Я поклялась себе, что если он уехал, даже не попытавшись поговорить со мной — я шлю его лесом. Возвращаюсь в Каэруент и обосновываюсь там окончательно. В замке всё налажено, буду контролировать.

Когда я представила себе всё это — чуть не расплакалась. Прижав кулак к губам, я глубоко дышала, стараясь успокоиться. Подлость Бронуин, так же, как и моя глупость уже померкли в моих глазах по сравнению с поступком Чарльза. Как можно было уехать, поверив сходу этой гадине? (Я уже забыла, что еще не знаю — уехал он или нет, воображение моё разыгралось и обида захлестнула меня с головой)

Внезапно, я подняла голову и увидела его. Герцог стоял в дверях, в упор глядя на меня. Шрам был чуть темнее обычного.

— Я надеялся застать тебя здесь, — произнес он и прошел к камину, стал греть руки. Стоял он теперь спиной ко мне, потом спросил:

— А мне ты расскажешь?

Я еще не до конца поняла его настроения, поэтому ответила, вложив в голос как можно больше достоинства:

— Если ты о том, что стало известно Бронуин, то да, у меня есть для тебя одна новость. Буду счастлива сообщить тебе её.

Чарльз обернулся так резко, что моё лицо обдало порывом теплого ветра.

— Зачем, Шарлотта? Почему?

— Чарльз, — спокойно ответила я, — ты еще спроси “как я могла”.

Он непонимающе смотрел на меня, совершенно не понимая, что вообще происходит, и что за игры я веду.

Я протянула ему свиток.

— Держи, ознакомься. Я, конечно, сама виновата, что приходится сообщать тебе так, чуть ли не оправдываясь. Я думала, это будет праздник для нас обоих.

Чарльз пробежал глазами по строчкам, написанным королевской рукой.

— Праздник? — недоумевающе спросил он. Шрам на его лице то темнел, то бледнел.

Я вздохнула.

— Ну да. Если девушка получает предложение руки и сердца от любимого человека, то это праздник для них обоих, — я уже еле сдерживала улыбку, но старалась изображать серьёзные щи на лице. Даже щеки чуть втянула, чтобы выглядеть драматичней. Я уже знала, что всё хорошо. Но как было не помучить его еще хотя бы минутку?

Герцог молчал, всё так же глядя на меня. Наконец в его глазах мелькнуло понимание, а затем громадное облегчение.

— Постой… ты сказала любимого?

— Ты сделаешь мне предложение, герцог Корнуолл, или мне самой его тебе сделать? — перебила я его.

Он подхватил меня на руки и закружил. Потом осторожно опустил на пол и встал передо мной на одно колено.

— Ты выйдешь за меня, Шарлотта Бофорт?

Я опустилась на пол рядом с ним.

— Буду счастлива стать твоей навсегда, Чарльз Корнуолл.

На следующий день мы прогуливались по королевскому саду, ожидая, когда подадут наши экипажи.

Кое-что пришло мне на ум. Я повернулась к Чарльзу.

— Ну хоть этот мой торт оказался счастливым! — воскликнула я.

— Ты о чем, любовь моя?

— Когда я… — тут я запнулась, — когда я начала изготавливать торты, первым был тот самый на свадьбу Гвендолин. Торт был замечательный, но ситуация ужаснейшая. Потом второй — на объявлении, что они ребенка ждут. Тогда я узнала, что я, оказывается, подлая обманщица — и ты от меня уехал. И сейчас, когда на самом деле могла разразиться катастрофа — торт оказался счастливым!

Герцог рассмеялся.

— Не знаю насчет торта, но кто действительно счастлив, так это я.

После того, как мы разобрались с нашим договором, а я приняла предложение Чарльза, мы попросили аудиенции короля, чтобы он благословил наш брак уже по обоюдному согласию.

Король лишь слегка приподнял левую бровь на одну секунду, а затем улыбнулся и не было ясно, что скрывается за этой улыбкой. Благословение мы получили, после чего стали собираться домой.

— А как ты относишься к предложению короля провести свадебную церемонию здесь, во дворце? Мы обязаны это делать?

Чарльз пожал плечами.

— Как мы захотим, дорогая. У нас есть время подумать. В этом есть свои плюсы и минусы.

Я замотала головой.

— Если это не обязательно, то не хочу даже думать об этом. К себе домой на свадьбу мы пригласим, кого пожелаем, а здесь будут толпы незнакомых и чужих нам людей. И не все они будут приятными.

Герцог рассмеялся — мы одновременно подумали об одном и том же.

До Бронуин, конечно же дошла весть о нашей помолвке. Мы даже не знали, уехала она или нет — больше она на глаза нам не показывалась.

Нас кто-то окликнул.

Это были Гвендолин и Дилвин.

— Уже думали, что вы проспали наш отъезд! — крикнул им Чарльз, махнув рукой.

Мы с Гвен обнялись и долго стояли так. Мужчины нам не мешали.

— Я так счастлива за тебя, дорогая, — Гвен вытерла навернувшиеся слёзы, — теперь всё будет хорошо. Вы сразу домой?

— О нет, мы сначала заедем в Каеруэнт, проведать моё детище, потом в мой замок, потом к Чарльзу…В общем, пока мы будем кататься — ты уже родишь.

— Значит, мы приедем в увеличенном составе, — Гвен погладила свой животик.

— Я уже скучаю, — шепнула я ей.

Тем временем подали наши кареты. И, помахав нашим друзьям и королевскому дворцу, мы отправились в Каеруэнт.

Каеруэнт встретил нас народными гуляниями и весельем. Город был украшен — здесь тоже, как и по всему королевству отмечался Праздник урожая. На улицах было много людей, слышалась музыка, смех, разговоры толпы сливались в радостный гул.

Экипаж медленно двигался по дороге, а мне не терпелось увидеть свою лавку, девочек и Алана. Я то и дело выглядывала из окна кареты посмотреть, не продвинулись ли мы дальше.

— Ты вся прямо искрутилась вся! — Чарльз посмеивался, глядя на меня с нескрываемой нежностью.

— Я так соскучилась по ним по всем, я даже сама не знала насколько, — ответила я, на секунду прижавшись к нему и снова выглянула в окошко, — мы бы уже быстрее дошли.

— Всё для вас, маркиза, — галантно ответил герцог, — хочешь — можем прогуляться пешком. А если на дороге станет свободнее — карета нас догонит.

— Чарльз, да! Пойдем, почему ты раньше этого не предложил?

Герцог постучал кучеру, чтобы тот остановился.

— А потому, — чмокнул он меня в нос, что мне нравится наблюдать, как ты ёрзаешь и крутишься, это очень забавно.

Я укоризненно взглянула на него и выбралась на тротуар, опираясь на его руку.

Корнуолл объяснил кучеру, куда ему направляться и мы пошли с ним по улице, огибая гуляющих горожан. Я торопилась, поэтому шла на полшага впереди, а герцог чуть придерживал меня, не давая разогнаться.