в каком-то ступоре, резко повернулся и вышел из зала. Некто в серой мантии, явно высокорожденный, занял его место и призвал аудиторию к порядку.

– Что же все-таки у них произошло? – Мун наклонилась вперед, поставив локти на колени и опершись на них подбородком. Она была ужасно заинтригована.

– Технократ слишком увлекся спором, – задыхаясь от волнения, пояснила ей Элси, – и обратился непосредственно к Сингалу – как к равному, понимаешь! – тогда как по закону они могут разговаривать только через переводчика. И это – на глазах у миллионов зрителей!

– Я не понимаю…

– Теперь Сингалу – тоже технократ! – Элси засмеялась. – На Харему можно изменить свой социальный статус, если кто-то из вышестоящих как бы «поднимет» тебя до своего уровня, обратившись к тебе непосредственно, как к равному, при свидетелях. Именно это сейчас и произошло.

– А если бы такое сделал Сингалу? Тогда технократ стал бы деклассированным? – Мун смотрела на экран: там морщинистый, с жалкими перышками седых волос старикашка вцепился руками в край подиума, упав на колени, бесстыдно плача от радости и улыбаясь сквозь слезы. Она чувствовала, что у нее самой в горле застрял комок; рядом с ней Элсевиер тоже вытирала слезы.

– Нет, нет, что ты! Если бы это произошло, любой технократ велел бы арестовать нарушителя закона… – Элси не договорила: человек в серой мантии приблизился к Сингалу и неловко обнял его – поздравляя лично. – Ах, если б ТиДжей мог это видеть, он бы так…

– Да? Отлично понимая, что молодой технократ, придя домой, немедленно примет яд?

– КейАр! – Они разом обернулись. В дверях Мун увидела очень высокого человека, согнувшегося под бременем лет, хотя обычно жители Харему держались и в старости очень прямо и выглядели значительно лучше, чем старики на тех планетах, которые не располагали запасами «живой воды». Мун просто глазам своим не верила: похожая на пергамент коричневая кожа, просторный кафтан просто болтается на старчески худом теле… Но ведь он значительно младше ТиДжея! Когда же он успел так сильно состариться?

– Да, КейАр, он обрадовался бы, – Элсевиер снова села и разгладила юбку на коленях, – даже если бы этот молодой идиот решил лишить себя жизни; даже несмотря на вашу, надо сказать, отвратительную заповедь «смерть прежде бесчестья». А вам, КейАр, разве не приятна радость старого Сингалу? – И с деверем Элси тоже не пользовалась фамильярным и дружеским «ты».

Старик улыбнулся почти добродушно.

– Приятна, приятна! Сингалу давно уже доказал, что вполне достоин повышения… Но это лишь подтверждает, сколь эффективна наша система отбора наиболее умных и инициативных людей, которую ТиДжей так старался разрушить, продвигая наверх буквально каждого низкорожденного, который успел ему улыбнуться.

– КейАр, как вы можете так говорить! Вы же прекрасно знаете, что высокорожденные блюдут свою чистоту, как невеста – девственность! А в какой среде, кстати, вырос ваш отец, один из самых блестящих умов своего поколения?

– Зато меня самого воспитали как надо! – добродушно пожал плечами КейАр. – И отец был доволен; он знал, что со временем все образуется.

– Ну да, если достаточно денег, чтобы заплатить за имена более подходящих и респектабельных предков, – пробормотал Кресс.

Лицо Аспундха осталось безмятежным; Мун догадалась, что он не понимает языка Тиамат.

– Подобное высоконаучное структурирование общества оптимально соответствует нашей технологической ориентации. И это общество отлично выполняет свои функции – благодаря ему мы навсегда выбрались из хаоса докосмической эры и достигли долговременного стабильного прогресса.

– Стагнации, вы хотите сказать! – нахмурилась Элси.

Он возмущенно отмахнулся:

– Как вы можете! Вы ведь столько лет прожили в самом развитом обществе Гегемонии!

– Технически развитом. В социальном же отношении Харему ничуть не лучше моей родной Ондинеи.

– Ну почему мне все время кажется, что я уже не раз беседовал с кем-то на эту тему?.. – вздохнул КейАр.

Элсевиер подняла руки в знак того, что сдается.

– Простите меня, КейАр. Я вовсе не о политике спорить приехала и не собираюсь зря тратить ваше и свое время. Я приехала к вам, всегда такому аполитичному, совсем по другому делу: я привезла с собой кое-кого, кто очень нуждается в ваших советах. – Она встала и вытащила из-за занавески смутившуюся Мун.

Мун молча смотрела на Аспундха. Он, очень тихо ступая ногами в домашних туфлях, подошел к ней, и тут она увидела, как у него на груди слабо блеснул трилистник.

– Как, вы тоже предсказатель? Этого не может быть!

Он торжественно поклонился ей:

– Спрашивай, и я отвечу.

Элси быстро расстегнула ожерелье, скрывавшее татуировку на шее Мун.

– Ваша сестра, КейАр. Ее зовут Мун.

Руки Мун взлетели к горлу; она отвернулась, пряча символ своих рухнувших надежд; ей было стыдно, как если бы этот старый мужчина увидел ее голой. Но Элсевиер решительно повернула ее к нему лицом, заставила опустить руки и поднять голову.

– Вы оказали мне большую честь… – Аспундх склонил перед ней голову. – Простите, если мое поведение разочаровало вас и заставило стыдиться того, что вы пришли ко мне за советом.

– Нет! – Мун снова потупилась, с трудом отвечая на непривычном сандхи. – Нет, вы ничем… я не… я не сивилла. Я не сивилла здесь – только в моем мире.

– Ясновидение ни временем, ни пространством не ограничено, благодаря чудесам науки Старой Империи. – КейАр сделал шаг вперед, пытливо заглядывая ей в глаза. – Мы можем отвечать на вопросы в любое время и в любом месте… – Это только ты не смогла! – Вы пробовали, и вам не удалось, но это не страшно. – Он остановился перед ней, спокойно глядя в ее изумленные глаза. – И объяснить это вовсе нетрудно. Ну а теперь скажите мне, почему вы решили, что больше не являетесь сивиллой? На этот вопрос можете ответить только вы. Садитесь же и расскажите, с какой вы планеты. – Он опустился на подушки, рукой опираясь о низенький резной столик.

Мун тоже села – по другую сторону стола. Элси, Силки и Кресс замкнули круг.

– Я с Тиамат.

– С Тиамат?

Она кивнула.

– И теперь Хозяйка больше не говорит моими устами, ибо я не… выполнила данных ей обещаний.

– «Хозяйка»? – Он взглянул на Элсевиер.

– Мать Моря, их Богиня. Может быть, я сумею лучше объяснить вам, КейАр, как девочка сюда попала? – Элси стиснула руки и, чуть наклонившись вперед, волнуясь, быстро рассказала ему о случившемся. Мун заметила, как морщинка между седыми бровями Аспундха стала глубже, но Элсевиер на него даже не смотрела. – Мы не смогли отправить ее обратно, и к тому же нам очень нужно было пройти через Черные Ворота. И я воспользовалась тем, что Мун – сивилла. Я ее использовала. – Элси с некоторым нажимом произнесла это слово. – Она лишь незадолго до этого закончила обучение, и после Перехода больше не может погружаться в Транс… – Элси умолкла, ломая руки.