Едва я раскрыл рот, как вмешалась Марси:

– Я с тобой, Эя. Там Симон. Я должна быть с ним.

Я повернулся к Штерну и Красновой:

– Ольга, Тео, берите Марси и возвращайтесь на корабль.

– Нет! – решительно заявила Марси, подбежала к Эе и схватила её за руку. – Мы пойдём вместе. Я хочу к Симону.

Эя обняла её за плечи и поцеловала в лоб.

– Мне будет очень не хватать тебя, Марси. Я обязательно расскажу Симону, как ты хотела быть с ним.

– Но я…

– Нет. Извини, пожалуйста.

Ключ на мгновение сверкнул, и Марси пошатнулась, теряя сознание. Эя придержала её, пока не подоспел Штерн, который немедля подхватил бесчувственную девочку на руки.

– Она просто спит, – объяснила Эя. – Ничего опасного.

– Ольга, Тео, – повторил я, – возвращайтесь на корабль. Позаботьтесь о Марси, а я поговорю с Эей наедине.

Без малейших возражений они направились к прямоугольнику портала и перешли на борт «Гермеса».

Штерн скрылся с поля зрения – видимо, понёс Марси в каюту, а Краснова осталась в проёме, наблюдая за нами. Однако слышать нас она не могла.

– Я понимаю, Эя, – заговорил я. – Здесь тебя ничего не держит. Твоя планета пуста, все твои родные, друзья, соотечественники оказались в другой Вселенной, и обратного пути для них нет.

– Да, – кивнула она. – По сути, теперь там мой дом. И там моё сердце… – Эя секунду помолчала. – Вернее, одна его половина. А другая остаётся с тобой.

Я подступил к ней и взял её руки в свои. Краем глаза заметил, как Краснова деликатно отошла в глубь рубки.

– Я тоже люблю тебя, – сказал я. – И прошу: не уходи. Ради меня, ради нас обоих. Я сделаю всё, чтобы мой мир стал для тебя родным. У нас будет семья, будут дети. Мы всегда будем вместе.

В её глазах заблестели слёзы.

– Ах, Эрик! Я бы так этого хотела. Если бы в ту ночь ты повёл себя иначе, то я… сейчас я была бы твоей женой – если не по закону, то по обычаям. И как твоя жена осталась бы с тобой. Но не получилось – ты отверг меня.

– Я поступил так ради твоего же блага. Не хотел портить тебе жизнь. Ведь тогда была совсем другая ситуация. А теперь всё изменилось… то есть скоро изменится. Когда Сеть падёт, все люди смогут летать к звёздам. И ты тоже… Или ты не веришь в это? Боишься, что Узел обманул нас?

– Нет, не боюсь. Я знаю, что так будет. Но для себя я уже всё решила, и ты меня не отговоришь. Моё место – с моей семьёй, с моим народом. Возможно, они попали в большую беду, а я постараюсь им помочь. В конце концов, я Повелительница Сети, пусть и не очень высокого ранга. Это мой долг, моя обязанность.

Я видел, что она действительно всё решила и не передумает. При мысли о расставании у меня болезненно сжалось сердце. Эя стремительно ворвалась в мою жизнь, и я уже не представлял себя без неё…

Но в равной же степени я не мог представить себя в чужой Вселенной, оторванным от земного человечества. Мне было невыносимо больно думать о том, что я расстанусь с Флотом, больше не увижу прекрасную Эсперансу и другие колонии. Не увижу испоганенную, но всё равно любимую Землю и даже столь нелюбимый Марс…

Сжав свою волю в кулак, я произнёс:

– Тогда я иду с тобой. У меня тоже есть долг – перед теми членами команды, которых унесло в другую Вселенную. Я их капитан и обязан быть с ними.

Эя пристально посмотрела мне в глаза.

– Ты несёшь чепуху, Эрик, и прекрасно это знаешь. По такой логике, капитан должен застрелиться, если погибнет часть его команды. Ты ничем им не поможешь, только разделишь их судьбу. А ведь у тебя есть настоящий долг – перед теми, кто уцелел. Перед Марси, Теодором и Ольгой. А ещё – перед своим кораблём.

Я тихо вздохнул.

– Ладно, ты права. Долг тут ни при чём. Причина в тебе. Если ты не можешь остаться со мной, я пойду за тобой.

Эя счастливо улыбнулась:

– Ради меня?

– Да, ради тебя. Чтобы мы были вместе.

– И ты не пожалеешь об этом?

– Нет, никогда, – ответил я с уверенностью, которой на самом деле не испытывал.

Эя обняла меня и поцеловала – долгим и нежным поцелуем. Грустным поцелуем, в котором чувствовалась горечь неизбежной разлуки.

– Спасибо, милый, за твои слова. Спасибо за твоё решение. Теперь я знаю, что ты по-настоящему любишь меня. Но я не могу принять от тебя такую жертву. Когда-нибудь она встанет между нами, и ты проклянёшь этот день.

– Я не…

Эя не дала мне договорить, зажав ладошкой мой рот.

– Молчи, не возражай. Если сможешь, люби память обо мне. А я… я буду любить тебя всегда. – Из её груди вырвалось сдавленное рыдание. – Прости, Эрик. И прощай…

Я не видел, как сверкнул в её руке Ключ, но последствия ощутил в полной мере. Мир в моих глазах померк, а потом наступило забытьё.

Я очнулся в своей каюте на «Гермесе».

Лежал на кровати поверх застланной постели, полностью одетый, только без обуви. В голове царил туман, мысли путались, но никаких болезненных ощущений не было. Как видно, Ключ проявил деликатность, отправляя меня в нокаут, – не грубо оглушил, а избирательно воздействовал на сонные рецепторы моего мозга.

Превозмогая вялость, я встал, обулся и покинул каюту. Сначала медленно плёлся по коридору, потом перешёл на нормальный шаг, а под конец, не выдержав, сорвался на бег и буквально пулей влетел в штурманскую рубку, где находились Краснова и Штерн.

Одного взгляда на обзорные экраны было достаточно, чтобы всё понять. «Гермес» висел на орбите Шамбалы-1, а порталы над планетой отсутствовали. Сети Миров больше не было в нашей Вселенной. И Эй тоже…

– Когда? – коротко спросил я.

– Больше часа назад, – ответил Штерн. – Порталы мерцали несколько минут, потом погасли окончательно.

Я плюхнулся в капитанское кресло и устремил взгляд в пустоту перед собой. Краснова подошла ко мне и положила руку на моё плечо.

– Кэп, я понимаю…

– Пожалуйста, Ольга, – быстро произнёс я. – Не будем об этом.

– Хорошо, – согласилась она. – Об этом не будем. Только о делах. Мы без твоего ведома отдали Эе челнок.

Я медленно кивнул:

– И правильно сделали. Он ей не помешает… Хотя она не умеет им управлять.

– Эе это не нужно, – заметил Штерн. – У неё есть Ключ. А челнок мы передали для наших ребят.

– Да-да, конечно, – произнёс я, мысленно ругая себя за несообразительность.

– И ещё, – продолжала Краснова. – Мы с Тео как раз обсуждали, что делать дальше. Я считаю, что у нас нет вариантов – мы должны дожидаться спасательной экспедиции.