Лампе увидел немецкие танки, ведущие бой с советскими силами. К счастью, «Юнкерсы» не были обнаружены советскими войсками. Было ясно, что достигнута линия фронта, что подтвердила белая сигнальная ракета, пущенная с немецкого танка. Однако экипажи самолетов осознавали, что пока они добрались только до фланга III танкового корпуса. До Лысянки оставалось лететь лишь несколько минут.

«Юнкерсы» продолжали держаться на высоте всего около 150 метров над землей, и Лампе отчетливо видел трупы советских солдат, убитых лошадей и сожженные машины, беспорядочно разбросанные по земле внизу. Вскоре появились три или четыре немецких танка. Они пустили белую ракету, и на этот раз транспортный самолет оказался над целью. Лампе лихорадочно принялся отвязывать бочки с горючим, но в этот момент самолет задрожал. В него попала пулеметная очередь. Бортмеханик фельдфебель Эрлих поспешил на помощь к Лампе. Они подтянули две бочки к люку и стали ждать звукового сигнала, оповещающего о том, что они находятся точно над целью. Лампе ругался на пулеметный огонь, который все еще задевал самолет, и тут наконец послышался сигнал, и они вытолкнули бочки наружу. Лампе увидел, что парашюты сработали как положено и бочки благополучно приземлились неподалеку от танков.

Однако оставалось еще несколько бочек, и самолет пошел на следующий круг над местом сброса. Как раз когда они должны были сбрасывать бочки, стрелок кормового пулемета был ранен в спину, но все еще мог ходить и прошел в переднюю часть самолета. Лампе и Эрлих взмокли, борясь с тяжелыми бочками, и Лампе думал, насколько тяжелая и неблагодарная это работа — стаскивать бочки к люку. На втором круге им удалось сбросить три бочки, но советский огонь становился все сильнее. Далеко в носовой части машины оставались еще две бочки. Лампе побежал вперед к пилоту, штабс-фельдфебелю Голбику, и закричал ему в ухо: «Еще один круг, как можно ниже». У последних двух бочек отсутствовали парашюты, из-за чего приходилось сбрасывать их с предельно низкой высоты. К радости экипажа, врагу, похоже, было труднее целиться в «Юнкерс» на бреющем полете, и Лампе с Эрлцхом успешно сбросили оставшиеся бочки с самолета.

Лампе схватил аптечку первой помощи и бросился к раненому стрелку. Пока пули все еще стучали по самолету, он начал перевязывать стрелка, чье ранение оказалось легким. На всякий случай Лампе радировал на базу, что к их приземлению должна быть подготовлена санитарная машина. Позаботившись о стрелке, Лампе осмотрел самолет, чтобы оценить повреждения, нанесенные пулеметным огнем. Единственным серьезным повреждением был пробитый бензобак. Один из бензобаков самолета оставлял в воздухе тонкую струю горючего. Остальные «Юнкерсы» получили похожие повреждения. Однако, поскольку они уже вышли из зоны советского огня, а расстояние до базы было не слишком значительным, причин для серьезного беспокойства не было. Оба Ju-52 благополучно приземлились, а раненого стрелка уже поджидала санитарная машина. В обшивке самолета было много пробоин, но уже на следующий день Лампе и его товарищи снова были в воздухе, сбрасывая грузы войскам.

В ходе операции по воздушному снабжению III танкового корпуса было сброшено с самолетов почти семь тонн боеприпасов для «Тигров» и «Пантер», а также 37 кубометров горючего. С учетом того, что один выстрел «Тигра» и «Пантеры» весил от 10 до 20 килограммов, а емкость топливных баков была немного меньше одного кубометра, это был существенный вклад.

В 18:35 Венк и Шпейдель обсуждали сложившееся положение по телефону. Венк объяснял, что из-за уничтожения мостов в Лысянке не было возможности добиться серьезных успехов в течение дня и что завтра будет предпринята попытка наступления на Журжинцы. Шпейдель подчеркивал, что если бы была доступна 24-я танковая дивизия, которая по необъяснимым причинам была отведена, ее можно было бы использовать для расширения плацдарма в Ерках. Отсутствие этой дивизии ощущалось очень остро. По крайней мере, продолжал Шпейдель, ограниченные атаки, предпринимавшиеся в течение дня, приковывали к месту их проведения дополнительные подкрепления противника. Таким образом, был достигнут некоторый успех.

Из-за немецкой атаки на Хильки и Новую Буду Конев решил ввести в бой кавалерийский корпус Селиванова, который испытывал существенную нехватку горючего. Многие машины стояли по обочинам раскисших дорог и не могли принять участие в намеченных действиях. Лишь постепенно корпус сумел выйти на исходные позиции для контратаки на Новую Буду, Хильки и Шендеровку. В остальном заметных перемен в положении советских сил 12 февраля, по всей видимости, не случилось. Возможно, высшее командование было занято реорганизацией согласно приказу Сталина о распределении зон ответственности командующих[184].

Как отмечалось выше, 13 февраля Брейт отдал приказ «сейчас или никогда». Танковый полк Беке играл наиболее важную роль в атаке, и утром он выдвинулся вперед, имея батальон «Тигров» слева и батальон «Пантер» справа. Войска из 16-й танковой дивизии наступали на левом фланге полка Беке. Изначальной целью был перекресток восточнее Чесновки, но прежде нужно было захватить Дашуковку, где в южной части села организовали оборону части 2-й танковой армии[185].

Почти сразу же немцы заметили два мелькнувших на миг Т-34, прежде чем те исчезли в небольшой низине. Чувствуя, что противник, возможно, к чему-то готовится, Беке вызвал воздушную поддержку. В Умане уже поднялось в воздух подразделение пикирующих бомбардировщиков, и Беке имел возможность наводить их на цель по рации в своем командирском танке. Он приказал 503-му батальону «Тигров» следовать вперед сразу, как только закончится атака пикировщиков, в то время как правее «Пантеры» должны были производить фланговый маневр.

Вальтер Шерф, командовавший «Тиграми», отдал приказ при появлении бомбардировщиков немедленно пустить белые сигнальные ракеты. Танкисты удостоверились, что легко доступны как бронебойные, так и осколочно-фугасные снаряды, поскольку можно было ожидать встречи и с танками, и с противотанковыми пушками противника. Шерф приказал экипажам начать движение вперед, как только первые пикировщики сбросят свои бомбы, но все получилось не так, как было задумано. Когда бомбардировщики начали бомбить позиции врага, советские танки двинулись вперед, вероятно, потому, что их позиции позволяли устроить засаду перед наступающими немецкими танками, но не обеспечивало прикрытия от ударов с воздуха. Вместо этого Т-34 выехали прямо под орудия «Тигров». С расстояния 1800 метров «Тигры» открыли огонь и уничтожили все Т-34, кроме немногих, которые вовремя успели уйти назад.

Когда танки противника отступили, Шерф приказал своим «Тиграм» двигаться вперед, и вскоре они вступили в бой не на жизнь, а на смерть с советскими танками и противотанковыми пушками. К счастью для немцев, фланговый маневр «Пантер» окупился сполна, поскольку теперь они получили возможность эффективно действовать против советских танков. Однако у советской стороны еще оставались козыри, возникла угроза, что враг обойдет левый фланг полка Беке. Но вновь Шерфу повезло, поскольку рота «Пантер» из 16-й танковой дивизии подошла вовремя и ликвидировала угрозу левому флангу. Тем временем бомбардировщики продолжали наносить удары с воздуха, которые оказались особенно эффективны для подавления советских противотанковых пушек. Наконец немцы взяли верх, а когда бой закончился, они насчитали 70 подбитых танков и 40 уничтоженных противотанковых пушек. С немецкой стороны были выведены из строя пять «Тигров» и четыре «Пантеры».