– Мне думается, – сказал он, выпрямившись, – что это не вещество, а скорее особая комбинация полей. В конце концов, мы ведь не находимся в обычном пространстве.

– Это уж точно, – подхватила Краснова, которая как раз присоединилась к нам. – Странно осознавать, что на самом деле наши атомы разбросаны по площади квинтиллиона квадратных километров. – Затем вопросительно посмотрела на Эю: – Ну, так что дальше?

Ничего не ответив, Эя молча направилась в середину зала, а мы последовали за ней. Она остановилась, вытянула перед собой руку и выпустила Ключ из ладони. Вопреки ожиданиям он не упал, а поднялся выше, примерно на два метра над полом, и неподвижно завис в воздухе.

– Сейчас портал закроется, – сказала Эя, отступив на два шага от Ключа. – Так нужно для активации систем управления Узлом.

Я быстро оглянулся назад и ещё успел мельком увидеть в стене купола прямоугольник с видом на штурманскую рубку «Гермеса», а в уже следующую секунду его поглотила усеянная звёздами фиолетовая чернота.

– Ты ведь сможешь потом открыть его снова? – спросил я у Эй.

– Конечно, смогу. Не беспокойся.

Тем временем Ключ, хотя к нему уже не прикасалась Эя, продолжал светиться – и даже ярче обычного. Между ним и полом возникла сотканная из световых лучей человеческая фигура. Это был мужчина средних лет в длинном белом одеянии, похожем на древнеримскую тогу. Его гладко выбритое лицо с массивным волевым подбородком показалось мне очень знакомым… Да, точно – я видел его в альбоме с репродукциями фресок кафедрального собора в Хаия-Уэво.

– Ваулоу?! – поражённо воскликнула Эя.

Неожиданно для нас ответ прозвучал по-испански:

– Прежде одно замечание. По информации, полученной от Ключа, каждый из вас владеет несколькими языками, но среди них существует только один, который знают все пятеро. Это испанский, хорошо мне известный по наблюдениям за жителями планеты, которую вы называете Новой Землёй. Его я выбрал для общения с вами, но из-за отсутствия в нём многих необходимых понятий буду вынужден прибегать к упрощениям и аналогиям. – Голос звучал сухо, без всяких интонаций и был настолько безжизненным, что я немедленно отбросил мысль, что через эту голографическую проекцию к нам обращается человек. А последующие слова подтвердили это: – Теперь отвечаю на первый вопрос, хотя вы и не сформулировали его надлежащим образом. Перед вами действительно находится световое изображение Повелителя Ваулоу, который был моим последним Сетевым Диспетчером. Никакой функциональной нагрузки данное изображение не несёт, и я использовал его исключительно для вашего удобства. Как свидетельствует мой опыт, люди чувствуют себя комфортнее, когда видят перед собой конкретный объект для общения.

– Ас кем мы говорим? – спросил я. – С компьютером Сетевого Узла?

Голографическая проекция Ваулоу посмотрела на Эю.

– Сначала я должен получить инструкции от присутствующей здесь Повелительницы Сети. Надлежит ли мне отвечать на вопросы твоих спутников – или только на твои?

Услышав, что её назвали Повелительницей Сети, а не просто потомком Повелителей, Эя непроизвольно приосанилась и гордо вздёрнула подбородок.

– Отвечай на все вопросы, как на мои.

– Выполняю. Термин «компьютер» очень примитивен и только в общих чертах соответствует действительности. Более точно меня можно назвать интеллектуальной составляющей Сетевого Узла Сектора 371 – номер указан в принятой для Сети восьмеричной нотации. Я управляю функциями Узла, обеспечиваю его взаимодействие с другими Узлами, выполняю команды Повелителей Сети в пределах их компетенции и предоставляю им необходимую информацию.

– Значит, – уточнил я, – ты являешься искусственным разумом?

– Если под этим вы подразумеваете разумность в человеческом смысле, с осознанием собственного «я», то нет. Тут мы попали в семантическую ловушку, порождённую недоразвитостью вашего языка. Вас ввело в заблуждение, что я говорю с вами от первого лица, хотя на самом деле у меня нет личности. Для таких случаев в универсальном сетевом языке существует безличное местоимение «иех». Оно сохранилось и в родном языке Повелительницы.

– Древнеюнайское «йих», – объяснила нам Эя. – Оно предназначалось для рабов, которых считали не людьми, а чем-то вроде говорящих вещей. Им запрещалось использовать местоимение «о», то есть «я». – Затем она обратилась к нашему безличному собеседнику: – Ладно, это мы выяснили. Теперь давай решим, как тебя называть. Желательно покороче – определение «интеллектуальная составляющая Сетевого Узла» слишком громоздкое.

– Можете называть меня просто Узлом. Так ко мне обращался мой последний Диспетчер. Хотя иногда он употреблял выражение, которое на ваш язык переводится приблизительно как «контрольный центр».

– Контрольный центр, говоришь? – взял слово Штерн. – Тогда где же твои системы управления и наблюдения?

– Если Повелительница прикажет, – последовал ответ Узла, – я создам интерфейс, необходимый для ручного управления моими функциями. Также она может воспользоваться мысленным контактом с Ключом. А простейшие команды я выполню и с голоса – при условии, что они будут корректными и допустимыми.

– В таком случае, – произнесла Эя, – вот моя первая команда: скажи, что случилось с жителями Юная и Новой Земли.

Я ожидал, что Узел откажется сообщать эти сведения, сославшись на недостаточный допуск Эй. Но он как ни в чём не бывало ответил:

– Жители всех населённых планет подконтрольного мне сектора были переправлены в соседний Сектор 370.

– По чьему приказу?

А вот на сей раз нам не повезло.

– Это закрытая информация. Она доступна только Повелителям Сети, имеющим статус Диспетчера. У тебя таких полномочий нет.

Эя досадливо закусила губу.

– А где конкретно находятся люди с Юная и Новой Земли?

Почти мгновенно справа от фигуры Ваулоу возникла ещё одна проекция – синий прямоугольник, заполненный загадочными символами жёлтого цвета. Они были выстроены в восемь столбцов примерно по полсотни строк каждая.

– Похоже на старые юнайские цифры, – произнесла Эя, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Это сетевые координаты миров в Секторе 370, – прокомментировал Узел. – Четыреста сорок восемь планет на страницу, всего семь страниц, последняя неполная. – По ходу его слов возникло ещё шесть таких же прямоугольников, испещрённых старыми юнайскими (или вполне современными сетевыми) цифрами. – Итого две тысячи восемьсот двадцать три планеты, в среднем по семьсот тысяч эвакуированных на каждой. Первые шестьдесят девять приняли людей с Новой Земли, остальные – с Юная.

– Ого! – поразился Штерн. – Их разбросали по стольким планетам! Но почему?

– Чтобы не вызвать демографических проблем в принявших их мирах.

– Так все эти планеты населены?

– Да.

– Тогда зачем там понадобились новые жители?