— Но мне нужен другой апельсин!

— Нужен-не нужен. — Флоренс презрительно фыркнула. — Ты не заслуживаешь другого апельсина после того, как плохо относилась к своему первому!

— Но… я не виновата, что мой первый апельсин укатился! — Ханна почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы. — Право же, не виновата!

— Мне следовало бы знать, что ты мне не поверишь. Такие, как ты, никогда не верят. Ты плохо обращалась со своим апельсином, а теперь удивляешься, что он не хочет оставаться с тобой.

— Ну пожалуйста, Флоренс! Я люблю апельсины. Позволь мне взять другой! Обещаю, что со следующим апельсином я буду обращаться лучше.

Флоренс покачала головой:

— Я не могу дать тебе другой апельсин. Ты знаешь правила. Твой апельсин вручил тебе ключ от своего сердца, а ты не оценила это.

— Но я обещаю, что это больше не повторится!

— Я тебе не верю. Я позволила тебе иметь не один, а два апельсина, которые хотели остаться с тобой навсегда. Оба они желали отдать тебе ключи от своих сердец, а ты отвергла обоих. Я думала, ты изменила свое отношение, ты была готова ценить цитрусовые, но ты не изменилась ни на йоту! Мне ясно, что ты не знаешь, как обращаться с апельсинами, которые ты, по твоим словам, любишь!

— Но я их вправду люблю! И я хочу апельсин! Пожалуйста! Я люблю апельсины и должна иметь хоть один!

— Ханна! — окликнул ее чей-то голос, не похожий на голос Флоренс. Возможно, Флоренс простудилась.

— Я хочу апельсин! Мне нужен апельсин! Я не могу жить без апельсина!

— Ханна, проснись! Тебе что-то снится, — сказал новый голос. — Открой глаза и посмотри на меня!

Ханна открыла глаза. Сначала все было как в тумане, но потом она поняла, что на краю ее кровати сидит Мишель. Флоренс исчезла, пирамида апельсинов тоже, и кошмар постепенно развеивался.

— Я спала?

— Еще как спала! Теперь я знаю, что мне надо перестать печь пироги с фруктами по утрам. Тебе снова снился кошмар.

— Ох, — сказала Ханна, проснувшись достаточно, чтобы сесть и протереть глаза. Однако она по-прежнему чувствовала себя оторванной от реальности. — Теперь я вспомнила. Что ты сегодня печешь? Пахнет изумительно.

— Маффины с апельсиновым джемом. У тебя до сих пор в кладовой стоит большая банка джема. Я испекла три партии, так что мы сможем взять кое-что с собой в наш киоск на ярмарку.

— Одного запаха хватает, чтобы я почувствовала голод, — сказала Ханна. — Я быстренько приму душ, как можно скорее оденусь и приду на кухню попробовать.

— Хочешь, я принесу чашку кофе, чтобы ты окончательно проснулась?

— Нет, спасибо, я потерплю. Душ меня разбудит.

— Только, пожалуйста, в ванной не задирай голову к потолку.

— Почему?

— Потому что если ты заснешь под душем, то можешь захлебнуться!

Ханна сдержала слово. Она помылась и оделась очень быстро и через десять с небольшим минут уже была на кухне. Она направилась к кофеварке, однако Мишель жестом пригласила ее сесть на стул у кухонного стола.

— Я налью, — сказала она. — Вижу, ходить ты уже можешь, но не думаю, что ты в состоянии донести до стола чашку горячего кофе.

Ханна села, облокотившись о столешницу из жаростойкого пластика, которая скоро превратится в предмет антиквариата вместе с составляющими комплект стульями и стенными часами в форме яблока.

— Спасибо, — сказала она, когда Мишель поставила перед ней кружку с кофе. — А маффины?

— Сейчас будут, — успокоила ее Мишель. Она вынула из углублений два маффина, положила на тарелку и поставила ее на стол. — Я тоже еще не попробовала, — сказала она, наливая вторую чашку кофе и усаживаясь напротив Ханны.

Ханна отделила маффин от бумаги и разрезала его пополам. В середине был теплый апельсиновый джем, и она глубоко вздохнула.

— Я люблю апельсины, — проговорила она, вгрызаясь в маффин и не сдабривая его сливочным маслом.

— И что ты скажешь? — спросила Мишель.

— Скажу, что это шедевр. — Она откусила еще и задумалась. — Мне кажется, здесь есть овсянка.

— Верно. Это овсяные маффины с начинкой из апельсинового джема. Я подумала, что овсянка должна хорошо сочетаться с апельсинами.

— Правильно ты подумала. — Ханна дотянулась до стоявшей на столе масленки с подсоленным сливочным маслом и намазала им вторую половинку маффина. Затем откусила еще и улыбнулась. — Они очень хороши и с подсоленным маслом.

— Дай им остыть и посмотри, какими они станут тогда, — посоветовала Мишель.

Ханна покачала головой:

— Ни за что на свете! Они слишком хороши теплыми. Я дам второму остыть… если у меня хватит терпения.

В этот момент зазвонил телефон, а поскольку Мишель была ближе, она первая протянула руку к настенному аппарату и схватила трубку.

— Алло! — сказала она.

Последовало несколько секунд молчания, пока Мишель слушала звонящего, а потом она вытянула провод и передала трубку Ханне:

— Это Сью из офиса доктора Боба.

— Привет, Сью, — поздоровалась Ханна. — Ты звонишь, чтобы сообщить о результатах анализов Мойше?

— Да.

— Но вы же открываетесь только через час. Ты что, уже в офисе?

— Нет, мы пьем нашу первую чашку кофе, но я знаю, что ты уже встала, а Боб хотел, чтобы я позвонила. Он говорит, что Мойше очень здоровый кот. Все анализы идеальные и нет никаких признаков инфекции или какого-нибудь другого заболевания. Мойше даже немного потерял в весе, и Боб велел тебе сказать, что ты, должно быть, кормишь его правильно.

— Но почему Мойше все время такой усталый? — спросила Ханна.

— Боб хочет, чтобы я напомнила тебе: Мойше стареет, поэтому спит больше. Есть и еще одна вещь. Кошки предпочитают спать, когда им скучно. И другая возможность…

— Какая?

— Мойше бодрствует, если что-то привлекает его внимание днем, когда тебя нет дома, и из-за этого он устает и потом хочет спать.

— Что, например?

— Может быть, где-то в квартире завелась мышь или букашка, которую он хочет поймать, а может, он что-то видит из окна. Боб предлагает, чтобы ты оставляла телевизор или радио включенным, тогда у него будет компания в то время, пока ты работаешь.

— Я давно так делаю, Сью.

— Тогда нечего об этом беспокоиться. Кошки проходят через разные фазы, как и люди. Их режим сна не всегда одинаков. Мойше может бродить по ночам, потому что слышит какое-то шуршание в стене, или на чердаке, или в соседней квартире. Боб сделал все анализы, какие только существуют. Если бы с Мойше было что-то не в порядке, он бы это обнаружил.

— Спасибо, Сью. Это большое облегчение. До скорой встречи. — Ханна передала трубку Мишель, чтобы та ее повесила. — Мойше в полном порядке, — сообщила она. — Сью говорит, что он совершенно здоров.