После ликвидации сильных советских оборонительных позиций подразделения 16-й танковой дивизии около 10 часов утра заняли Дашуковку. На отдых времени не было, потому что необходимо было с максимальным эффектом использовать этот с трудом завоеванный успех. Продираясь через грязь, танки и бронетранспортеры теснили противника и в 11:20 захватили Чесновку. Спустя полтора часа полк Беке занял позиции на высоте 239,8, расположенной в пяти километрах севернее Лысянки, на дороге из Лысянки в Баранье Поле. Это была та самая дорога, которой воспользовались танки Кравченко, когда первый раз шли на Звенигородку, окружая XI и XXXXII корпуса.

«Тигры» перекрыли дорогу, а четыре «Пантеры» вместе с 12 бронетранспортерами из разведывательного батальона 16-й танковой дивизии продолжили наступление на Хижинцы, которые были взяты во второй половине дня. Таким образом, 16-я танковая дивизия и тяжелый танковый полк Беке прошли еще 12 километров. Лишь 10 километров оставалось до соединения с группой Штеммермана. Это было впечатляющее достижение, и фон Манштейн отправил в III танковый корпус, 1-ю, 16-ю и 17-ю дивизии радиограмму следующего содержания: «Браво — несмотря на грязь и русских, многое уже сделано. Теперь остался последний шаг. Сожмите зубы — и вперед. Сейчас или никогда. Этот шаг тоже будет удачным».

Немцы обороняют Лысянку

Южнее, в Лысянке, боевая группа Франка искала способ переправиться через Гнилой Тикич. Из-за оттепели вода поднялась и скорость течения повысилась. Берега были крутыми, состояние дна было неизвестно. В то утро внимание немцев отвлекали советские атаки, но в середине дня обер-фельдфебель Штриппель нашел место, где, возможно, удалось бы переправиться через реку вброд. Вместе с солдатами, добровольно вызвавшимися выполнить это задание, он переправился через реку несколько западнее моста, взорванного перед «Пантерами» лейтенанта Цилиокса позапрошлой ночью. Были собраны еще шесть «Пантер», все с добровольно вызвавшимися экипажами, и при поддержке пикирующих бомбардировщиков им удалось благополучно переправиться через реку.

Во главе с «Пантерой» Штриппеля немцы с боем захватили плацдарм. Было важно перебросить туда и пехоту, и под прикрытием огня «Пантер», уже перебравшихся на другой берег, солдаты из 6-й роты 113-го моторизованного полка начали переправляться. Солдаты то шагали по броду, то плыли, борясь с ледяной водой и быстрым течением, но без потерь выбрались на берег. Там им пришлось вступить в тяжелый бой, но к полуночи немцы овладели западной частью Лысянки. Саперы приступили к восстановлению моста, но говорить о том, сможет ли он выдержать «Пантеры», было еще слишком рано. Раскисшая земля затрудняла доставку необходимого ремонтного оборудования.

Несмотря на неопределенность с возможностями моста в Лысянке, события 13 февраля можно было считать большим успехом III танкового корпуса, дававшим надежду на близкое спасение группы Штеммермана. Основной проблемой по-прежнему оставалось снабжение передовых групп корпуса. К вечеру у Франка оставалось 22 боеспособные «Пантеры» и шесть танков, требовавших ремонта. К тому же в распоряжении Франка в Лысянке была большая часть 113-го моторизованного полка и подразделения 37-го саперного батальона (обе части входили в состав 1-й танковой дивизии).

Обеспечение путей подвоза

Это было все, что могла предоставить для использования в наступлении навстречу группе Штеммермана 1-я танковая дивизия, поскольку остальные силы дивизии были задействованы на перевозке боеприпасов и горючего, прикрытии восточного фланга или просто еще не прибыли. В районе Ризино занимал позиции противовоздушный дивизион дивизии, но он не имел средств для передвижения. Его полугусеничники были изъяты для подвоза грузов передовым частям. Маршрут подвоза находился под постоянной угрозой атак советских войск, так что для охраны колонн с грузами на пути из Тихоновки в Лысянку Коль использовал некоторые свои танки Pz-IV и самоходки «Веспе» и «Хуммель», а также роту саперов и подразделения из моторизованного батальона на бронетранспортерах. Для прикрытия фланга от Кобыляк до Тихоновки Коль использовал разведывательный батальон, батальон танков Pz-IV, противотанковую роту, роту пехоты и три артиллерийские батареи. Остальная часть дивизии засела в грязи южнее.

Таким образом, Коль мог использовать в наступлении лишь часть своей дивизии. Особенно обращает на себя внимание низведение танков Pz-IV на роль машин охраны линий снабжения для наступающих «Пантер». Когда в немецкой армии было принято решение иметь в каждой танковой дивизии один батальон на «Пантерах» и один — на Pz-IV, на это решение повлияли несколько факторов. Одна из наиболее важных причин заключалась в том, что полностью перейти на выпуск «Пантер» было невозможно без серьезной перестройки производственных линий и сокращения объемов производства танков, и это как раз в то время, когда наращивание их выпуска имело критическое значение. Поэтому танк Pz-IV, старый, но не устаревший, сохранил свое место в немецких танковых дивизиях. Фактически его производство продолжалось до конца войны, что было весьма важно, учитывая, что к февралю 1944 года на фронт были отправлены лишь семь батальонов «Пантер». Все они, кроме одного, были задействованы для вызволения группы Штеммермана.

Идея ставить «Пантеры» на острие атаки, а старые Pz-IV использовать для прикрытия флангов часто не могла быть реализована на практике, поскольку большая часть танковых дивизии имели в своем составе Pz-IV и StuG-III. Но под Корсунем немецкие войска имели в своем распоряжении необычно большое количество «Пантер» и «Тигров», и действительно почти вся территория, захваченная III танковым корпусом, была завоевана с «Тиграми» и «Пантерами» во главе. Более легкие Pz-IV и StuG-III в основном использовались для защиты флангов. Вероятно, никто заранее не мог представить себе, что более легкие танки следует задействовать так далеко от передовой, как использовал их Коль на этом этапе операции, но реальная обстановка — гораздо более сильный фактор определения боевого порядка, чем доктрина, и сложно сказать, какие еще варианты были у Коля в сложившихся обстоятельствах.

Среди основных поводов для беспокойства командования III танкового корпуса были растянутые фланги и протяженные пути снабжения. Севернее 1-й танковой дивизии атакующая группировка включала в себя лишь танковый полк Беке, 506-й батальон «Тигров» и батальон «Пантер», батальон пехоты на бронетранспортерах и разведывательный батальон 16-й танковой дивизии. Остальные силы 16-й танковой дивизии, так же как и вся 17-я танковая дивизия, и вся танковая дивизия СС «Лейбштандарт» решали задачу прикрытия флангов и охраны коммуникаций корпуса. Последней составляющей III танкового корпуса была 198-я дивизия, которая сражалась у основания выступа, образовавшегося в результате вклинения корпуса во фронт Ватутина, и сумела вернуть контроль над Виноградом и восстановить связь с «Лейбштандартом».

Растянувшиеся фланги требовали подкреплений, и в течение 13 февраля Хубе дал указание командованию XXXXVI танкового корпуса составить план, показывающий, в какие сроки может быть высвобождена и отправлена в III танковый корпус 4-я горно-егерская дивизия. Вначале 4-ю горно-егерскую дивизию было решено сменить на позициях 6-й танковой дивизией, но Хубе потребовал, чтобы последняя затем была выведена в резерв.