Мало-помалу город стал меняться. Дома стали чище и опрятнее, лавки – богаче. Кое-где даже появились чахлые скверики. Когда же миновали горбатый мост через быструю речку, явно бравшую начало в Железном Хребте, грязь с улиц исчезла почти повсеместно. Начались кварталы купеческих гильдий, двух – и трёхэтажные каменные строения, приличные гостиницы, фешенебельные публичные дома, оптовые рынки – суконный, оружейный, пряностей, сахарный… Дорогие лавки, мастерские видных ремесленников – тех же оружейников, часовщиков, ювелиров, портных, сапожников, куафёров…

– Нам сюда. – Правивший двуколкой гном свернул в уютный неширокий переулок, застроенный добротными двухэтажными домами с эркерами, колоннами, башенками и прочими архитектурными излишествами. «Халупами» здесь и не пахло.

Двуколка остановилась перед внушительного вида заведением, с громадным рыжим котом на вывеске.

– Тр-рактир «Ражий кот», – торжественно провозгласил Прадд, спрыгивая на мостовую.

– Может быть, «рыжий»? – удивился Фесс.

– Никак нет, мэтр, – отозвался гном. – Именно «ражий». Тут и в самом деле такой котище живёт – рыжий, камышовый, дикий. Кроме хозяина, никого к себе не подпускает, а уж, простите великодушно, жрёт так, что только держись. Иначе, как ражий, его никто и не называет.

Широкие двери трактира распахнулись. Появился тощий мальчишка лет четырнадцати в засаленном переднике.

– Нет, нет, спасибо, вещи мы сами донесём, – немедленно замахал руками гном.

– Лопнешь ты когда-нибудь, Сугутор, от жадности своей, – недовольно проворчал мальчишка, поворачиваясь спиной, – видно, знал, что спорить с гномом бесполезно. – Серебряка ему жалко…

– Ежели серебряками раскидываться, то никаких золотых не хватит, – не остался в долгу Сугутор, ловко вскидывая на спину увесистый мешок Фесса. – Милости прошу, мэтр, нам сюда. Две комнаты на самом верху – наши. Ох и пришлось же повоевать!..

– До долей медного гр-роша дошли, – сообщил Прадд, беря лошадь под уздцы и намереваясь завести её в открытые угрюмым трактирным мальчишкой ворота. – Тор-рговались остер-рвенело, тр-рактирщик аж кр-расными пятнами покр-рылся, но этого скупца разве ж кто перетор-ргует!

– Не будь меня, ты б давно с голодухи помер, орясина, – наставительно заметил гном. – Прошу вас, мэтр, идёмте же. И посох попрошу вот так… чтобы все видели, вам, мэтр, вашим посохом гордиться надо, на заказ делали, отсюда вижу…

– Это как – на заказ? – заинтересовался Фесс, поднимаясь на крыльцо.

– Да вот уж так. Обычным-то магам всякий раз особый посох делать – накладно, мы, гномы, свою работу ценим, а ещё больше ценим молчание. Даже Академия бы не потянула. Поэтому маги нам только заготовки заказывают. Ну и ещё украшения там разные, орлов, скажем, или зверей всяких. Волшебницам – тем цветочки, гирлянды, всякие светлые камушки – чтоб красиво было. А уж собирают всё это сами чародеи. А вот вам, мэтр… милорд ректор сами в Лесные Кантоны письмо писали, а такое далеко не всякий год случается! Мол, появился маг необычайный, силы немалой… Ну и наши уж постарались.

– Постой, постой, – в продолжение этого разговора они так и стояли на трактирном крыльце, – когда же милорд Анэто успел это сделать?

– Когда? – Гном снял круглую кузнечную шапочку, почесал затылок. – Да в аккурат после весенних испытаний и успел. Тогда же письмо прислал, просил как можно скорее сделать. Мол, в любой момент понадобиться может. У нас и постарались.

– Спасибо… – несколько растерянно сказал Фесс. – А кто же тогда чары накладывал?

– Чары посоха – это особое дело, – ответил словоохотливый гном. – Говорят, милорд мэтр, что зачаровывает посохи весь Белый Совет в полном составе…

– Даже для нас, некромантов?

– Гм… ну тогда и не знаю, – признался Сугутор, сокрушённо разведя руками. – Пойдёмте, мэтр, что ж мы и в самом-то деле на крыльце торчим, словно деревенщина неотёсанная…

Они вошли.

Трактир «Ражий кот» и в самом деле оказался вполне приличным заведением. С потолка свисали не тележные колёса, уставленные свечками, а аккуратные масляные лампы в стеклянных колпаках, светившие на удивление бездымно и ярко, – Фесс почти сразу почувствовал здесь магию. Очевидно, дела в трактире и в самом деле шли неплохо, если хозяин мог позволить себе регулярно приглашать чародея для обновления утративших силу чар. В зале стояли не грубые длинные столы с лавками, а вполне чинные круглые столики с высокими стульями у каждого. Даже чистые скатерти на каждом столе имелись.

Хозяин, как и положено, обитал за стойкой, в обществе пузатых бочек и пивных кружек. Был он на удивление худ, прямо-таки измождён; на вытянутом лице выделялся длинный нос с горбинкой.

– А… – неопределённо проговорил хозяин, явно стараясь не замечать чёрного посоха в руках своего нового постояльца. – Ми… – Он, наверное, хотел сказать «милости просим», однако вовремя вспомнил, кто именно пожаловал к нему в постояльцы. Говорить «милости просим» ужасному и непонятному некроманту, имеющему дело с самым страшным, что только могло вообразить себе простонародье – ходячими мертвецами, – с точки зрения хозяина, было, разумеется, полной нелепостью. – Отомкни им, Отто.

Уже знакомый угрюмый парнишка в засаленном фартуке, шаркая ногами в разбитых башмаках (что являлось, несомненно, символом преуспевания – его сверстники поголовно щеголяли босиком), повёл Фесса и его спутников вверх по широкой прямой лестнице. Они миновали протянувшуюся над общим залом галерею, оставили позади выходившие на неё запертые двери – все как одна хорошей работы, украшенные резьбой – и двинулись ещё дальше вверх.

– Сюды, – буркнул мальчишка. У него явно поджилки тряслись от общества ужасного некромансера, однако трактирщика паренёк по имени Отто, несомненно, боялся ещё больше.

– Н-да, – вырвалось у Фесса.

– Что я тебе говор-рил, скр-ряга! – зашипел на Сугутора орк.

– А больше никто и вовсе пускать не хотел! – парировал гном.

Они вошли. Судя по всему, это был самый обыкновенный чердак, наспех приспособленный под жильё. Тут и в самом деле имелось две «комнаты» с низенькими потолками и сильно скошенными стенами. В первой комнате Фесс увидел пару грубо сколоченных кроватей, колченогий стол и три табурета. Во второй, совсем крошечной, – узкая лежанка, открытый сундук вместо скамьи да покосившаяся конторка для письма. В стене виднелся общий для обеих комнат кирпичный печной ход. Больше тут ничего не было, даже самых простых полок.

– А печка? – вырвалось у Фесса. Зимы в Арвесте не отличались ордосской мягкостью. И, хотя Море Ветров здесь не замерзало, северные ветры приносили в город частые снежные бури.

– Печку истопник топит, она этажом ниже, – проворчал Отто. – Хозяин велит всем постояльцам говорить, чтобы не смели, значить, жаровни устраивать, а то сразу… – Он осёкся. Говорить некромансеру слова «на улицу вышвырнет» было, с его точки зрения, верхом неразумия. – А то сразу пристава позовёт, – докончил паренёк.